Пройдя мимо адъютанта, я вошел в свой рабочий кабинет. Кстати, надо будет обыграть эту тему в американской прессе — в США президент сидит в Овальном кабинете, а в России Император в Овальном зале. Такая вот у нас схожесть и даже завуалированное преклонение нового русского Царя перед всем американским. Пусть порадуются. Можно будет даже купить что-то эдакое, чисто американское и дать себя сфоткать. Что не сделаешь, ради политики.
Усевшись в кресло, я подтянул доклад министра вооружений. Что ж, я не ошибся в Маниковском, вот уж эффективный управленец! Стоило ему убедиться в том, что плевать я хотел на всякие мнения высшего света и прочие предрассудки, как он немедленно развернулся во всю ширь своей души. Мало того, что на всех военных заводах были представители Минвооружений, так еще они проводили полную ревизию и переучет всех имеющихся заказов, производственных мощностей и кадровых ресурсов. Все лишнее, все что не могло быть выполнено физически, и хваталось владельцами лишь бы урвать госзаказ, все это отменялось и передавалось на другие предприятий. Более того, каждый завод и фабрика должны были представить Министерству полную информацию об имеющемся оборудовании, его производительности и фактической загрузке. Волею Маниковского инженеры и технические специалисты перебрасывались с одного предприятия на другое, организовывались курсы подготовки кадров, повышения их квалификации, в общем, все делалось для оптимизации и загрузки всего имеющегося оборудования в круглосуточном режиме.
Кроме того, проводилась ревизия и переосмысление всех военных заказов. Часть из них сокращалась, а часть вообще замораживалась. В частности, под полную заморозку пошли все заказы для Балтийского флота, а высвободившиеся мощности и специалисты переориентировались на выпуск другой продукции, тех же броневиков, паровозов, тракторов, грузовых автомобилей…
Внезапный звук зуммера на столе заставил меня дернутся от неожиданности. Раз. Два. Три. Пауза. Вновь — раз, два, три.
— Твою мать…
Сигнал экстренной ситуации не сулил ничего хорошего, и я поспешил из кабинета.
Дежурный распахнул передо мной дверь Командного пункта и в уши мне ударил шум множества голосов, стук печатных машинок, телеграфных аппаратов, писк телеграфных ключей, шипение и звуки радиоэфира, резкие команды, ответные доклады, шуршание бумаг. Над тактическим столом склонились офицеры, двигающие специальными указками по карте условные обозначения, к стеклу "Аквариума" уже подвезли тактические планшеты с нарисованными на стекле контурами Франции и Шампани. Дежурные офицеры наносили на стекло последние данные.
Войдя в "Аквариум", я сел в свое кресло и отрывисто сказал:
— Оперативный доклад!
Кутепов коротко доложил обстановку.
— Государь! Сообщения из Франции. Подразделения 1-й Русской бригады подверглись атаке. Было короткое телеграфное сообщение от генерала Лохвицкого о том, что бригаде был предъявлен ультиматум, с требованием начать выдвижение на позиции для наступления. После отказа, бригада была обвинена в мятеже. По предварительной информации, имеются убитые и раненные. Идет бой. Официальных сообщений от французских властей и командования пока нет. Наше посольство пыталось связаться с властями Франции, но пока никаких ответов не получили. Генерала Лохвицкий больше не на связи. Я приказал ввести в действие режим "Монолит".
— Что другие наши части во Франции?
— Никакой связи с ними нет. Посольство и военная миссия так же больше не отвечают.
— Так значит…
Глава 14. Ультиматум
МОСКВА. ДОМ ИМПЕРИИ. 25 марта (7 апреля) 1917 года.
— Где Свербеев и военный министр?
— Великого Князя Александра Михайловича ищем, а господин Свербеев только что въехал на территорию Кремля. Об этом сообщил пост Боровицких ворот.
— Свербеева сразу сюда. И вводите план "Азбука".
— Слушаюсь.
