— Шандор с ним поделится?
— Им хватит обоим.
Господин Шер резко отмахнулся от цыгана, который играл для него, ожидая чаевые.
— Что нам делать? — спросил он.
— Менять план.
— Ваше предложение?
— Нажать на его болевые точки…
Иранец кивнул.
— Понимаю вас…
— Откладывать нельзя. Действовать прямо сейчас.
У Вагнёра завибрировал мобильник. Он поднес его к уху.
— Добрый день, — сказал он по-немецки. Потом молча слушал несколько секунд: — Спасибо. Я ваш должник… Что пожелаете…
Господин Шер напряженно ждал.
— Оставьте цыганам чаевые и собирайте ваших людей, — сказал Вагнёр, пряча телефон в карман.
— Что-то случилось?
— Хорошие новости. Точно известно, где месье Шандор окажется сегодня вечером…
Господин Шер постарался взять себя в руки, подозвал официанта, чтобы расплатиться.
— Информация точная? — переспросил он у Вагнёра.
— Точнее не бывает.
— Это довольно странно…
— Вам жалко бросить цыган?
— Я не так выразился…
— Уж вы точно ничем не рискуете, — сказал Вагнёр, вставая. — За исключением того, что сегодня может все кончиться… Условие: ваши люди строго выполняют мои приказы.
Редкий случай, когда он сказал чистую правду. Если возьмут Шандора и тот расколется, в чем нет сомнений, нужда в иранцах отпадет. И все кончится. Для них. Он слишком много трудился, чтобы ограничиться гонораром. Он хочет сорвать джекпот. Кувшин — его большой приз. Получить — и можно уйти на покой.
Останется вопрос с сеньором Карлосом. Тут Вагнёр не сомневался. Герой отправится туда же, куда и иранцы с господином Шером. В реальном мире следы надо зачищать, как и в цифровом. Зачищать тщательно.
76
12 мая, четверг
Будапешт, район Szépvölgi
Пивной ресторан
20.01 (GMT+1)
Вокруг ресторана в радиусе два километра был проверен каждый куст. Группу усилили двумя сотрудниками, экстренно переброшенными из Австрии. Хотя место контакта было проще, чем площадь в центре города. Заведение стояло в парковой зоне, на пригорке. Подлесок не густой, хорошо просматривается. Подъездная дорога одна.
Доклад, который принял Очалов в оперативной комнате, гарантировал отсутствие чужой группы захвата. Она могла появиться в любую секунду, но неизбежно попадет в зону контроля. Посты наблюдения были выставлены в трех километрах от ресторана. За воздухом следил выделенный оперативник, который попросту забрался на высокое дерево. Зал тоже был проверен насколько возможно.
Веселье набирало обороты. Джаз-банд играл популярные мелодии, под которые танцевали пожилые немцы и прыгали молоденькие студентки. Гости вели себя раскованно, две большие компании туристов уже хорошо накачались пивом и горланили песни, перекрикивая оркестр. Пустых столиков оставалось немного. Один оперативник проверил кухню, изобразив заблудившегося посетителя. Другой занял столик у выхода, чтобы обеспечить отход в кризисной ситуации. Картинку на мониторы передавали все камеры.
…Алдонин наблюдал стоя. Не хотел, чтобы офицеры заметили, как тщательно он всматривается в лица. Горчаков попросил разрешения присутствовать. Адмирал разрешил. Вместе с Мошковичем и Очаловым он сидел перед мониторами. Мошкович громко отсчитывал время до контакта. Малая готовность проходила по общему каналу связи, когда на дороге появлялась машина. Приезжали новые гости. Ровно в девятнадцать пятьдесят пять на такси приехал Освальд. Немного задержался на стоянке, разминая ноги и часто приседая. Пока не подъехало такси с Четвертым. Ехать им вместе было нельзя.
В ресторан Освальд не спешил, старательно снимая на камеру внешний вид. Четвертый, лично отвечающий за его безопасность, вошел в зал. К нему подбежала веселая официантка, пожелала доброго вечера. Четвертый попросил столик подальше от оркестра. Его отвели к свободному.
Оперативники в зале посылали сообщения: «Цель не вижу». Те, кто контролировал периметр, сообщали: «Без изменений».
Освальд вошел. Настроение он изображал отличное, бодро кивал в такт мелодии Луи Армстронга. И бурно приветствовал девушку в белом фартуке. Даже попытался обнять, но она со смехом увернулась. Тогда он отвесил пышный комплимент венгерским девушкам. Юдит, как было написано на бейдже, заулыбалась, рассчитывая на хорошие чаевые. По-немецки она говорила неважно, а флирт с гостями входил в обязанности. За шаловливые улыбки хорошо платили. Освальд ухватил ее под ручку и пошел к ближнему пустому столику, не уставая пританцовывать. Юдит оставила меню, обещая скоро вернуться. Освальд хитро ей подмигнул. Она ответила. Разбитные девчонки работают в пивных ресторанах.
— Цель не фиксируем, — сказал Очалов.
— Две минуты до контакта, — монотонно сказал Мошкович.
С постов шли сообщения об отсутствии машин в зоне видимости.
Спрятав руки за спину, адмирал сжал кулаки.
…Освальд в меню не смотрел. Неторопливо щупал лица веселящихся гостей. Ни одного мужчины, который был бы ему хоть отдаленно знаком, одни беспечные пьяницы.
Оркестр заиграл слишком громко. Юдит вернулась с большой кружкой, над которой стояла густая пена.
— Комплимент от заведения, — крикнула она в ухо. Освальд поймал ее ручку и наградил поцелуем. Она не слишком поспешно выдернула, но шутливо погрозила пальчиком. Освальд попросил принести все, что она пожелает. Чтобы было о чем рассказать друзьям в Брюсселе. Юдит поняла. И подмигнула. Слишком откровенно.
— Минута до контакта, — произнес Мошкович.
Очалов повернулся к адмиралу.
— У нас пусто.
Алдонин кивнул.
…Музыка грохотала. Освальд неспешно повернулся вправо. Третий пил пиво. Их взгляды пересеклись на мгновение. Боковым зрением Освальд поймал новое движение слева. Он перевел взгляд. За столиком, на котором стояла табличка «Reserved», появился человек с кружкой пива и тарелкой соленых рогаликов. Освальд не понял, откуда он взялся.
— Есть контакт! — закричал Мошкович.
— Третий подтверждает!.. Второй — подтверждение!! Четвертый подтверждает!!! Товарищ адмирал, полный контакт!
Очалов обернулся к командиру, Алдонин не ответил.
…Освальд смотрел на человека, который сидел через столик. Смотрел и не верил своим глазам. Он забыл, что должен делать. Как увидел привидение. Ухоженный европеец с вьющимися черными волосами, с загаром. Он был совсем другой. Повзрослевший, заматерелый, жесткий. Это был тот, кого Освальд узнал бы в любом гриме. Это был Мечик. И только Мечик. Пропавший, исчезнувший, погибший, предавший…
Кто-то должен решиться на первый шаг. Мечик просто смотрел. Не мигая, не шевельнувшись.
