Группировка канцлера Ван Мана, искала для себя приемлемый выход. И как им казалось, они его нашли. Везде, где только это было возможно, внедрялась иная трактовка происшедших событий. Мол, это не войска Чжунхуйской Империи вторглись на Немезиду, а частная армия "Независимой Корпорации Лю". Как именно Лю Минь получила в свое распоряжение кадровые армейские соединения, об этом помалкивали. Именно Лю Минь предстояло в их планах вести официальные переговоры и добиваться мира. И в этом направлении, сделано было немало. Командиры дивизий уже получили ориентировку из Генштаба о том, что в случае безнадежной ситуации, они должны выполнять приказы высокородной госпожи Лю. Правда, здесь была одна проблема: Командование Экспедиционных Сил. Оно как раз и не желало идти по такому пути, справедливо полагая, что за случившийся конфуз, с них все-равно спросят. Запретить командирам дивизий, исполнять приказы собственного командования, даже Начальник Генерального Штаба не мог. И что тут делать? Ответ: поступить наиболее циничным способом. Нет людей — нет и помехи. Жертвовать теми, кто не справился с ситуацией, сочли приемлемым выходом. Но уничтожать списанное заранее командование собственными руками, хоть это и было возможным, не стоило. Правда все-равно всплывет. А это чревато потерей доверия со стороны армии. Да и флот призадумается. А вот если бы лаоваи нашли возможность уничтожит орбитальный комплекс в котором расположилось командование… Естественно вместе с обитателями!
Такое решение проблемы Ван Мана вполне устраивало. Кто тогда в этом будет виноват? Флот! Кто же еще? Именно флот не обеспечил должную охрану района ближнего к Немезиде космоса и проворонил диверсию лаоваев!
— Значит, нашими руками хотят сделать самую грязную работу и обещают за это щедро наградить, — подытожил результат первого дня переговоров Александр Дмитриевич.
— У меня тоже сложилось такое впечатление, — согласился с ним Иван Иванович, только где тут гарантии, что они выполнят обещанное? Могут ведь они нашими руками убрать неугодных, чтобы продвинуть угодных, а нам даже "спасибо" не сказать?
— Могут, Ваня, еще как могут! Мы ведь даже шантажировать этих затейников не сможем. Кто нас там станет слушать?
— А что тогда можно считать гарантией?
— Безвыходное положение армии вторжения — уверенно произнес Константин Ильич.
— Так оно еще не безвыходное. Наступают Сейчас они, а не мы.
— Ошибаешься, Иван Иваныч, видимо ты еще не в курсе. Полчаса назад, Субудаев и Коробов мне доложили, что проведя успешный штурм, наши войска взяли Ташкентский терминал и под самим Ташкентом полностью разгромили Девятую дивизию противника.
— Интересно девки пляшут!
— Это еще не безнадежная для врага ситуация, но меняет многое. Похоже, что Субудаев действительно одолеет всю их армию.
— Значит, готовим диверсию?
— Думаю, что пора. Только не прямо сейчас. Дадим возможность нашим войскам развить успех.
— А получится?
— Я теперь в этом не сомневаюсь.
"ТАШКЕНТСКИЙ КАПКАН". СУБУДАЕВ.
Задумать — это одно, а осуществить — морока еще та! Так и в этот раз. Сперва у Муравьева все шло как и было задумано: все его "домашние заготовки" сработали как нужно. Так было в первые полчаса сраженья. А потом противник, сообразивший, что его сейчас будут безнаказанно бить, начал импровизировать. Как? А в основном начал тупо атаковать все, что считал вражеской силой. Эти атаки, хоть и не велись по единому плану, в большинстве случаев приносили "косым" успех. Командиры наши, не готовые ни к чему подобному, растерялись. В итоге, бардак возник не только у врага, но и поразил наши войска.
Хуже всего было то, что постепенно генерал Вонг устранял ту неразбериху, что возникла в его рядах. Коробов, осуществлявший координацию действий наших войск, доложил мне что противник может прийти в себя раньше, чем наши наведут хоть какой-нибудь порядок у себя.
Хреново! Все это выльется в обычное лобовое столкновение, которое нам совсем не нужно. Имеющий многократное преимущество в силах противник, просто тупо задавит войска Муравьева. Как быть?
— Муравьев! Ставь задачу Салчаку. Какую? Просто скажи ему: Все, как в "Молнии"!
Салчак все понял правильно. То, что в его "Урянхайской гвардии" сейчас было не более восьми десятков бойцов, годных для рейда, его нисколько не смущало. Он уже сам убедился в том, что небольшая группа решительных ребят, способна гонять кого угодно, в каких угодно количествах. Поисково-ударные группы "урянхайцев", одна за другой начали высаживаться за спиной у противника. Его бойцы уже прекрасно умели и поиск вести, и бить из засады, и наводить на врага свою авиацию. С применением последней тоже возникли трудности. ПВО противника еще было цело и посылать на поддержку "урянхайцев" "Грачи" — значит загубить всю имевшуюся у нас штурмовую авиацию. К несчастью для противника, Муравьев это понял:
— Нельзя применять штурмовики? Хрен с ним! Применим позже! Посылайте "Шершни"!
Решение было удачным. Беспилотные "Шершни" обладали мизерными ударными возможностями. Снарядики их пушек — это для работы по воздушным целям. "Шершни" так и задумывались — перехват и уничтожение воздушных целей. Но сейчас не до правил. Скорость в 5 Махов, способность выдерживать недоступные для пилотируемых аппаратов перегрузки — это то, что сейчас требовалось. То, что они не способны уничтожать тяжелые штурмовые системы и большую часть боевых роботов, Муравьев проигнорировал. Есть и другие, доступные для поражения цели!
Бойцам Салчака, сразу стало легче. Но этого мало.
— "Кулема"! Снимайся с позиций! Задача — поддержка огнем действия ударно-поисковых групп!
— Это выдвижение в самую гущу войск противника.
— Тебя это смущает?
— Нужно пехотное прикрытие.
— Нет проблем! К тебе уже везут "лапотников". На полное твое растерзание.
Поднятые по тревоге "лапотники" — штрафные сотни, все четыре, спешно садились в транспортные средства и мчались на исходные позиции, а фройлян Нойманн уже формировала колонну для дерзкого рейда.
Это пожалуй было удачным решением. Другая бы артиллерийская часть не смогла бы выполнить поставленную задачу. У Ирмы, стрельба без прекращения движения, была обычным делом. Не только стрельба. Разведка и наблюдение тоже велись на ходу. И был свой уникальный опыт работы в полном отрыве от своих войск. А потому, ни ей,
