— И больше ничего нет? — какого хрена я позволил Киту уговорить меня на это?
На линии раздаются помехи, прежде чем она отвечает:
— Я могу предложить магазин товаров для похода.
— Давай, Энни, помоги мне. — Я отодвигаю телефон от уха, проверяя сигнал, который едва ловится, но успеваю услышать ее театральный вздох. Когда-то она была очень любезной девушкой. Давным-давно, до того, как кто-либо из нас знал, что она станет постоянным работником. — Именно ты отвечаешь за бронирование поездок, — напоминаю ей. Это часть ее работы, черт подери.
— Я старший помощник Кита, а не твой. Большую часть времени, я не знаю, где ты находишься, и меня это мало заботит. Теперь.
Она произносит последние слова практически сквозь зубы, и я рад, что она не видит, как я морщусь от досады. Ну да, может я и там побывал. В буквальном смысле. Но она не была такой раздражительной в то время, по крайней мере, не во плоти. Нет, она была более, чем дружелюбной. И безусловно соблазнительной; темные, приглашающие в кровать глаза, которые искушали меня неделями, и грудь, в которой мужчина мог бы задохнуться без единого возражения.
Все началось в офисе, в пятницу, ее последний рабочий день в компании и закончилось в воскресенье, после восхитительных выходных гостиничного траха...и звонка от Кита, который предложил ей постоянную работу. В ту пятницу она сказала мне, с тем же бесстыдством, как и во всем остальном, что Кит сунул ей двести фунтов в качестве выходного пособия, прежде чем спросила у меня, не хотел бы я сунуть ей что-нибудь другое взамен. Мы не должны были встретиться друг с другом снова, и неважно, что работали в одном здании. Но, догадайтесь, кого она обвиняет?
— Тогда, тебе придется ехать дальше. — Голос Анны прорывается сквозь миазмы воспоминаний и, да, сожалений. — В один из больших городов. Там где-то должен быть мотель или домик для туристов. Возможно хостел? — она работает в компании уже целых двенадцать месяцев, а все еще не в состоянии скрыть оттенок злорадства.
— Ах, Энни, ты ведь знаешь, что мне нравится, когда ты произносишь неприличные словечки. — Она начинает запинаться, а я усмехаюсь, куй железо, пока горячо. — Ты не позвонишь агенту коттеджа, дорогуша? Скажи им, что я заплачу по двойному тарифу.
— Меня зовут Анна, Рори. Я бы хотела, чтобы ты это запомнил.
— Энни, — я практически мурлычу в трубку. — Так много прекрасных воспоминаний. — Возможно, я немного преувеличиваю, но она... — Я ведь вряд ли забуду о тебе? — что тоже не совсем правда, потому что я довольно редко предаюсь воспоминаниям. Я отношусь больше к тому типу людей, которые живут настоящим. В моем стиле скорее поматросил и бросил. И я не планирую повторения — я бы изначально не связался с ней, если бы знал, что буду регулярно видеть ее лицо. А когда Кит узнал…с тех пор, скажем так, он проедает мне плешь, как какая-то старушка.
Его не волновало, что это была ее затея, что это она пристала ко мне. Его даже не впечатлило, как я замял любое возможное дело о сексуальном домогательстве.
"Настоящим я торжественно заявляю, что я, по своей воле, собираюсь нагнуться над столом Рори Тремейна", гласила записка, написанная почерком Анны. "В настоящее время я нахожусь в здравом уме, но должным образом отмечаю, что, если он не трахнет меня в ближайшее время, возможно сойду с ума. Короче говоря, у него есть мое разрешение хорошенько меня оттрахать. Я пишу это без принуждения, в полуобнаженном виде и будучи чертовски возбужденной.
Постскриптум, у Рори замечательный член. Он охренительно огромный! "
Он не разговаривал со мной в течение трех дней после того, как прочитал эту записку, как будто считал, что я ее диктовал.
Я понимаю, что в телефоне воцарилось молчание, поэтому отодвигаю его от уха, чтобы снова проверить сигнал. Чертова деревня.
— Тво...твои льстивые речи не сработают, — заикаясь, отвечает она. Ее голос становится громче с каждым произнесенным словом. — Знаешь ли, некоторые люди преданны, хотя уверена, тебе это понятие незнакомо, но некоторых людей не купить несколькими неопределенными обещаниями...— ее тирада внезапно прерывается. — Да, ладно, — добавляет она, ее тон становится резким, возвращаясь к профессионально деловому.
Я практически вижу, как она стоит в кабинете, поправляя блузку, пока высказывает свое мнение. Ничего сложного, учитывая, что не так давно я видел, как она делала именно это. Мои мысли возвращаются к ее ладоням, разглаживающим светлую, практически прозрачную ткань, скрывающую ее тело. И к тому, как она заправила ту блузку за пояс юбки, прежде чем расправила темный материал юбки, скрывая из виду свою выбритую киску, а затем и стройные загорелые бедра.
Я качаю головой, чтобы избавиться от воспоминаний. Секс в офисе — это здорово, но секс в собственном офисе не лишен своих недостатков.
— К тому же, я связывалась с агентом ранее днем, но они не склонны выгонять семью, которая арендовала дом, через два дня после приезда…как странно.
— Но это мой дом. — Ладно, сейчас он принадлежит компании. — Как это возможно, что я не могу переночевать на территории своей собственности?
— Ой, даже не знаю. Может, все дело в контрактах и обязанностях, налагаемых законом. Может, тебе стоит самому связаться с агентом. Кажется, ты думаешь, что можешь уговорить девушку на что угодно.
— Насколько я помню, всё было с точностью наоборот.
Как обычно, она отказывается признавать свое участие. — И сейчас уже поздно. Меня даже не должно быть в офисе и...и у меня свидание, так что иди ты на...найди кого-нибудь другого, с кем переспать. — И на этом разговор окончательно прерывается.
— Чертова гадина, твою мать!
Я бью кулаком по рулю, швырнув телефон на пассажирское сиденье. По крайней мере я успел сделать скриншот
