Драконище-старший так не считал. Он склонился еще ниже, практически касаясь моего носа губами. В нос ударил сильный, но приятный запах мужского парфюма, а во рту внезапно пересохло.
– Марсия, не будь дурой! – прорычал декан. – Думаешь, за семь лет, минувших с нашего вторжения в вашу проклятую долину, эрешкиль не догадалась купить себе в защитники кого-то из адвокатов?
Вообще-то, да, нанимала, и не единожды. Корсак, мой лучший друг и поверенный эрешкиль, потом еще долго жаловался, что владычица зря профукала денежки из сокровищницы, с таким трудом вывезенной после нападения драконов на долину.
– А теперь ответь мне, гарпия, где они все? Где ваши высокопоставленные защитники, где наемные адвокаты, где просто сочувствующие?
Ответ был хорошо известен нам обоим. В могиле или отставке. Но вслух я сказала совершенно иное:
– Кьяри, ты еще долго будешь вести коммуникацию в духе «царь-батюшка и его холоп»? Так-то у меня шея затекла.
Эрг медленно выпрямился, разжал свои огромные ручищи, выпуская малость помятую гарпию на свободу, и даже неловким движением грубых пальцев заправил за ухо прядь моих волос. И тихо произнес:
– Если Ронни будет защищать тебя, его устранят. Меня он слушать не хочет, но твое мнение проигнорировать не сможет.
Я отступила, но не сдалась.
– Вот и хорошо, потому что мне нравится, что хоть кто-то решил постоять за меня, за ар-теро, за справедливость, наконец! – Проявив участие, я дружески похлопала дракона по руке. – Не грусти. Если его убьют, мой народ воспоет своего героя в легенде.
Отвернувшись, стянула со стола блокнот и направилась к выходу.
– Я не верю, что ты такая жестокая! – крикнул вслед Кьяри.
– Ты просто плохо меня знаешь!
* * *– Помимо войн, в нашем мире существует такое понятие, как вооруженный конфликт. В чем отличие?
В воздух взметнулось несколько рук.
– Ограничение пределов применения военной силы и сравнительно небольшие территориальные масштабы противоборства, – уверенно ответил светлоглазый аспирант, невесть как затесавшийся в ряды остальных студентов.
Я уже давно смирилась с тем, что на занятия с моей группой приходят скучающие студенты с других курсов и даже специальностей, но аспиранты были в диковинку. С другой стороны, пусть сидят. Не мешают и ладно.
– Пример, – потребовала у него, и парень не сплоховал:
– Пограничный конфликт на реке Ось.
Благосклонно улыбнувшись, я обратилась к аудитории:
– Еще отличия между войной и вооруженным конфликтом?
– Сравнительно меньшая продолжительность противостояния, – выпалила правильный ответ Жетон. – К примеру, поход бретонцев против тагров, более известный как «Восстание за независимость», продлился двенадцать часов.
– Отлично. Но я бы хотела услышать более глубокое видение различий. Кто смелый?
Сидящий на первой парте зверолюд встрепенулся, как собака после купания, и неожиданно подскочил.
– Войны проходят под знаком завоевания, в то время как у вооруженных конфликтов более частные и прозаичные цели.
– Неплохо, пример?
Гамод замешкался, и его тут же опередили:
– Вторжение драконов в долину ар-теро.
Аудитория замерла, перестав листать учебники, хаотично сложенные на партах, и затаила дыхание. Я медленно повернула голову и встретилась взглядом с Ронни.
Что ж ты, гад крылатый, творишь?
Младший, но не менее противный представитель рода Кьяри подался вперед и тихо попросил:
– Вы расскажете нам, что тогда случилось?
А я ему еще шоколадку дарить хотела! Нет, Марсия, не умеешь ты в людях разбираться, то бишь в драконах.
– То есть все вы пришли сюда, чтобы послушать сплетни семилетней давности, а не изучать военную историю? – со злой насмешкой тихо проговорила я, укоризненно глядя на аудиторию.
