– Как он узнал обо мне и о моем прошлом? Как нашел меня спустя столько лет? – бормотал он себе под нос.
Глава 5
Внутри дома Кратос осмотрел разрушения. Опоры остались нетронутыми, но из угла, над которым обрушилась крыша, по соседним стенам пошли трещины. Повсюду валялась побитая кухонная утварь. Кратос пнул кочергу в очаг, не обращая внимания на боль в ноге.
– Фэй, что мне делать? – прошептал он. – Наш сын не готов выполнить то, что ты просила… Я не знаю, как я справлюсь без тебя.
Он склонился над дверцей в подпол и с облегчением подумал о том, что сын пролежал все это время в укрытии. Если этот странный пришелец и искал Атрея, то погиб, не узнав, где тот находится. Но как он вообще узнал про Атрея? Они жили далеко в лесу, оторванные от всего мира. Кратос попытался представить, что заставило этого незнакомца искать их. Может, это была случайная встреча со смельчаком, который захотел сразиться с самим легендарным Богом войны?
Кратос некогда пришел в эти места с целью скрыться от всех и стать другим, не таким, каким был прежде.
– Как он нашел меня? – повторял он себе под нос, отшвыривая медвежью шкуру, чтобы открыть дверцу. – Мальчик?
Дневной свет выхватил из тьмы Атрея, сжавшегося в дальнем углу и обхватившего руками колени. Увидев на фоне яркого света отца, мальчик вытер слезы, скатывавшиеся по его бледным щекам, и облегченно улыбнулся, когда понял, что опасность миновала и что его отец в порядке.
– Я слышал шум… Я думал, ты… – выдавил из себя Атрей, сдерживая порыв расплакаться, но на этот раз, скорее, от радости, чем от мучительной неизвестности.
– Все хорошо? – спросил он, поднимаясь на ноги.
– Я цел. Идем, – произнес Кратос ровным, бесстрастным голосом, словно и не сомневался в исходе драки.
Протянув руку, он одним рывком вытащил сына из ямы и поставил его рядом с собой.
– Собирайся в путь. Мы уходим, – приказал Кратос, оставив Атрея стоять и в замешательстве осматривать разгромленное помещение. Разрушений оказалось больше, чем он предполагал. Внимание мальчика привлекла дыра в крыше. Какой силой нужно обладать, чтобы проломить толстые балки?
– Что случилось?
Отец возился у кровати, собирая вещи, которые на его взгляд могли понадобиться им в пути.
– Почему мы уходим? Это наш дом!
Атрей продолжал стоять и ожидать ответа. При мысли о том, что ему придется покинуть дом сейчас, почти сразу же после смерти матери, у него разрывалось сердце. А вдруг, если он уйдет, то потеряет всякую связь с ней?
– Живее, – проворчал Кратос из своего угла, не оборачиваясь.
Атрей засуетился, схватил лук и заполнил колчан стрелами, затем взял нож и несколько ценных для него рунических камней, оставшихся от матери. При виде этих памятных вещиц им овладела такая тоска, что у него даже подкосились ноги, и он упал на колени.
– Что там еще? – с досадой спросил Кратос. – Ты болен?
Но выражение его лица смягчилось, когда он увидел, какие чувства охватили его сына.
Атрей покачал головой. Сердце у него разрывалось на части. Ему предстояло покинуть место, в котором до сих пор ощущалось присутствие матери. Все его воспоминания были связаны с этим домом. Все, что он знал в жизни, оставалось здесь.
– А мы вернемся? – набрался он храбрости задать вопрос.
– Бери только самое важное, – ответил Кратос.
Закинув за спину лук и колчан, Атрей постарался занять свои мысли настоящим, загоняя драгоценные воспоминания поглубже. Сейчас нужно делать то, что действительно важно.
– Ты же говорил, что я не готов, – сказал он с ноткой иронии.
– Не готов, но у нас нет выбора.
Кратос опустил дверцу подпола и накинул на нее медвежью шкуру, скрывая свой тайник.
– Докажи, что я ошибаюсь, – сказал он, почти обращаясь к самому себе.
Закрепив Левиафан на спине, он привязал к ремню кожаный кошель, а после мешок, наполненный вяленой олениной и вяленым барсучьим мясом, пресными лепешками и сушеными фруктами. Если питаться экономно, то этой провизии им хватит недели на две, а по пути они могут пополнять припасы тем, что дарует им здешняя местность.
– Хорошо, – отозвался Атрей.
Если приглядеться, то можно было заметить, как он едва не улыбнулся.
К чему он должен быть готов?
Кратос украдкой наблюдал за сыном и за той стойкостью, с какой тот переживал тяжелую утрату. Бог войны и сам позволил себе легкую улыбку, но тут же поджал губы и перевел взгляд на пол. Рассеянным взором он смотрел на то место, где располагался его тайник, и вспоминал, не забыл ли он чего-то.
– Я готов, – сказал Атрей, подходя к двери и возвращая Кратоса к настоящему.
Выйдя наружу, мальчик с удивлением осмотрел дом и местность вокруг него.
– Ого… Но как? – пробормотал он, не веря своим глазам.
Невозможно было даже представить, что два дерущихся между собой человека способны нанести столько разрушений.
Кратос ничего на это не сказал.
– Кто это был? – спросил Атрей.
– Не знаю! – отрезал Кратос, решительно шагая по тропе в лес.
Атрей то и дело отбегал в сторону, чтобы рассмотреть какую-нибудь заинтересовавшую его подробность. Кое-что казалось не по силам никаким смертным. Кто бы ни постучался к ним в дверь, он не был обычным человеком. Атрей впервые за свою жизнь задумался о том, что с его отцом мог встретиться бог. Мать столько всего рассказывала ему о богах, но он никогда не предполагал, что может повстречаться с одним из них. Затем его пронзила пугающая мысль.
– Ты мог погибнуть! Никогда не оставляй меня одного, ладно?
– Нам нужно идти, – ответил отец.
– Что он хотел от нас? Мы же никто, – сказал Атрей.
Кратос не отвечал, а только шел дальше в лес.
Тут до Атрея дошло то, о чем он не подумал, когда они уходили из дома.
– Ты что… убил его?
Возле дома нигде не было видно никакого тела, никаких следов крови, которые, казалось бы, должны были остаться после драки, шум от которой доносился до подпола, и после которой осталось столько разрушений.
– Я сделал то, что должен был сделать, – отчеканил Кратос тоном, не предполагающим никаких дальнейших вопросов.
Его ответ, казалось, удовлетворил Атрея, который посеменил дальше, пока Кратос на мгновение остановился, чтобы бросить последний взгляд на рунический символ, выцарапанный на их двери. Для его жены этот символ много значил. Все, что он надеялся построить, все, чего хотел достичь, – всего этого он теперь лишился. Собрав всю свою решимость, Кратос повернулся спиной к оставленной позади жизни и пошел за сыном вверх по тропе.
– А сад мамы выживет, пока нас не будет? И что станет с ее кречетом? – спросил Атрей.
Кратос задумался. Сад тоже много значил для его жены, как и для сына. Он служил олицетворением их жизни, их будущего.
– Побудут здесь,
