Если уж перечеркивать прошлое, то нужно выговориться полностью.
— Управляющий, — еле слышно произнесла Марина. — Из-за недостачи. А у меня же ни санитарной, ни опыта… Больше никуда не брали… И он… Мне… Меня…
Ее губы задрожали. В свете звезд блеснули две блестящие дорожки на щеках. Я на автомате шагнул к ней и обнял. Да и не на автомате, сделал бы то же самое.
Да, скотское это место, наш мир!
Она уткнулась мне в плечо, содрогаясь иногда от рыданий. Пусть. Со слезами сейчас выходит все прошлое, вся грязь, которая накопилась в душе. Мы так стояли долго, пятнадцать минут, может полчаса. Может час. Я не считал. А когда я почувствовал, что она успокоилась, я подхватил ее на руки и унес на кровать. На свою кровать…
… Когда она уснула, я еще некоторое время лежал, смотря на нее. Мы ничем таким не занимались. Я просто положил ее рядом с собой (благо, кровать у меня широкая, люблю спать на такой) и просто лежал, обнимая, вытирая иногда пробегающие слезы…
…Она спала, приоткрыв губы. Тихо сопела, а на уголки губ иногда раздвигала легкая, почти незаметная улыбка. Исполосованная душа снова успокоилась. И оживала. А на балконе остывал забытый чай…
ГРАНЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ
«Многоточие»
День сегодняшний.— Ну, как моя протеже? — спросил я.
Алла задумчиво посмотрела на меня. Я пришел, без палева, чтоб Маринка не увидела меня. Пытался, было дойти один, без сопровождающего, но девушки на входе были непреклонно вежливы. Пришлось подчиниться столь настойчиво-улыбчивому эскорту. И вот я снова в кабинете у Аллы.
Женщина встала из-за стола, повернулась к окну.
— Знаешь, — сказала она, наконец, чуть повернув голову назад. — Жаль, что она не парень.
— Мне нисколько, — возразил я, улыбнувшись.
Алла повернулась, цепким взглядом обежала меня.
— А где она раньше работала? — спросила она.
— Я же тебе говорил, — ответил я, изображая удивление. — В магазине.
— В магазине? — повторила за мной Алла.
Я кивнул.
— А что тебя смущает? — поинтересовался я.
— Она улыбается, — ответила женщина.
— Тебя это так напрягает? — усмехнулся я.
— Нет. Мне интересно, почему человек выполняя тяжелую работу, — сказала Алла. — За копейки и уставая как лошадь, все равно улыбается?
— Ну, скажем так, до того жизнь была не очень радостной, — ответил я.
— Настолько? — слегка удивилась женщина. — Боюсь даже предположить, где она работала раньше… На рудниках?
— Почти, — криво улыбнулся я.
Алла покивала, побарабанив пальцами по столу.
— А она тебе кто? — задала она, наконец, вопрос.
— Никто, — ответил я. — Была. Теперь друг.
— Друг? — уже сильнее удивилась женщина. — Живет с тобой и друг?
— А все то, ты уже знаешь! — мягко попенял я.
— Я помню твой адрес, — возразила Алла. — А у нее такой же. Ты что, ее прописал?
— Да, — просто ответил я.
— Хм. Ну, это твое дело, — поджала женщина губы. — Но можно я тоже, как друг спрошу?
— Конечно, — усмехнулся я. — Наверно о том, хорошо ли я ее знаю?
— Да-да. Именно, — Алла серьезно смотрела на меня.
— Поверь, достаточно, — ответил я, тоже серьезно.
— Ну-ну, — нахмурилась Алла. — Ты жениться еще не собрался?
— Посмотрим, — улыбнулся я.
— Ты серьезно? — недоверчиво спросила женщина.
— А зачем мне так шутить? — спросил я ее в свою очередь.
Алла пристально поглядела на меня.
— Нет, — сказала она, наконец. — Я тебя никогда не пойму, наверно.
Я лишь улыбнулся в ответ…
— А куда мы едем? — спросила Марина, зевнув, прикрывая рот ладошкой.
Двор был еще тихим. Утро. Воскресное июльское утро. Спят еще все.
— В гости, — ответил я.
Девушка шарила глазами по стоянке, ища мой мотоцикл. Я же сказал, перед тем как пойти за транспортом, что мы поедем. Я, улыбаясь, нажал кнопку на брелке. Стоящий невдалеке УАЗ «Патриот» мигнул фарами, пикнув.
— Это твоя машина? — удивилась девушка.
Все верно, я раньше не афишировал его наличие. Я мотнул головой, приглашая садится.
Мотор сыто заурчал на холостых.
— А к кому мы едем? — улыбаясь, спросила девушка.
Кокетливо так, черт возьми, улыбаясь!
— Тут в одном маленьком городе, есть семья одна, — ответил я, заводя машину. — Вот к ним.
— Это тайна? — девушка явно со мной заигрывала!
— Да нет. Едем мы в город Артемовский, — небрежно сообщил я.
Веселость сползла с лица Марины. Что ж, примерно такой реакции, я и ожидал на название ее родного города.
— К-к кому мы едем? — тихо спросила она.
Я поглядел ей в глаза.
— К Северцовым, Марин, — уронил я слова. — Пора блудной дочери вернуться.
Девушка смотрела на меня глазами полными боли. Я включил передачу, подумал, выключил, затянул обратно ручник.
— Все будет хорошо, — сказал я, поворачиваясь к ней. — Верь мне.
Но в глазах девушки продолжал плескаться ужас. Ну что же. Настал момент, пора показать свои намерения.
Я придвинулся ближе к ней, нежно приподнял ее голову за подбородок. Посмотрел в эти глаза побитой собаки. Нет. Такая ты мне не нравишься. Ты должна быть гордой, сильной, как тогда, когда мне решилась рассказать мне о себе.
Ее губы были соленые от слез. Мягкие. А глаза сделались еще больше, после этого моего поступка. Потому как целовались мы впервые. Почему? А просто я не форсировал. Чувствовал, не надо.
— Ты поняла теперь, в качестве кого ты едешь? — спросил я, оторвавшись.
С Марины можно было сейчас ваять статую «Дикое изумление». Я улыбнулся.
— Ты такая смешная сейчас, — сказал я, не отстраняясь.
И поцеловал ее в щечку. Сел обратно за руль. Марина по-прежнему молчала, ошарашено глядя на меня. Я снова улыбнулся.
— Марин, ты бы пристегнулась, — посмеиваясь, сказал я.
Девушка в прострации вытянула ремень.
