Мэдлин уже мысленно прикидывала, что ей сделать, чтобы Марика не уехала слишком рано, все-таки копье то она еще не нашла и отдать его на сохранение пещерным жителям пока что не могла. Мэдлин хотелось сделать это именно через Марику, а, не обращаясь на прямую к ее загадочному супругу.
Девушка уже хотела попросить жреца повременить, но тут произошло то, что полностью завладело ее вниманием. Служанка, которая до этого спокойно сидела возле стола тише воды и ниже травы, так что Мэдлин про нее уже и думать забыла, вдруг забеспокоилась, схватилась за шею и как-то странно нагнулась, второй рукой опираясь об пол, словно в такой странной позе ей было легче дышать. Девушка попыталась что-то сказать, но из груди у нее вырвался только хрип. Она упала и забилась в судорогах, а затем мгновенно замерла, словно окаменела. Глаза ее остекленели, и не оставалось никаких сомнений в том, что служанка была мертва.
– Ой, все-таки умерла, – с неподдельным восторгом воскликнула Марика. – Я так и знала, что оно отравлено! Мои предчувствия никогда меня не обманывали!
Похоже судьба несчастной служанки девушку совершенно не волновала, намного важнее для нее было то, что она оказалась права. Царица подземелья с любопытством уставилась на Мэдлин, словно ожидая, когда яд подействует и на нее.
– Вы все-таки его отравили, но зачем? – еле смогла выговорить Мэдлин, обращаясь к жрецу.
Девушка была в шоке. Она испугалась и пребывала в полном оцепенении. Она просто на просто не знала, что ей делать. Да, Мэдлин была сильным магом, но она была не в состоянии нейтрализовать яд, уже попавший к ней в организм. Это можно было сделать только с помощью противоядия, да и то, нужно было обладать особыми знаниями, а девушка никогда не считала изготовление зелий своей сильной стороной.
Поэтому она действительно не знала, как быть, и просто не могла поверить в то, что сейчас умрет. Но пока что ничего не происходило. Мэдлин чувствовала себя совершенно нормально, но ведь и со служанкой все случилось неожиданно и очень быстро.
Девушка прислонилась к прохладной каменной стене террасы, ожидая конца. Жрец смотрел на нее с неподдельным интересом и с той же неизменной лукавой улыбкой, словно происходящее только забавляло его.
– Я смотрю, что Вам передался дар отца? – улыбаясь, обратился он к Марике.
– Да, я сразу сказала, что оно отравлено, – радостно кивнула та. – А она меня не послушала! Странно, что яд до сих пор не подействовал. И жалко, что я так и не успею отблагодарить ее за спасение, – добавила девушка, словно речь шла о каком-то пустяковом недоразумении.
– Неужели Вы думали, что мне станет жалко свою служанку? Она всего лишь рабыня и для меня не проблема испытать на ней действие яда. Мой же кубок, если бы Вы присмотрелись к нему внимательнее, является артефактом. Он способен нейтрализовать любую отраву, оказавшуюся в нем, так что яд достался только Вам, – развел руками мужчина.
– Но зачем? – еле слышно произнесла Мэдлин. – Зачем Вы это сделали? Вы же сами спасли мне жизнь. А хотя, не важно…
Девушка закрыла глаза, понимая, что ей и так досталось слишком много времени по сравнению со служанкой. Она готовилась к неизбежной смерти и вспоминала Джереми. Ей было грустно от того, что она была уже так близка к своей цели и все оборвала какая-то идиотская случайность.
Мэдлин теперь навсегда покинет эту вариацию и вернется в свое время. Интересно будет ли ей больно? И что она скажет Александру? Что так и не смогла справиться с этим делом, хотя потратила на это столько времени? А что же станет с Междумирьем?
Девушка не могла поверить в то, что из-за какой-то глупой случайности Алеман теперь все уничтожит. А вдруг ей вообще больше некуда возвращаться из прошлого? Что если вариация ее будущего уже уничтожена, а в той, которую оставил Владыка ее просто на просто не существует?
В голове у Мэдлин проносились все возможные варианты развития событий. Она стояла с закрытыми глазами и ждала, ждала своей смерти, но ничего не происходило. В конце – концов, девушке надоело это бредовое ожидание, и она недоуменно открыла глаза. Обстановка вокруг нее не слишком то изменилась. Жрец взирал на свою жертву с нескрываемым триумфом, а Марика с плохо прикрытым любопытством.
– Не подействовало, – наконец категорично сообщила царица подземелья. – Если бы сработало, то сразу, как у рабыни. Я знаю такие яды, моего отца ужасно часто пытались отравить, но он все время успевал незаметно передавать свой кубок другим людям!
– Да, совершенно верно, – констатировал жрец. – Этот яд действует ровно через десять минут, либо не действует вообще. Я специально его выбрал.
Мэдлин почувствовала, как внутри у нее поднимается волна гнева. Почему они издеваются над ней? По террасе пронесся порыв сильного ветра, а стоявший на столе кувшин жалобно треснул, расколовшись на две части. Все-таки Мэдлин была достаточно сильной колдуньей и на пике эмоций была способна случайно разрушить все вокруг.
– Что за цирк Вы здесь устроили? – набросилась она на жреца, напрочь позабыв о том, что в его времена вряд ли существовали цирки. – Как это понимать? Вы решили пощекотать мне нервы, сказав, что в кубке якобы яд? А на самом деле дали мне обычное вино?
Судя по уважительному взгляду мужчины и испуганному выражению на лице Марики, волосы Мэдлин даже в прошлом не утратили своей выдающейся способности и сейчас превратились в языки пламени. Со стороны это действительно выглядело устрашающе. А, впрочем, любая колдунья страшна в гневе, не зря когда-то и появилось это веское слово – ведьма.
– Ну что Вы, там действительно был яд, – спокойно произнес жрец, на всякий случай, отодвигаясь подальше от своей разгневанной гостьи. – Но он не подействовал, как я и думал! Вы прошли все проверки! Вы действительно бессмертная!
Мэдлин на миг оторопела от подобного заявления. Она не могла понять, о чем он говорит, какое еще бессмертие? Но потом неожиданно быстро перед ее глазами возник Джереми, рассказывающий об особых свойствах
