Подошла Юдит с большой тарелкой чего-то вкусного, что-то стала говорить. Освальду было не до флирта с официанткой.
— Danke! Danke! — грубо сказал он, не глядя в ее сторону.
Юдит надула губки, махнула юбкой и исчезла между столов. Четвертый еще раз сделал мягкое движение подбородком в сторону выхода. Освальд ничего не замечал.
Он не мог оторваться от лица, которое было совсем чужое. И такое родное. Он думал, что никогда его не увидит. Случилось чудо. Освальд не был готов к тому, что потрясение будет таким сильным. Тренированной выдержки хватило на то, чтобы оставаться за столиком.
Освальд сделал то, чего не ожидал от себя. Никогда бы не сделал, если бы ему заранее сказали, кого должен опознать. Он приветственно поднял кружку.
— Товарищ адмирал, пора выводить! — Очалов ждал приказа.
Мечик поднял свою. Освальд жестом пригласил за свой столик. Отчего двум одиноким мужчинам вместе не выпить пива за беззаботной болтовней.
— Теряем Освальда! — Горчаков резко повернулся на стуле. — Андрей Иванович, дальше нельзя!..
Алдонин молчал.
…Подхватив тарелку с рогаликами и полную кружку, Мечик подошел к столику.
— Добрый вечер, — сказал он по-немецки. — Не возражаете?
— Добрый вечер, — ответил Освальд. Хорошо, что музыка глушила уши, голос у него захрипел. — Буду рад компании, присаживайтесь.
Вокруг танцевали. На мужчин с пивными кружками никто не обращал внимания.
— Что он делает! — закричал Очалов. — Товарищ адмирал, прошу приказ на отход!
— Каким образом? За руки подхватите?
— Надо что-то делать!
— Согласен, — сказал Горчаков. — Немедленно отходить. И забирать человека, похожего на Мечика.
— Он не похож… — сказал Алдонин, приблизившись к монитору. — Это Мечик… Не узнаешь, Николай Иванович?
Камеры передавали размытое изображение, но его было достаточно. Мошкович отправил снимок лица на быстрый анализ.
— По ключевым точкам стопроцентное совпадение, — сказал он.
— Освальда надо выводить, это мое мнение, — Горчаков встал. — Товарищ адмирал, это не риск, это блеф… Прошу приказ…
Очалов ждал. Алдонин больше не сомневался:
— Отставить эвакуацию. Операция продолжается. Действовать по ситуации…
— Есть действовать по ситуации, — Очалов передал новую вводную оперативникам.
Адмирал взял за плечи своего зама и насильно усадил. Горчаков подчинился.
— Раз в сто лет надо блефовать, Коля. Ты сам видишь, что ситуация решила за нас. Надо довести операцию до конца.
— Но…
— Пока нет причин вводить закрытый протокол. Я все помню… Можно увеличить громкость?
— Микрофоны на пределе, — ответил Мошкович. — Слишком высокий уровень постороннего шума.
— Значит, читаем по губам. Кто умеет?
…Кружки легонько чокнулись. Пенные шапки обнялись.
— За встречу, — сказал Освальд.
— За встречу, — ответил Мечик.
Они пригубили по глотку. Мечик сжевал соленый сухарик, Освальд что-то кинул в рот, не понимая вкуса.
— Разрешите познакомиться, — сказал он. — Ван Бартен, чиновник из Брюсселя.
— Рауль Карлос, эксперт по антиквариату. Если нужен оригинальный подарок или редкий экспонат в коллекцию, будут рад помочь, — Мечик протянул визитку.
— Быстро проверяй информацию! — Очалов говорил командным тоном. Слишком нервничал.
Мошкович торопливо бил по клавишам.
— Не кричи, Сережа… Уже проверяю… Рауль Карлос, консультации в сфере антиквариата и предметов искусства… Офис на площади Марии Ясаи, это центр Будапешта… Налоговые декларации в порядке… Квартира в 22-м округе… Часто ездит по Европе… Регулярно бывает на аукционах… Еще немного, будем знать о нем все…
— Копай-копай, Иван Тимофеевич, — Алдонин похлопал заместителя по плечу. — Любая мелочь важна. И перекрестный анализ…
…Освальд внимательно изучил визитку.
— Антиквариат — хороший подарок. Антиквариат растет в цене, — сказал он.
— Совершенно с вами согласен, господин ван Бартен, — ответил Мечик.
— Пожалуй, воспользуюсь вашими услугами. Тут не указан телефон…
— Я смотрю электронную почту.
— Прекрасное изобретение, что скажете?
— Без Интернета наша жизнь была бы намного скучнее. Например, пользоваться стационарными таксофонами.
— О, это такой раритет! В Брюсселе, кажется, не найти таксофон.
— В Будапеште остались считаные автоматы, у метро.
Освальд поднял кружку, отпил. Во рту у него пересохло.
— Давно в Будапеште, господин Карлос?
— Двадцать лет… — ответил Мечик.
— Ваша фамилия… Она не венгерская?
— Вы правы, господин ван Бартен. У меня вид на жительство в Венгрии. Я из Эквадора…
— Далеко забрались от родины.
— Очень далеко.
— Наверно, скучаете по родным местам?
Мечик откусил рогалик. Музыка кончилась, в ушах зависло ватное эхо.
— Трудно представить, как я соскучился.
Освальд сделал большой глоток:
— Нас всех порою мучает ностальгия. Скучаю по студенческим годам во Франкфурте.
— Не было дня за последние двадцать пять лет, чтобы я не вспоминал студенческие годы, — сказал Мечик. — Слишком многое осталось в памяти. И никуда не исчезло. А кое-что до сих пор не находит ответа.
— От юности остались глубокие воспоминания?
— Слишком глубокие… Изменили мою жизнь.
Мечик отодвинул кружку. Освальд никак не мог прожевать какую-то жилку, поднес салфетку ко рту и выплюнул ее.
— А что у вас есть интересного из антикварных вещей? — спросил он.
— Есть интересный экспонат, — ответил Мечик, пододвигая жесткий диск. — Вам могут быть интересны последние минуты записи.
Освальд потрогал диск…
— Дайте сигнал, чтобы не смел брать! — сказал Горчаков.
— Отставить… — адмирал держал Очалова за плечо, как за поводок. — Операцию продолжаем в штатном режиме.
— Есть, в штатном…
— Действительно интересная вещь? — спросил Освальд.
— Редкая и дорогая. Чудесный подарок для делового партнера, — ответил Мечик. — Не могу сказать, что вещь уже у меня в руках, но приложу все усилия, чтобы заполучить. Она может быть ваша, господин ван Бартен.
— Подумаю над вашим предложением, господин Карлос… Условия контракта обсудим позднее… Возможно, возьму ее для себя. Давно хотел вложить деньги в произведения искусства.
— Разумеется. Вам надо все обдумать, чтобы принять решение. Вещь настолько редкая, что я не верил в ее существование. Случайная находка…
— Тем ценнее она может быть…
Мечик
