— Кто вы?
Вопрос был слишком обширен, чтобы отвечать на него легко.
— Достаточно того, что я знаю про вас. Жаль, что не подпускаете к коллекции никого. Она — настоящая гордость страны. Я бы сказал — драгоценный алмаз национальных сокровищ.
Князь был польщен. Комплимент пришелся как нельзя кстати.
— Мне, конечно, далеко до Эрнста[7], но пара занятных предметов имеется…
— Мало кто сможет оценить их истинную ценность.
— К сожалению, вы правы, господин Ференц… Вы из Будапешта?
— Нет, я издалека…
Налетел порыв ветра. Князь поежился.
— Может, перейдем в более уютное место?
— В следующий раз… Хочу вернуться к вашему вопросу: что у меня есть. Для начала позвольте спросить: что бы стало венцом вашей коллекции?
Князь мог назвать несколько предметов, которыми мечтал обладать. Но одним — больше всего.
— Философский камень, который добыл Николя Фламель… Если, конечно, он его создал и легенды о внезапном богатстве не мистификация.
— Этого нет, — спокойно сказал Ференц, чем порадовал. Не обманщик. «Настоящий» философский камень князю предлагали купить десяток раз. Из них можно было собрать забавную коллекцию.
— Вы испытываете мое любопытство, дорогой Ференц!
На столик легла фотография.
— Что скажете?
Фотография была сделана не рукой любителя. Около кувшина размещалась горизонтальная линейка, которая давала представление о ширине, и вертикальная — по высоте. Вокруг не было ничего лишнего, только белая простыня. Лобовой свет делал объект плоским, но это не мешало оценить его. Князь внимательно осмотрел снимок.
— Вещь хорошая, настоящая.
Ференц кивнул.
— К какому веку относите? — спросил он.
— Я бы рискнул сказать… Вероятно, третий-второй века до нашей эры.
— Почти точно: пятый-четвертый.
— Неужели? — князь еще раз вгляделся. — Да-да, пожалуй, вы правы. Очень симпатичный экспонат. Не совсем по моей тематике, но…
— Главное, что внутри кувшина.
— Я как раз предположил, что там что-то есть: виднеется заглушка… А что там?
— Осколки Изумрудной скрижали.
Князю показалось, что он ослышался. Удивление было столь глубоко, что он забыл про обман. Такого ему не предлагали. Да и что скажешь, если посреди Будапешта, за столиком уличного кафе, сообщают, что найдена величайшая драгоценность, основа основ, послание, написанное рукой самого Гермеса Трисмегиста, основателя тайных наук и алхимии, познавшего глубинные секреты мира и записавшего их на скрижали. Та самая знаменитая и никем не видимая Tabulae Smaragdinae. Текст послания был известен. В нем всего тринадцать строчек. В которых заключена вся мудрость мира. Но чтобы в руки человека попал оригинал… О таком можно только мечтать.
— Не может быть… — произнес Польфи, не в силах справиться с волнением.
— Сам не поверил бы, если бы не увидел своими глазами.
— Не может быть… Этого просто не может быть…
— Будет проще, если поверите.
— Но как это возможно! — князь вскинул руки. — Как вы поняли, что это скрижаль?
— Прочел текст…
— Да-да… Но вы же сказали, что там осколки?
— Я соединил их.
— И что получили?
Ференц улыбнулся:
— То, что я вам описал…
— Да-да, конечно… — князь не находил себе места. — Где нашли?
— Детали сообщу только после продажи. Могу заверить: вещь не краденая. Я сам ее выкопал.
Князь отчего-то сразу поверил. Этот человек совсем не походил на жуликов, которые порой всплывали на горизонте и исчезали после неминуемого разоблачения. В его словах была правда.
— Я должен взглянуть… — взмолился князь. — Подержать в руках… Хоть один осколок!
— Такую возможность предоставлю позже… Ждите звонка.
Ференц кивнул и слишком быстро исчез среди гуляющих туристов. Князь остался один на один с пиццей. То, что он услышал, было настолько невероятным, что захотелось поверить. Неужели в его коллекции появится немыслимая реликвия? Прежде чем купить, надо будет все тщательно проверить. Только тут князь понял, что загадочный Ференц может больше никогда не позвонить.
Что будет равносильно катастрофе.
25
10 мая, вторник
Будапешт, площадь Вёрёшмарти
9.30 (GMT+1)
Неприятности меньше всего были нужны охраннику Москаленко. Этническим венграм с украинской фамилией работу давали неохотно. Хотя шурин уверял в обратном: стоит купить заграничный паспорт с местом рождения в Закарпатье, как работу можно выбирать. Москаленко паспорт купил, в Венгрию приехал, а работу нашел с трудом. Тем более языком не владел. За должность держался как мог. Всегда приходил в отглаженной рубашке и костюме. Под которым виднелись накачанные мышцы.
Этот человек в сером комбинезоне с чемоданчиком что-то быстро говорил ему. Москаленко разбирал слова «плохо» и «надо». Пропустить постороннего до открытия бизнес-центра нельзя. Венгр так строго лопотал, как будто имел право, что Москаленко растерялся. Наконец он понял, что этому человеку нужно проверить лифт. Он подумал, что сделает важное и нужное дело, если лифт не надо будет останавливать в рабочее время.
Мастера он проводил до последнего этажа. Тот покрутился возле шахты лифта, знаками показал, что ему надо на крышу. Москаленко знал, где висят ключи. Он спустился и поднялся бегом, тяжело дыша, но выход наверх открыл. Мастер сказал ему «Спасибо» и помахал, чтобы охранник не шел за ним. Москаленко подумал, что на крыше ему действительно делать нечего.
Солнце припекало. Вместо того чтобы проверять исправность лифтового оборудования, мастер смотрел на площадь. И медленно двигался вдоль крыши, пока не уперся в большой куб. Он обошел загораживающие щиты. Подпрыгнуть на верх куба невозможно. Приставной лестницы поблизости нет. Открыв чемоданчик, он достал альпинистскую веревку с крюком, раскрутил и забросил наверх. Крюк уцепился за край куба. Натянув веревку, он вскарабкался так быстро, будто всю жизнь лазил по горам.
Крыша куба была прямой и ровной. Мастер подошел к краю. Отсюда площадь и кафе просматривались не целиком, мешали деревья, слева мертвая зона. Но большинство столиков «Жербо» попадали в сектор прицела. Как он и рассчитал. Выстрел не самый простой, но с точным расчетом и сноровкой должен получиться. Главное
