— Товарищи рекруты! Мне доложили, что все вы пошли служить в армию добровольно. Но армии, той, которая нужна нашей Родине, еще нет! Ее надо создать! Именно для этого вы здесь и находитесь. Вам предстоит стать костяком той силы, которая покончит с унизительным положением нашего народа. Мы, ваши командиры, поможем вам стать этой силой. Задача эта очень трудна. Многие из вас будут неоднократно сожалеть о том, что вообще связались с нами. Кто-то, наверняка не сможет выдержать того, что мы потребуем от вас выполнить. Запомните раз и навсегда, мы не просим и не уговариваем. Мы требуем! Отказы приниматься не будут. Мы не станем принимать во внимание те причины, которые вам помешают выполнить приказ. Предупреждаю, уже этот день, будет для вас трудным, а каждый следующий, труднее предыдущего. Тем из вас, кто очень сильно себя пожалеет, настолько сильно, что захочется повеситься, мы предоставляем простой выход из этой ситуации. У входа в штаб, висит рында. Тот, кто не выдержит испытаний, может подойти к ней и позвонить. Его тут же уволят из армии и отправят на материк, домой. Надеюсь, что слабых духом, среди вас нет. А теперь, товарищ полковник!
— Я!
— Действуйте согласно плану занятий!
Я оставил Семеныча и Машу, разбираться с любимым личным составом и пошел в здание штаба. Дел впереди было немеряно.
Всю первую неделю, занимались тем, что "обламывали" новобранцев. Нужно было, выбить из них старую "дурь". Мы приходили все вместе на подъем. Вместе с рекрутами бегали на зарядку. После завтрака — развод на занятия. Впрочем, занятия у нас, разнообразием не баловали: изучение Уставов, строевая подготовка, физическая подготовка. И так весь день, с перерывами на обед и ужин.
Непривычный образ жизни и непонимание смысла наших действий, всегда порождает недоуменные вопросы. Наибольшее число вопросов, задавал наш психолог. То, как мы начали воспитывать новобранцев, повергло его в шок. Это противоречило тому, чему его учили, и что он сам, как учитель, применял на практике. Я решил, что раз мы готовим из этих людей командный и инструкторский состав нашей армии, то затыкать им рот не стоит. Наоборот, они должны получить ответы на свои вопросы. Вот и сейчас, когда я разрешил задавать вопросы, Крылов первым же и задал:
— Товарищ капитан! Я понимаю, что за Вашей спиной, большой опыт работы с людьми. Ваш подход к воспитанию и обучению, наверное чем то оправдан. Но он не понятен даже мне.
— Что Вас смущает?
— Бесцеремонность, непререкаемый тон, нежелание выслушивать возражение. Стремление на корню давить любой протест.
— Вопрос понял! Отвечаю. Известно ли Вам всем, что армия, это самый демократический институт общества?
— Я бы так не сказал, товарищ капитан. Судя по Уставам, демократии здесь нет совершенно. Сплошная властная вертикаль.
— Я к этому еще вернусь. А начну с того, что вы парни, принесли с собой сюда, много лишнего и ненужного в военной жизни. Там, дома, у вас всех было то положение в обществе, которого добились ваши родители. Причем у всех вас оно было высокое. А вот у Собак — все сложнее. Эта дура, из-за детского каприза, лишилась всего, что имела. Скатилась вниз, в общем то. Так вот, в армии этого нет. Здесь правит аристократия таланта. Армии безразлично, кем ты был раньше и каков был твой достаток. А вот вы, этого еще не забыли. Но именно это из вас надо выбивать в первую очередь. Поэтому, мы вас, сперва обезличиваем. В строю вы все равны! Нет ни знатного, ни простолюдина! Имеет значение только твое место в боевом порядке подразделения и полезные для нашей службы навыки. Последнего, у вас всех очень мало.
Насчет бесцеремонности, неудобного тона и нежелания слушать возражения. Война, всегда неожиданна. Она не станет ждать, пока боец будет подготовлен в достаточной мере. Поэтому, щадящие методы воспитания, нам не подходят. Мы сейчас, отсекаем от вас излишнее самомнение. Оно вам будет мешать выполнять боевую задачу. А нежелание спорить… С вами сейчас не о чем спорить. Чего полезного в сложной обстановке вы можете предложить, если вы к ней еще не готовы? Самая малость, чего от вас сейчас можно добиться — это правильных действий по подсказкам командира.
Вот так и прошла у нас первая неделя. Новая неделя, у нас началась с выдачи оружия и боевого снаряжения личному составу. Увы! Это было не то оружие, которое нам требовалось. То, что нам было нужно, над этим еще мучились конструкторы.
Теперь расписание наших занятий изменилось. Строевых занятий, которые рекруты уже возненавидели всей душой, стало меньше. Меньше стало и занятий по Уставам. После получения боевого оружия, появились занятия по огневой подготовке. Нет, на стрельбище, мы выводить рекрутов не стали. Прежде, чем новобранец начнет выполнять упражнение по стрельбе, их надо приучить к оружию. Первое занятие, посвященное изучению матчасти, проводил рекрут Амосов Николай Николаевич, двадцати лет от роду. Младший сын владельца Новотульского Оружейного Завода. Следовательно, не наследник папашиного дела. За плечами его Машиностроительный техникум, отделение точной механики. Практику проходил на отцовском заводе. После окончания "технаря", готовился к поступлению в Новоленинградский Политехнический Институт. Тема дипломной работы: "Автоматические стрелковые системы". Защита диплома проходила в заводском КБ. В принципе неплохо. Продукцию отцовского завода знает неплохо. Парень серьезный. Вот и решили мы, что сам бог велел ему вести подобные занятия. Но предварительно, мы его познакомили с такой важной вещью, как план-конспект занятий. Дело то он свое знал, но знать и уметь объяснить — разные вещи. Главный принцип армейского обучения: "Объясняй показом, поясняй рассказом", Амосову, да и остальным тоже, был неизвестен. Вот этим манером мы и стали учить людей, обращению с оружием. И тут был еще один момент. Нам были присланы 9 мм штурмовые карабины, которые поставлялись для ДНД. Укороченные версии этих карабинов, которые использовали охранные службы, тоже были присланы. Но если ребята, ранее знакомые с гражданской версией этого оружия, имели представление об их устройстве, то я, Семеныч, Мария и Ксения Собак — видели его впервые в жизни. На первом занятии, мы изучили его устройство и неполную сборку-разборку. В принципе, для нас ничего
