Открыла глаза и сразу же услышала:
— Не спит...
— Точно, уже не спит...
— Я чувствую... Чувствую...
— И я...
— Рано поднимается...
— Потому что Хозяйка...
— Это да-а-а...
— Наша Хозяйка...
— Наша.
Тихий, едва различимый шепот несся со всех сторон, окружал, настойчиво лез в уши, щекотными мурашками пробегал по рукам, спине. Мне бы испугаться или хотя бы насторожиться. Раньше я обязательно так бы и поступила, а сейчас разулыбалась, словно при встрече с дальними, но от этого не менее любимыми родственниками, свидания с которыми ждешь всю жизнь.
Фамильяры…
Я совершенно точно, без всяких объяснений знала, что это именно они в своем далеком отсюда питомнике радуются моему пробуждению. Ощущала нашу связь так же остро и отчетливо.
Торопливо вскочила на ноги, подбежала к окну, подняла раму и замерла, запрокинув голову, прислушиваясь к биению маленького солнца внутри. Яркого, горячего.
Надо же, высшие — носители тьмы, а магия у них серебряная. Или это только у меня? Кто-то же сказал тогда, что я первая Хозяйка за долгое время, если мне, конечно, не послышалось. Вчера сразу из лаборатории я, счастливая, уставшая, полусонная, угодила в руки целителей, затем в объятия встревоженной мамы, в них, устроившись поудобнее, почти сразу и уснула. Благополучно проспала весь оставшийся день, ночь, и ни о чем отца так и не расспросила. Но ничего, еще успею.
Теперь я все успею…
Следующие дни промелькнули в каком-то хмельном, горячечном возбуждении и нетерпении. Новые ощущения, впечатления, сведения. Новый мир. Новая я. Все навалилось разом, захлестнуло, будоража, сбивая с толку, разжигая во мне азарт и нетерпеливое предвкушение.
— Дар играет, — тепло улыбаясь, пояснял отец, — Он сейчас как новорожденный единорог, что вскочил, наконец, на ноги, вырвался на простор и понесся во всю прыть, наслаждаясь волей и независимостью.
Единороги, сказочные существа с белоснежной гривой и золотыми копытами. Неужели и они существуют? Представила себя тонконогим рогатым олененком, который, мчится вперед, вытаращив глаза и сбивая всех на своем пути. А сзади с ругательствами спешит запыхавшийся Эвераш, поминая недобрым словом свалившийся на его голову подарок судьбы. И рассмеялась.
— Первое время стоит быть осторожнее. Больше отдыхать и не переутомляться, пока энергетический фон не стабилизируется, — настойчиво убеждал Кронерд. Добавляя с плохо скрытой отеческой гордостью: — Ты очень сильна, девочка моя.
Но я не хотела ни отдыхать, ни осторожничать. Хватит. Ликование бурлило внутри, грозя разорвать меня на части. Я маг... Нет, не просто маг — высшая. Да еще и Хозяйка. Удивительно.
Казалось, окружавшая меня прочная скорлупа, которую все ошибочно принимали за настоящую Элис, вдруг треснула, осыпалась бесполезной трухой и из-под нее выглянула подлинная я. Не послушная, правильная, хорошо воспитанная аристократка, а пылкая, любознательная, неугомонная девчонка, стремящаяся все понять и узнать. А главное, свободная.
— Ты всегда была такой, — качал головой отец, — с самого начала.
Эвераш почти не отходил от меня. С мамой я виделась только перед сном, она неожиданно увлеклась учебой и с утра до вечера занималась, сидела над книгами или общалась с преподавателями. А вот Кронерд все свое время посвящал мне — проверял, как себя чувствую, поддерживал, терпеливо отвечал на вопросы, рассказывал о том, что мне предстоит.
А предстояло многое.
Я помнила каждое слово из разговора, что произошел через несколько дней после открытия дара, когда мы с отцом снова спустились в лабораторию.
— У алхоров способности передаются от отца к сыну. Женщины не наследуют родовой дар и, как правило, гораздо слабее мужчин. Магией они, разумеется, тоже пользуются, но на бытовом уровне, не больше. В отличие от простых магинь, наши жены и дочери не воюют, нигде не служат и не работают, их задача — выносить и родить преемника силы.
Эвераш отошел от уставленного склянками стола, и остановился рядом со мной.
— Исключения бывают, но чрезвычайно редко, и ты — одно из них, Элис. Тьма выбрала и отметила тебя, как будущую Хозяйку, последний раз подробное случалось шестьсот лет назад, если летописи не врут. Ты уникальна, девочка моя, и я не знаю, радоваться этому или огорчаться. Я готовился к тому, что ты окажешься магиней, как твоя мама — такое иногда случается с дочерьми, обыкновенной высшей или даже пустышкой. Поверь, тогда все было бы намного проще. Но ты алхор, полноценный алхор. И ты женщина. Когда это станет известно, взгляды всех высших Лагора устремятся на тебя.
Он замолчал, и висящий в воздухе огромный шар, на котором я по просьбе отца перед этим держала руки, вдруг заискрился и протяжно зашипел, будто соглашаясь.
— Я не хотел, чтобы о тебе так быстро узнали, — шар начал менять цвет, становясь из дымно-серого серебристо-черным, и отец совсем помрачнел. — Надеялся, что у тебя будет достаточно времени, чтобы прийти в себя, осмотреться, привыкнуть к своему новому положению, и только потом собирался представить всем, как свою дочь.
— А теперь?
Я тоже не отрывала взгляда от медленно вращающейся сферы, в которой с каждым мгновением серебряных прожилок становилось все больше.
— Теперь тьма признала тебя наследницей дара, и все изменилось. Первым делом тебе необходимо посетить питомник, чтобы закрепить связь с фамильярами, потом войти в родовой круг, получить благословение предков, и предстать перед советом.
Ладно, с питомником все понятно, с советом тоже. В Варрии наследники титула в обязательном порядке являлись ко двору, дабы заручиться одобрением короля, здесь все то же самое. Меня больше интересовало другое.
— Что такое родовой круг? Я должна познакомиться с родственниками? Твоим отцом и дедом? Лордами...
— Дивеном и Ранглотом, — подсказал Эвераш.
— Да. Управляющий называл их имена, но я не запомнила, прости.
— Не только с ними. Есть определенный ритуал... Тебе придется пообщаться со всеми предками, живыми и мертвыми, — видимо, на моем лице отразилось сомнение пополам с опасением, потому что отец поспешно продолжил: — Не переживай, встреча тебе ничем не грозит, и я не отойду от тебя ни на шаг.
Это хорошо, что не отойдет. Не то чтобы я боялась мертвых, скорее просто не представляла, как это, «общаться» с ними. Свидание с вполне себе живыми дедом и прадедом беспокоило куда больше.
— Я, конечно, постараюсь потянуть, сколько возможно. Пока о тебе знают только фамильяры и мои помощники. Ты познакомилась с ними на постоялом дворе, помнишь? — не поворачивая головы, кивнула. — Остар и Прас дали мне слово, что никому о тебе не расскажут. С фамильярами сложнее, они просто не понимают, почему об их обожаемой Хозяйке нельзя объявить во всеуслышание, но пока согласились молчать. В любом случае, времени у нас немного. Закон требует, чтобы наследник рода в кратчайшие сроки был представлен совету. Что
