— Сиволапые! Когда лапти откинете?
— Да вот прямо сейчас и откинем!
— Так начинайте, а мы поглядим!
Это не издевательство над давшими слабину. К штрафникам у бойцов Ирмы, было особое отношение. Не презрительное. "Ну, дали ребята маху, что с того? Сейчас лапти откинут и пойдут в бой. И будут ничем не хуже нас". Там на Семеновской гряде, именно отчаянная атака штрафных сотен спасла пушкарей от полного уничтожения. И о цене этого деяния здесь прекрасно знали. Кое-кто из тех бывших "лапотников", как раз после той мясорубки, продолжил службу у "Кулемы".
Эти, только что прибывшие штрафники, подавленными не выглядели. В отличии от тех — самых первых, их дольше держали под "воспитательным прессом". Все это им уже настолько обрыдло, что предстоящий бой их уже не пугал. Страстным желанием, вновь считаться человеком, они уже прониклись и теперь решительно и дружно избавлялись от видимого знака своего позора — лаптей.
Общество, в которым основой выживания и успеха, являлось твердое следование традициям славных предков, порождало и свои, новые традиции. Там, на Семеновской гряде, родился новый обычай: опозоренный боец, которому дали возможность искупить свою вину, идет в бой босиком. Сколько времени этому обычаю? Всего ничего, но выражение "откинуть лапти", теперь означало твердую решимость стать честным человеком.
Я знал об этом обычае. И я прекрасно знал, что легенда о лапотной пехоте Сталина, это всего — лишь поучительная сказка. Но зачем разочаровывать верующих, которые эти сказки превращают в быль?
ТАШКЕНТСКИЙ ТЕРМИНАЛ. ОПЕРАЦИЯ "НОЧНОЕ МЕТРО".
У Львова тоже не обошлось без досадных проколов. В двух галереях из восьми, из-за ошибки проходчиков, не получилось сформировать выходные аппарели. Вместо аппарелей получились камуфлетные уширения. Толку нам от них никакого не было. Пришлось отказаться от атаки в этих местах. А это имело неприятные последствия. Комендант, отвечавший за оборону терминала, оказался толковым и решительным командиром. Наличие двух пассивных участков, не затронутых штурмом, позволило ему образовать маневренные группы из снятых оттуда подразделений и перебросить их на активные участки. Именно это его решение, чуть ли не привело к гибели передовых штурмовых групп. Спасло штурмовые группы своевременный ввод в бой второго эшелона. Полностью отразить наш удар, противнику не удалось, но темп продвижения замедлился и вместо стремительного захвата объектов, нам пришлось медленно прогрызать оборону противника. А она крепла с каждой, зря потерянной нами минутой.
Наличие пассивных участков в обороне противника, имело еще одни последствия: нам не удалось полностью изолировать гарнизон терминала. Через оставшийся незанятый нами участок, к "косым" начали приходить подкрепления. Пока еще небольшие, но нам и этого хватало.
Была и третья ошибка с нашей стороны. Мы неверно оценили стойкость войск противника. Разведка нам докладывала, что гарнизон терминала состоит из переметнувшихся на сторону "косых" подпиндосников да комендантского взвода чжунхуев. Боевая ценность подпиндосников оценивалась как невысокая. Вот только мы не учли, что эти "кадры" успели натворить немало дел. Причем таких, за которые миловать не станем не только мы, но и пиндосы. Деваться им было некуда, предлагать им плен не стал бы никто. Поэтому они дрались, как загнанные в угол крысы.
Места и времени для красивых решений тут не было. Пришлось организовывать на ходу штурм по всем правилам. А это ломало весь изначальный наш замысел. Руководить этим штурмом, я и поручил Львову, а сам отправился на позиции "горных егерей".
У тех тоже возникли серьезные проблемы. Несмотря на свое пышное наименование, "горные егеря" по сути своей являлись ополченцами, подготовленными для ведения партизанской войны в горно-лесистой местности. Взлом вражеской обороны — этому их как следует не учили, к тому же, это был их первый бой.
Правда, противником у них были недавно сменившие регуляров, "молодые негодяи" Лю. Те тоже не блистали особой выучкой и боевым опытом, но нужной для успеха стойкостью, они не уступали егерям. Да и вести оборону, было легче, чем ее взламывать. Так что первый наш натиск они отбили.
Основной причиной постигшей нас неудачи, была неопытность командиров. Они еще не умели чувствовать бой, а потому сплошь и рядом упускали выгодные для решительного натиска моменты, запаздывали с парированием вражеских контратак и не успевали закрепить достигнутый успех.
С наступлением рассвета, егеря отошли на исходные позиции. Придется повторить атаку. Поэтому, я и отправился к ним, чтобы помочь их командирам организовать новый бой.
"ТАШКЕНТСКИЙ КАПКАН". ОПЕРАЦИЯ "БАРДАК".
Павел Салчак был наблюдательным человеком. Особое отношение Субудаева к нему и его братьям, было им замечено еще в самом начале службы. Что послужило причиной этому, он никак объяснить не мог. Особыми талантами, братья на фоне остальных рекрутов не блистали. Какая то, тщательно скрываемая самим Иваном Руссияновичем привязанность именно к ним, не поддавалась никакому объяснению. Они никогда раньше не пересекались и видеть друг-друга не могли. Позже, он говорил на эту тему с главным психологом армии, Крыловым. Оказалось, что он тоже это подметил. Причины этого он тоже не понимал, но предупредил:
— Знаешь, Павел, у сентиментальных людей, есть одна неприятная особенность: стоит предмету их забот один раз их подвести, обмануть их ожидания, они сразу на этом человеке ставят крест. Другого простят, а тебя — никогда.
— Так он вроде бы ровно ко всем относится.
— Нет! Любимцы есть у любого руководителя. Даже если он этого не показывает. Наградами тебя и братьев, он баловать не будет, зато накажет больней, нежели других.
Помня об этом, Павел старался не разочаровывать своего нежданного покровителя. Выполняя задания и поручения, он стремился все сделать наилучшим образом. Теперь, когда позади были реальные успехи, он мог действовать быстро и эффективно. Но сколько за этим стояло трудов! Сколько творчества!
Вот и сейчас, получив приказ, Павел не стал действовать шаблонно. Боевые группы он конечно в дело пустил, но не на них была ставка. Рецепт успеха — запутать врага окончательно, сбить с толку. Нападениями мелких групп, такого не добьешься. Это он понял еще во время штабной игры да и "Молния" его натолкнула на кое-какие мысли. Сразу после "Молнии", он сформировал группу информационных диверсий. И именно ее, он взял на это задание. Возможности этой группы еще были не велики, но и не малы. Прибыв на место операции, ребята сперва включились в работу сети управления войсками противника.
