…Удивил один факт, когда я шел за ней. Правильно шла. Не лошадиным бегом, не плелась. Правильно так ступала. Я бы даже сказал, с намеком на эротичность. Что резко контрастировало с остальным имиджем.
Старые привычки? Откуда? Все интереснее. Точно надо организовывать «случайность». Вдруг дама-то опытная. Просто жизнью крепко побитая. Уж больно изящная поступь. Так рабочие лошадки, которые «по жизни», а не стали такими, не ходят.
Зашла девушка в подъезд общаги. Живет недалеко и это хорошо. Проще. Общага, правда, эта, одна из самых старых и неблагополучных. Микроклимат там соответственный. Алкаши, нарики, гастеры и прочая шваль. Как она здесь живет?
* * *Пару дней поизучав маршрут, по которому Марина шла с работы, Евгений сел в засаду (а точнее встал за углом). Интуиция просто кричала, что надо именно сегодня, хотя хитрый какой-нибудь «случай» для знакомства еще не пришел в голову.
Он решил использовать простейший трюк. Столкновение.
Стоял долго. На часах уже было одиннадцать, когда наконец-то он увидел, как девушка выходит из магазина. Что-то сегодня она совсем подзадержалась.
Отойдя метров на десять от угла (чтоб набрать необходимый разгон), он превратился в слух. В вечерней тишине нетрудно было в общем-то услышать звук шагов, не то что днем.
Странно. Шаги были какие-то неровные. Явственно послышался плеск лужи. Которую очень легко можно было обойти…
Шаги приближались. Пора! Парень упруго двинул вперед, набирая скорость и едва только девушка показалась из-за угла…
Он так резко затормозил, что едва сам не навернулся. И хотя столкновения избежать не удалось (точный расчет!), оно вышло мягким.
Ему навстречу шла… Мда… Нет, это была она. Вот только в каком состоянии… В старину говорили, краше в гроб кладут. Она, похоже, ничего не видела перед собой, и уткнувшись в парня, просто остановилась, глядя в одну точку.
Да уж! Тут не знакомиться, тут спасать надо!
* * *— Марина!! Марина!! Что с вами?! — затряс я девушку за плечи.
Она никак не отреагировала. Ее болтало, как куклу. Потрепанная сумка выпала из безвольной руки.
— Твою мать! — выругался я.
Ладно, прибегать пока к крайним мерам (типа, пощечин или врачей) не будем. Надо ее домой, чаю покрепче. Я с сомнением глянул на девушку. Нет, похоже, лучше водки. Стакан… Или два.
Одно радует, я знаю где она живет. Ешкин дрын! Что же с ней произошло?!
Шли мы медленно. Марина то и дело спотыкалась, буквально на каждой кочке, будто задалась целью непременно расквасить себе нос. Пока я бегал в магазин круглосуточный, она дошла до дороги и, не смотря по сторонам, шагнула на асфальт. Холодный пот прошиб меня, когда я вышел из магазина. Ладно, хоть по позднему времени, машин не было. Я добежал до нее. Она никак не отреагировала на мое появление.
М-да. Что-то очень, очень хреновое произошло с ней. Нельзя ее одну оставлять, ни в коем случае.
Общага нас встретила темнотой и привычным, для таких мест, амбре, которое не в каждом еще туалете унюхаешь. Иногда создавалось такое впечатление, что все обитатели подобных домов, задались целью пометить свою территорию, и регулярно обновляли свои метки, дабы запах не улетучивался. Козлы.
Дальше — проблема. Я же не знаю, в какой конкретно она комнате живет. Даже на каком этаже этого клоповника.
Но тут, слава богу, у девушки включился автопилот, и она сама побрела по лестнице. Мы медленно поднимались, я ее не торопил, вдруг автопилот кончиться? В моем кармане, на каждой ступеньке, тихо позвякивала о ключи бутылка.
Когда Марина открывала старую, пошарпаную, и видно не раз выбитую дверь, из комнаты напротив, наискосок, в коридор вывалил какой-то мужик, в грязной майке, в трениках с пузырями на коленях, всклокоченный, будто его за машиной таскали. Почесывая объемистое брюхо, он заорал визгливым голосом.
— Ты че, шалава, ох…ла! Я же тебе, блять, говорил, не таскать сюда никого нах…й!
Тут дверь наконец-то поддалась, я толкнул ее (дверь в смысле) и она провернулась на скрипящих петлях. Завел девушку внутрь. Мужик что-то продолжал орать, но мне было глубоко похрен. Сначала Марина.
Сняв с нее курточку (туфли она сама с горем пополам сняла), я усадил ее за стол, порыскал в поисках емкости под спиртное зелье, но нашел только старую чашку, с отколотой ручкой.
По комнате поплыл запах спирта.
— Пей! — приказал я, сунув ей чашку в руки.
Она махнула не глядя, как воду. Я налил еще. Она также равнодушно выпила и вторую. Минут пять я наблюдал за ней, но девушка сидела, молчала, будто внимательно изучала поверхность столешницы. Только я повернулся, чтобы поставить бутылку на стол за моей спиной, как девушка, всхлипнув, стала заваливаться. Поймал у самой земли.
Ее глаза, и до того не наполненные глубоким смыслом, сейчас вообще стали стеклянными. Видно спиртное одолело остатки автопилота, и мозг, дабы не свихнуться (от чего?), ушел в перезагрузку. Да-а.
Глаза девушки сами собой стали закрываться, но на обморок не похоже. Похоже на дикую усталость. А тут еще два стакана хмельного. Тупо срубать начало. В сон.
Я подхватил ее на руки и положил на кровать (благо, все под рукой, комнатка одна и та небольшая). Облегченно выдохнул, мысленно утерев трудовой пот. Вроде, кризис миновал, по крайней мере, его острая фаза. Что же такое с ней произошло, что она в таком состоянии оказалась?
Тем временем, сидя на табуретке, я окидывал взглядом помещение. Первое впечатление — чисто. Маниакально просто чисто. И насквозь, вопиюще бедно. Одеяло вон на кровати и то штопаное, перештопанное. Холодильника нет, телевизора нет, даже захудалого радиоприемника и того нет. В том углу комнаты, где находился стол, и который был «кухней», не было никакого намека на еду. Мусорный пакет был тощим и
