Валентина регулярно получала письма от своей кузины Анриетты, в которых та настойчиво зазывала ее в гости. Девушка давно бы это сделала, но тетушки, которые всегда были обязаны ее сопровождать, постоянно откладывали этот момент. Тете Амелии вообще не нравился Барбадос, а у тети Маргариты всегда были какие-то неотложные дела, которые следовало решить срочно. Но теперь, когда надоедливые тетки были далеко, никто не мог помешать Валентине выполнить задуманное. Она поедет на Барбадос и навестит кузину. Точка.
Дальнейшее время гости проводили очень весело. Валентина, как всегда, была окружена приятными поклонниками, которые ничего от нее не требовали и не претендовали на что-то большее. По мнению девушки, они могли бы дать Патрику сто очков вперед.
Эльвира во всеобщих увеселениях участия не принимала. Она сидела в удобном кресле и наблюдала за своей гостьей, с каждой минутой преисполняясь к ней все большей неприязнью. Противная кривляка — француженка! Что они все в ней находят? Глупая, ограниченная девица, пустая и ветренная. Просто пустоголовая трещотка, вот и все. Ух, гадкая девчонка! Сидит, улыбается, болтает, глазки строит! Знает ведь, как это действует на мужчин. И не говорите ей, что она ничего не понимает. Все она прекрасно понимает и во всем отдает себе отчет. Просто ей это нравится. Нравится морочить мужчинам головы. У-у, малолетняя хищница! Так бы и оттаскала ее за космы!
— Ты сидишь с таким видом, словно дуешься на весь мир, — сказал ей Рэдклифф, садясь рядом, — ты чем-то недовольна, Элви?
— Что ты, я всем довольна, — желчно отозвалась Эльвира, — а особенно тем, что ты привез свою очаровательную "кузину".
Последнее слово она произнесла так, что любой мог бы догадаться, что именно она имела в виду. Рэдклифф сперва сделал большие глаза, а потом возмутился:
— На что это ты намекаешь? Черт, как мне это надоело. Вы все словно сговорились.
— Значит, не я одна, — торжествующе сказала женщина.
— Все это чушь. Полная чушь.
— Неужели? Не понимаю, как у тебя хватило наглости привести ее в мой дом?
— Мы можем оставить твой дом в любую минуту, — Рэдклифф начал злиться.
— "Мы"?
— Не цепляйся к словам. Я тебе в последний раз говорю, что с ней у меня ничего не было, нет и не будет.
— Да? Почему же?
— Да ты посмотри на нее! Это же сущий ребенок. Она еще не выросла, одни глупости на уме.
— Ха-ха-ха, — выдала Эльвира, — однако, ты прихватил ее с собой ненароком.
— Ну не бросать же мне ее было. Оставить эту сопливую, беспомощную девчонку пиратам? Ты в своем уме?
— А ты в своем? Почему ты не вернул ее домой сразу?
— Отстань. Мне надоело отвечать на этот вопрос двести первый раз. Повторяю: оставь меня в покое.
Было заметно, что эти разговоры изрядно злили Рэдклиффа. Эльвира знала, что нужно остановиться, но ее словно толкал какой-то мелкий и пакостный бес.
— Теперь я тебе надоела. Ну конечно, ведь на горизонте появилась более молоденькая и хорошенькая. А ты всегда любил разнообразие.
Капитан молча встал и отошел в противоположный конец комнаты.
Патрик вернулся после обеда и в первую очередь направился к Рэдклиффу, чтобы доложить ему, что на корабле все в порядке. Следующей по плану у него была Валентина, которая, словно совершенно позабыв о его существовании, весело болтала со своими новыми знакомыми. Она почти никак не прореагировала на приход Кейна, что, понятно, не могло его обрадовать. Не теряя времени даром, он подошел к ней и вполголоса сказал:
— Вы опять за свое.
— Я ничего плохого не делаю, — удивленно отозвалась Валентина, что только лишний раз подтвердило, что детская пора ее еще не миновала.
— Делаете. Вы кокетничаете.
— Ну и что? Я люблю кокетничать и я буду кокетничать. Никто не может мне этого запретить. Не повторяйтесь, месье Кейн, это становится утомительным.
— Неужели? Вы хотите сказать, что я вас только утомляю? — Патрик сразу же полез в бутылку.
— Нет, не только, — сказала девушка сущую правду, но развивать эту тему не стала, — вы лучше скажите, что вам удалось выяснить насчет побега?
— Говорите тише, — нервно вздрогнул тот и непроизвольно оглянулся.
— Ладно — ладно, — зашептала Валентина, — ну, так что там?
— Сегодня вечером, часов в двенадцать. Я обо всем договорился.
— В двенадцать? Это уже ночь. Вот здорово, — вырвалось у нее, — я еще никогда не сбегала ночью.
— Тише, — вновь принялся увещевать ее Патрик, — что вы кричите на всю гостиную?
— Не понимаю, что вы такой нервный? — она пожала плечами, — никто нас не слышит. Миссис Томпсон играет на фортепиано, а все делают вид, что слушают. Все в порядке. А как мы доберемся в порт? У вас где-нибудь припрятан экипаж?
— Все продумано…, - начал тот, но не закончил.
Он заметил, что Рэдклифф поглядывает в его сторону с интересом. Но Валентина хотела все знать немедленно.
— Так что же? — повторила она.
— Я потом вам скажу. Будьте готовы к двенадцати. Я стукну… да, стукну в вашу дверь и вы выйдете. Все, я ушел.
Валентина хихикнула, найдя его опасения забавными. Впрочем, у нее и без того было прекрасное настроение.
8 глава
Валентина даже не стала раздеваться. Она собрала свои пожитки и приготовилась ждать условного стука в дверь, изнывая от нетерпения. Время же, как назло, тянулось ужасно медленно. Если б кто-нибудь спросил у нее сейчас, почему она это делает, девушка не сумела бы дать однозначного ответа. А все ее объяснения выглядели бы глупо и неубедительно. Но что делать, именно эти причины и принуждали ее к бегству. Во-первых, это было очень интересно, во-вторых, если ее такими темпами будут везти домой, она туда попадет как раз к старости, и в-третьих, Валентина хотела повидать свою кузину, пока ей выпала такая возможность. Очень странные причины для побега, но других у нее не было, в конце концов, ей было только семнадцать.
Стук в дверь раздался именно тогда, когда Валентина его не ждала, поэтому она от неожиданности вздрогнула. Подойдя к двери, она повернула ручку и увидела за порогом Патрика.
— Пора, — прошептал он, — идемте, мисс Лефевр, только очень тихо.
— Вы не отличаетесь пунктуальностью, — возразила она, направляясь за