Кутепов вышел из "Аквариума" в зал командного пункта отдать соответствующие распоряжения. Что ж, когда не знаешь, как поступить, вводи в действие какой-нибудь ранее утвержденный план, а там видно будет. Для этого все эти планы и пишутся. Теперь никто из офицеров и прочей обслуги не только не покинет территорию Кремля, но и даже не сможет подойти к стенам. Работают только внутренние телефонные линии, а все общение с внешним миром возможно только из моего Командного центра. Нам сейчас утечка информации совершенно ни к чему.
Я уже подошел к стеклянной стене и принялся изучать тактический планшет, когда в "Аквариум" вошел министр иностранных дел.
— Государь!
Я кивнул в ответ на его приветствие и повелел:
— Так, вызывайте французского посла и требуйте объяснений. Решительный протест и прочее. И требуйте от британцев вмешательства в ситуацию. Наша задача добиться прекращения боя. Нужно восстановить связь. Попробуйте что-то узнать через нейтралов, вдруг просочится хоть что-то об этом инциденте.
Свербеев ответил:
— Простите, Государь, но посол Франции господин Палеолог испрашивает дозволения на срочную аудиенцию у Вашего Величества.
— Вот как? Все интереснее. Где он?
— Ожидает в здании нашего МИДа.
— Хорошо, давайте его сюда, в зал для аудиенций. Может он прояснит нам ситуацию.
Министр поклонился и вышел. Вместо него нарисовался Кутепов.
— Государь, прибыли Великий Князь Александр Михайлович и премьер-министр Нечволодов. Министр информации Суворин простит о срочной аудиенции.
Я поморщился.
— Не сейчас. Пусть Суворин пока подождет в Гербовом зале.
— Прошу простить, Государь, но он просил передать, что он берет на себя ответственность, настаивая на срочной аудиенции.
— Ну, настаивает, так зовите его.
В "Аквариум" уже входили Сандро и Нечволодов.
— Что скажете, господа? Прекрасное выдалось Благовещенье, не так ли?
Премьер весь кипел от негодования:
— Признаться, я и предположить не мог, что они пойдут на такое обострение! Немыслимо!
— Да уж, — поддакнул Сандро, — если все так, как гласили последние сообщения, то мы на грани войны с Францией.
— Сейчас в Кремль прибудет Палеолог. Я велел отвести его в зал аудиенций. Послушаем, что он скажет.
Военный министр заметил:
— Учитывая, что в последний раз он решительно требовал назначения французских офицеров на командные должности в нашем Экспедиционном корпусе, то смею предположить, что разговор будет непростым.
— Думаю, — Нечволодов покачал головой, — что мы сейчас услышим новый ультиматум, куда более грозный, чем предыдущий.
Я побарабанил пальцами по столу.
— Что ж, ставки в игре растут, господа. И давайте прикинем варианты нашего ответа. Мы пока не знаем главного — что случилось во Франции с нашими бригадами, нашей военной миссией и нашими дипломатическими учреждениями. Посему…
Тут в "Аквариум" быстро вошел Суворин.
— Государь! У меня срочное сообщение! Через американских корреспондентов во Франции стало известно, что 3-я Отдельная бригада генерала Марушевского была поднята по тревоге и, прорвав оцепление, с развернутыми знаменами и песней, выступила маршем на Париж!
— О, нет! — Сандро буквально простонал. — Что за глупость! Их же на марше перебьют как куропаток!
Да, уж! Ай да Марушевский!
— А про первую бригаду американцы ничего не сообщили?
— Нет, Государь, пока таких сведений у меня нет.
— Что ж, Борис Алексеевич, спасибо и за эту информацию. Она нам сейчас крайне важна.
Суворин отвечает коротким кивком.
— Благодарю за оценку, Ваше Величество!
— Подождите пока в Гербовом зале, мне с вами, вероятно, еще нужно будет обсудить нашу стратегию в прессе.
Министр информации откланялся, а на
