Встав, я подошел к спящей девушке. Она дышала ровно, как дышат люди в глубоком сне. Подошел к вешалке и мысленно извинившись, пошарился по карманам. С двумя целями. Во-первых, найти ключи, так как собирался сгонять до магазина, а оставлять дверь открытой сильно не хотелось. Во-вторых, найти деньги. Чтоб проверить уровень благосостояния. В кармане куртки было лишь две бумажки, на пятьдесят и десять рублей. Мелочи еще немного. Офигеть, сумма.
* * *Евгений уже подходил к двери и уже достал ключи, чтобы ее отпереть, как в коридоре опять появился давешний любитель сквернословить. Общаться с ним желания не было никакого, поэтому парень повернулся к двери и вставил ключ в замочную скважину.
— Слышь, ты это, — мужик подошел ближе. — Много ей не плати.
Евгений на секунду замер. Повернул в сторону того голову.
— А сколько, — парень чуть склонил голову. — Сколько платить?
Мужик осклабился. Евгений еле сдержался, чтоб не поправить эту харю кулаком.
— Мне она за так дает! — заржал он.
— Что так? — поинтересовался парень.
— Так живет она в моей комнате. Шалава, — произнес мужик презрительно. — Уже за месяц должна. Пользуется моей добротой. Надо платить!
— Это точно, — произнес парень. — Сколько она должна?
— А тебе чего? Должна и должна, — произнес мужик.
— Ага, — сказал парень и отпер дверь.
«Должна говоришь, — думал Евгений, ставя пакет на стол и тихо закипая. — Ну я тебе, блять, сейчас все верну!».
Он подошел к кровати. Девушка тихо сопела, грудь мерно вздымалась под одеялом. Так. Он окинул взглядом комнату еще раз. Нет, здесь нельзя жить, особенно молодой девушке…
… — Так сколько она все-таки должна? — произнес Евгений.
Ему удалось это произнести спокойно, нейтральным голосом, обуздав рвущуюся наружу ярость. Которая и привела в комнату к пузану. Точнее в место его обиталища. Комнатой это можно было назвать с большой натяжкой. Свинарник. Везде банки из-под пива, окурки, грязные тарелки.
Мужик смерил его взглядом.
— Ну, две штуки! — в голосе этого пивососа прозвучал вызов.
Евгений молча залез в карман, достал четыре бумажки по пятьсот рублей и подал их ему. В глазах алкаша мелькнула жадность.
— Вообще-то положено вперед платить за проживание, — заявил он, вскинув голову.
— Она здесь больше жить не будет, — ответил Евгений.
Мужик удивился.
— А теперь поговорим о платежах, — процедил парень сквозь зубы…
Мужик с грохотом влетел в шкаф, по пути сбив табуретку, со стоящими на ней тарелками, банками. Удар получился что надо. Под глазом у мужика стремительно наливался синяк. Евгений посмотрел в коридор, в обе стороны. Никого. Ага. Он зашел внутрь этого курятника, закрыл за собой дверь.
— Ты! Козел! — мужик возился на полу, пытаясь встать.
Евгений подождал, пока он все же встанет (не самому же его подымать).
Хоп! Нда, а гонору-то! Только на баб и хватает.
Евгений не очень-то и быстро увернулся от летящего в лицо кулака, и залепил мужику в «душу». Тот, с всхлипом, скрючившись, как эмбрион, опять улетел к шкафу и захрипел, пытаясь вздохнуть.
— Ну, как оплата? — подошел ближе Евгений. — Не мало?
Мужик затравленно смотрел на него с пола. Все как всегда. Накипь. Дерьмо. Шакалы. Мразь. Паразиты. Сколько не дави, все равно это мерзость откуда-то вылазит.
Парень почувствовал, как поднимается внутри знакомая волна ярости.
— Всегда одно и тоже, — процедил парень, сквозь стиснутые зубы. — Ублюдки!
Кулаки сами сжались…
Когда он зашел в комнату Марины, то она все также крепко спала. Он со вздохом подошел к столу и стал выкладывать принесенные продукты. Придется ждать, когда она проснется. Пусть поспит.
* * *— Все взяла? — спросил я у Марины.
Та кивнула в ответ, держа пакет, куда она сложила вещи двумя руками. На правой руке белела повязка. Видать, сильно ее все достало. Слава богу, проверил, когда она пошла в туалет. Подозрительно просто спокойно она отреагировала на мое присутствие в ее комнате.
Когда он прибежал туда, то пришлось выбить дверь, на стук она не отзывалась.
В тусклом свете лампы он увидел капли крови на загаженном полу. Девушка сидела на грязном унитазе и смотрела, как из порезанного запястья бежит кровь. Где она лезвие-то надыбала?…
Я запер дверь, и резким движением сломал ключ в замочной скважине. Вот так. Пусть помучается, подонок.
— Идем, — коротко бросил я.
Девушка заколебалась. Блин, опять раздумья.
— Не волнуйся, я ему все отдал, — кивнул я на дверь того мужика.
Тут как раз он и вышел. Увидел нас, бочком, бочком просочился вдоль стены, отсвечивая бланшами на пол лица, скособочившись и шагая, как паук, очень осторожно. Ну, это и логично, трудно идти по-другому с отбитыми яйцами и почками. Ловелас, блин.
— Пойдем, пойдем, — взял я Марину под локоток.
Она же во все глаза смотрела на своего мучителя.
— А…, - начала она.
— С лестницы неудачно упал. Напился и упал. Случайно, — прокомментировал я и добавил, чуть оскалившись. — Три раза.
Мужик пугливо посмотрел на мое лицо, и буквально телепортировался, исчезнув из поля зрения.
— Значит, что, — сказал я, когда мы вышли на улицу.
Надо было говорить. Занять ее голову. Чтоб не одолевали всякие сомнения.
— Жить будем так. В квартире две комнаты. Одна твоей будет. За это будешь мне готовить там, стираться, уборка, все такое.
— Мне на работу надо, — робко возразила девушка.
— Ну, это естественно, — покивал я. — Ты же из магазина уволилась, надо другую работу искать. Через недельку, другую и займешься.
Марина ошарашено на меня взглянула. Я улыбнулся ей в ответ. Сто пудов, сейчас гоняется, чем же вызвано такое мое участие в ее судьбе. И что за это я попрошу. А ничего, вот фокус!
Пока там