Мне было обидно за любимый предмет, которому я посвятила большую часть своей жизни. И в то же время хотелось быть услышанной, говорить от имени ар-теро. Посеять в души детей высокопоставленных господ хоть какое-то чувство.
В конце концов, ар-теро стали бесправными, но не бессильными.
– Ладно. Я расскажу вам.
Как хороший преподаватель, я знала толк в паузах.
Выдержав оную, громко стуча каблучками, прошлась между рядами, чувственно откашлялась… Короче, сделала все, чтобы довести окружающих до нужной кондиции нетерпения, и вдумчиво начала:
– Угадайте, почему я всегда настаиваю на том, чтобы вы знали детали событий? Почему меня не устраивают заученные вами параграфы учебников? М?
Я окинула взглядом всех присутствующих, кончиками перьев чувствуя их интерес, информационный голод и нечто иное, очень близкое к пониманию равных.
– Учебники не рассказывают о прошлом. Они крадут наше внимание. Из учебников никогда не прочувствуешь суть проблемы. Все, что они вам расскажут – причесанную историю победителей. И, к сожалению, это касается не только далекого прошлого. Студент Кьяри, что говорят драконы о своем вторжении в долину ар-теро?
Ронни встал, вскинул подбородок и громко, словно часами репетировал речь у зеркала, произнес одну-единственную фразу:
– Ар-теро убили дракона, за что на них обрушилась месть клана.
Я кивнула, ничуть не удивленная таким ответом. Честно говоря, он был самым популярным у населения материка.
– Рассматривая ситуацию с позиции драконов – это был условно законный акт вендетты. С точки зрения ар-теро – это борьба за ресурсы. Грязная и банальная, как и все, что связано с политикой и деньгами.
Ученики зашептались, какой-то чересчур впечатлительный парень с задних рядов вскочил и потрясенно схватился за голову.
– Представьте, что мы отмотали время назад и перенеслись на горный хребет Каманча, где подгорный народ выбил у скал место для городов и поселений…
Я перелетела к своему столу и села, закинув ногу на ногу.
– Компания молодых ребят, не старше вас, приезжает в гномью столицу ради впечатлений и развлечений. Естественно, напивается. – Я развела руками, мол, а как иначе. – В какой-то момент к парням подсаживается хозяин гостиницы, где пировала молодежь, и начинает жаловаться на гарпий.
Откашлявшись, я максимально правдоподобно забасила:
– «Злые бабы… не дают прохода к золотой жиле… стервы, овец похищают… И вообще, нечисто у них там в долине, надо бы слетать, пока это мракобесие не учудило чего…»
Парни заулыбались, девчонки тихо прыснули, а я все тем же шутливым тоном продолжила:
– Хмель, дурость и желание подвигов толкают молодого дракончика на глупость – он соглашается слетать на разведку.
Перестав улыбаться, я начала делиться воспоминаниями о той ночи, ставшей кошмаром для ар-теро.
– Мое крыло подняли по тревоге. Мы привыкли к тому, что небо принадлежит нам, ветру и облакам, поэтому вторжение чужака вызвало дикий переполох. Дракончика попытались задержать у границы и допросить, но мальчишка был так чудовищно пьян, что не мог лететь по прямой. Врезавшись в стену дозорной башни, он потерял координацию и начал падать.
Я была в одной из многочисленных групп, отправленных на поиски. Драконыш разбился о подножие скал. Его спина и ноги оказались переломаны, правое легкое проткнул острый выступ. Парнишка судорожно дергал головой и… плакал.
У меня не было дара менталиста, да и рассказчицей я была не аховой, но чувствовала, как сердце каждого студента сочувственно сжалось.
– Поняв, что надежды нет, наша старшая вложила в руку дракончика нож и оборвала его страдания. В нашем представлении – это был акт милосердия. В понимании драконов
