— Прямо заждались вас. Опоздаем же, — упрекнул нас брат.
— Не надо, милый, мы все успеем, — мягко попросила Гелия.
Она посмотрела на своего возлюбленного и отчаянно покраснела. Наверняка ей было приятно видеть его человеком, и одновременно она стеснялась этого нового Ала, которого никогда раньше не знала. По-моему, ей был ближе его атрионский облик.
Однако появиться атрионом в филиале земного Бюро регистрации социальных отношений на Терре брат не мог, а отказаться от возможности получить, пусть на правах иждивенца, но статус землянина и мужа Гелии — не захотел. Идею эту, кстати, Дмитрий предложил, когда на следующий день после бала, в отсутствие исчезнувших по своим делам родителей, мы все же вынудили Ала признаться в способностях к трансформации. Да, для этого нам пришлось показать ему наши возможности и изрядно шокировать Гелию, но результат того стоил. Дима даже хотел взять на себя опеку, но я его переубедила и сама отправила запрос в правовой комитет. В общем, братик уже два часа как мой опекаемый!
— А мой букет?.. — спохватилась было и осеклась.
Словно из ниоткуда передо мной появился этот милый свадебный атрибут, из-под которого выглядывали хитрые карие глаза…
— Оксана! — засмеялась я, обнимая девчушку и принимая из ее рук цветы. — Маскируешься? Или тебе разрешили пойти с нами?
— Нет, — честно призналась кузина. — Но я все равно с вами полечу, а потом быстренько вернусь. Сейчас до меня никому нет никакого дела. Бабушка в своих покоях заперлась и сказала, что, пока дедушка Натан не соизволит к ней явиться, она оттуда и шагу не сделает. Папа с мамой возится — она после церемонии никак в себя прийти не может. Тетя Марго вообще исчезла, ее нигде найти не могут. Бабушку спросили, та лишь фыркнула, чтобы к ней не приставали с глупыми вопросами. Мол, она даже знать о ней ничего не хочет. А Иванну я снотворным напоила, достала она меня своим надзором…
Над незадачливой официанткой, то ли мстительницей, то ли добродетельницей, которой снова выпало «счастье» стать няней, я посмеялась, а вот остальное заставило задуматься. Мне Маргариту-младшую после той памятной встречи в коридоре более не довелось увидеть. Наверняка не только мне, раз ее найти не могут. Сбежала она или где-то во дворце спряталась, не важно. Важен факт нежелания с кем-либо контактировать. И я прекрасно понимаю, почему она так поступила: у меня, как и у всех, кто ждал на коронации ее появления, был шок, когда из-за занавеси к старой королеве, объявившей о смене правительницы, шагнула наряженная в подобающее торжеству роскошное платье Анна, а вовсе не Маргарита.
И уж если мы ощутили какую-то неправильность, словно нас обманули (хотя на самом деле это прерогатива королевы — изменить решение, никого не ставя в известность), то каково было отвергнутой дочери? Ведь она всю жизнь училась управлять и разбираться в политических и экономических перипетиях, готовилась к коронации, надеялась и вдруг узнала, что преемницей станет другая. Пусть сестра. Пусть даже старшая. Все равно это горько и обидно. Несмотря на не самые лестные отзывы о характере младшей Марго, мне ее было жаль. Таких разочарований и врагу не пожелаешь.
Рассматривая террианские домики, улицы, парки, проплывающие под скользящим на малой высоте летаром, который ждал нас на дворцовой площади, я невольно искала глазами маленькую фигурку. Иногда мне даже чудилось, что я ее вижу — расстроенную, понуро бредущую по дороге, а в итоге понимала, что это кто-то другой. Вроде я осознавала, что занятие бессмысленное, а ничего не могла с собой поделать.
— Почему грустишь, любимая? — забеспокоился Дмитрий. Мягким движением притянул меня к себе и коснулся губами виска. — Ты ведь ждала этого момента, радовалась. Что не так?
— Не знаю. Просто… У меня ощущение незавершенности. Будто не хватает чего-то.
— Это потому, что все в нашей жизни только начинается, — успокоил жених. — Мы начинаем ее не с чистого листа, но понимаем, что и прежней она не будет тоже. Слишком многое изменилось.
Хоть и старался он говорить оптимистично, а я горькую нотку все равно уловила. Моя мама, ухитрившаяся весьма продуктивно провести вчерашний день за пределами дворца, вернулась с той самой информацией, которую мы хотели получить. И несмотря на то, что донесла она ее до нас в крайне щадящей форме (даже мне это было понятно), Дима все равно был поражен. Сначала уточнял, потом молчал, переживал, злился, несколько раз изменился, перестав контролировать трансформацию… И вдруг как-то резко успокоился, словно придя к согласию с самим собой. С рождением в ходе эксперимента смирился, формальное отцовство Олега принял как факт, о двуличности опекуна, скрывавшего от него правду, решил забыть, а вот о своей жизни на Земле, наоборот, помнить. Главным для него стало осознание — не сложись все так, как сложилось, мы с ним никогда бы не встретились. Просто потому, что его самого на этом свете бы не было.
Обняла, поцеловала, даря поддержку и получая в ответ ничуть не меньше. Оксана, устроившаяся на переднем сиденье рядом с девушкой-водителем, именно в этот момент оглянулась,
