Отворился замок непонимания - Если ты веришь в Бога, ты защищен от любых случайностей, поскольку все, что с тобой происходит, происходит по его воле. Я вдруг совершенно ясно осознал, что то, что с нами произошло, вовсе не злой рок и не глупая случайность, то промысел Божий и тому есть свой смысл, которого я пока еще не знал.
Единственное, что я не мог понять, как дальше я могу любить с искусственным сердцем в груди? Могу ли женщине говорить слова любви, не чувствуя сердечной радости? Если это попустил Бог, неужели он лишил нас самого ценного, того, что и я и она хранили всю жизнь, она под страхом разоблачения, а я под гнетом Корпорации?
То, что я так берег, я потерял и от этого мысли впадали в ступор. Не находя ответа, я в какой-то момент стал в молитвах спрашивать у Бога - Почему?
И спустя какое-то время случилось чудо…
Родион Аркадьевич посмотрел на друга поверх очков.
- Мне приснился сон, в котором я встретил чудесную, светлую женщину. Она заговорила со мной, добрым, нежным голосом и спросила, отчего я печален? Я же ответил ей, что мучаюсь и скорблю о потерянном сердце.
- Не скорби - сказала она, - Твое сердце, это жертва, принесенная для твоего же прозрения.
В этой потере, сакральный смысл обновления… Умереть для старого мира, чтобы родиться для новой жизни, в новом духе. Бог воздаст сторицей, - говорила она, - тому, кто способен отречься от самого дорогого и пойти за ним. Слышал ли ты слова - “Кто сбережет душу свою, тот ее потеряет, а кто погубит душу свою ради меня, тот ее сбережет”? В этом истина потерь, запомни - Потерять, чтобы обрести!
- Но могу ли я любить теперь, с искусственным сердцем в груди?! Как жить дальше?! - воскликнул я.
- Верь, что Господь способен из камней возродить твое сердце - ответила она и исчезла.
Проснувшись Родя, я будто прозрел… Потеря наша, это дверь в новую жизнь, ибо пребывая в старом духе, не смогли бы принять в себя истину!
- В словах великая сила сокрыта - ответил Родион Аркадьевич. Ты рассказал эту историю, а для меня она как откровение вдруг стала. Теперь я верю, все не напрасно!
Двадцать первое сентября выдался тихим и солнечным, впрочем, как и весь месяц.
В Каштановом переулке созрели каштаны и кадушки стали наполняться блестящими, коричневыми орехами.
На Воскресенском холме царило оживление. Много лет уже не видел холм такого стечения народа. Там, где когда то стоял храм, большие строительные машины заканчивали первичную подготовку по расчистке старого и возведению нового фундамента будущего храма. Уже с самого утра, Родион Аркадьевич был на стройплощадке, не в силах усидеть дома. Десяток раз проверив место закладки камня и согласовав организационные вопросы, он возбуждал в остальных, неподдельный интерес своей активностью. Постепенно вокруг площадки стали собираться люди, живо обсуждающие перемены в городе и управлении, говорили о новом строительстве и возможном изменении законодательства.
- Я слышала, собираются отменить детские инкубаторы - говорила одна пожилая дама.
- Как же с детьми теперь будет? - спросила женщина помоложе.
- Разрешат оставлять в семьях.
- Ерунда, - встрял мужчина лет сорока пяти, в рабочем комбинезоне, - Все потеряно бесповоротно.
- Что потеряно?
- Способность воспитывать детей.
- Ничего, научатся - улыбалась добродушно дама, глядя на молодую беспечную девушку, освобожденную от этих забот.
- А я слышала, - продолжила беседу женщина в шляпке, - Что отменят обязательную пересадку сердец, вот где новость, так новость!
- Ерунда, - снова встрял мужчина.
- Да, что вы заладили, ерунда, ерунда?! Мне сказал об этом один знакомый сотрудник клиники трансплантологии. Так и сказал - “Наш руководитель, профессор Архангельский, на научном совете, вынес на обсуждение этот вопрос”.
- А я вам говорю, ерунда! Если вернуть людям сердца, снова преступность поднимет голову, а этого никто не хочет. Как контролировать людей, я вас спрашиваю?
- А вот тю-тю Вам! Когда на совете некоторые ученые задали Архангельскому подобный вопрос, он всех удивил. Оказалось, что выросшие в мирной среде поколения людей, лишенные преступности и насилия, уже не вернутся к старой жизни, поэтому следующие поколения детей, будут воспитывать в среде, где нет насилия. А уж далее, все будет зависеть только от нас, как мы их воспитаем.
- Скажите, - обратилась пожилая дама к мужчине, - Если бы не обязательный закон, вы бы добровольно пересадили себе сердце?
Мужчина почесал затылок, уставившись глазами в пеструю опавшую листву. Он никогда не задавался подобными вопросами, жил как все законопослушные граждане. Даже там, где можно было сохранить малую толику себя самого, обычно побеждал прогресс, со своей бессменной и навязчивой рекламой.
Он взглянул на даму и молча пожал плечами, не находя ответа.
То здесь, то там, люди собирались небольшими группками и обсуждали эти вопросы, споря и соглашаясь и снова споря, но одно было важно, они стали задавать себе такие важные вопросы, ответы на которые им хитро подложила Корпорация. Теперь же нужно было жить по новому и никто кроме них самих не возродит потерянную свободу, если не ответить на вопрос, зачем она человеку?
Родион Аркадьевич с радостью наблюдал за людьми, глядя, как в них просыпается сознание, которое столько лет пребывало в теле-гипнотическом забвении.
Под руководством научного совета, городские организации, на время утратившие контроль из-за безвластия, снова возвращались к работе. В атмосфере города чувствовались настоящие перемены и несмотря на то, что наступила осень, настроение было весеннее, город пробуждался к новой жизни.
Помимо торжественного события, к которому готовился Родион Аркадьевич, сегодня ему еще предстояла одна очень важная миссия. Сегодня он пригласил своих друзей, Кирилла и Лену на торжественную закладку камня, а затем, планировал устроить праздничный обед по случаю воссоединения. Он даже не знал, от чего больше волновался и ловил себя на мысли, что поведение его, не соответствует запрограммированному ритму Synheart.
Он испытывал явные признаки повышенного давления, но сейчас было не до этого.
До начала, оставалось меньше часа.
Проснувшись еще на заре, Кирилл Сергеевич глядя на то, какой чудесный занимался день, решил несколько изменить свои планы и выйти из дома загодя, чтобы совершить свою привычную прогулку, прежде чем явиться к назначенному сроку, на Воскресенский холм.
Уже месяц прошел с того момента, как он затворился своей квартире, практически не выходя на свежий воздух и ему хотелось насладиться утренней прогулкой, до встречи с Родионом.
Все это время Родион Аркадьевич был связующим звеном, между ним и Еленой Викторовной, сглаживая их волнения
