Ольга замолчала, вопросительно взглянула на врача. Тот еще некоторое время заполнял журнал, затем отложил ручку, мельком проглядел записи, после чего поднял голову, сказал с чувством:
— Благодарю. Вы мне очень помогли. Действительно, симптомов достаточно много, чтобы делать однозначные выводы, но кое-какие вещи все же совпадают.
— Я буду жить? — поинтересовалась Ольга с подчеркнутой серьезностью.
Врач всплеснул руками, воскликнул:
— Что вы! Конечно будете. Все не настолько плохо, да и не так долго вы принимали препарат, чтобы… — Заметив озорные искры в глазах собеседницы, он прервался, сказал с виноватой улыбкой: — Видите, совсем замотался. Уже и юмора не могу различить. Сейчас, минутку…
Ольга с интересом наблюдала, как врач вытащил из ящичка стола связку ключей, отошел к дальнему шкафу, погремел, выбирая нужный. Отперев дверцу, он некоторое время копался, перебирая коробки, выбрав одну, вернулся.
— Это мне? — поинтересовалась Ольга, принимая коробочку.
Присев на краешек стула, доктор подался вперед, сказал доверительно:
— Это мощный препарат. Этой порции хватит, чтобы гарантированно остановить запущенные в организме разрушительные процессы. Единственно, что, в отличие от прошлого, этот вам придется ставить ежедневно, желательно, перед сном.
ГЛАВА 7
Ольга чуть встряхнула коробку, внутри булькнуло, сказала:
— Так же, как и раньше, внутримышечно?
— Да — да, — доктор закивал, — все то же самое. Ставьте, пока не кончится.
— А что потом? — Ольга взглянула пытливо.
Доктор развел руками, сказал, заметно смутившись:
— Это очень дорогой препарат. Одну коробку я вам дарю в качестве компенсации, но больше, уж извините.
— Но вы же сказали, этого должно хватить?
На этот раз Ольга смотрела уже требовательно, так что врач ответил сухо:
— Скорее всего хватит. Сто процентной гарантии я дать не могу, по-разному бывает. Но ничто не помешает вам пробрести еще, если останутся какие-то неприятные ощущения, или просто в качестве профилактики.
Ольга повертела в руках коробочку, сказала с сомнением:
— Что ж, будем надеяться, что ошибка окажется последней, и мне не придется тратить половину зарплаты на новый антидот, после очередной «непредвиденной» информации.
Лицо врача пошло пятнами, но он сдержался, мягко произнес:
— Я тоже на это очень рассчитываю. Еще раз извиняюсь, и, если у вас не осталось вопросов…
Поняв, что прием окончен, Ольга встала, попрощавшись кивком, вышла из кабинета. Когда она покинула клинику, машина Владимира стояла на прежнем месте. Ольга подошла к автомобилю, взялась за ручку. Едва за ней захлопнулась дверца, машина тронулась, мягко качнувшись, отошла от тротуара. Водитель выдохнул, сказал с уважением:
— Серьезно он за тебя взялся. Я уж думал, помру в ожидании. — Не услышав ответа, Влад покосился в зеркало заднего вида, спросил чуть громче: — Как прошло-то?
Оторванная от мыслей, Ольга вздрогнула, поспешно ответила:
— Прости пожалуйста, задумалась.
— Как прошло, говорю? — Влад вновь глянул в зеркало, добавил с усмешкой: — Чем вы там вообще занимались, ты едва шевелишься?
Ольга отмахнулась.
— Так, поболтали немного. Он все больше о медицине говорил.
Владимир с интересом ждал продолжения, даже разок обернулся, но, заметив, что спутница вновь впала в раздумья, лишь покачал головой, и больше не задавал вопросов.
Глядя на проплывающие за окном заснеженные кустарники, Ольга задумалась. Поведение врача вызвало определенные сомнения, но, в целом, выглядело естественно. Подчеркнутая заботливость, с какой он отнесся к случайной пациентке, поначалу настораживала, но после оговорки о «серьезных людях» все стало на места. Ольга улыбнулась, вспоминая, как внимательно доктор слушал и конспектировал ее сумбурную речь, по всей видимости, подготавливая почву для общения с более суровыми и менее расположенными к разговорам пациентами.
Определенные сомнения вызывало и подробное объяснение об истоках препарата, излишнее, для далекого от медицины человека, способное, скорее, напугать, чем поддержать и ободрить. Ольга некоторое время размышляла на эту тему, но, так ни к чему и не пришла, в итоге списав избыточность информации на повышенную нервозность врача. Осталось решить, когда именно начинать принимать противоядие и начинать ли вообще. Испуг врача хоть и произвел определенное впечатление, но окончательно все же не убедил.
Прислушавшись к себе, и не почувствовав ничего необычного, Ольга взглянула на кругляш часов приборной панели, сказала с досадой:
— Однако, заболтались мы с доктором. Это уже не на опоздание тянет — на прогул.
Влад ободрил:
— Ради здоровья можно. — Помолчав, добавил вкрадчиво: — Ну, раз не хочешь посвящать в подробности, твое право, скажи хоть, как прошло в целом, ничего страшного? Уж больно он напряженно держался, когда последний раз виделись.
Ольга ответила кротко:
— Не без причины. Но, это больше его проблемы, чем мои.
Владимир покивал, сказал задумчиво:
— И я также подумал. Ответственная у врачей работа, чуть что не так — виноват. Больные ругаются, родственники приходят, штрафом грозят, а то и судом.
— Не у них одних, — чуть слышно отозвалась Ольга.
Не услышав, или не обратив внимания на фразу, Влад продолжил с подъемом:
— Недавно передачу смотрел, о новейших достижениях генетики. Рассказывали и показывали такое, что в голове не укладываются: расшифровывают геном, растят мутантов, клонируют животных. — Он помолчал, добавил уже менее восторженно: — Хотя и ошибки там намного опаснее, а последствия серьезнее, и, главное, гораздо быстрее.
— Например?
— Например, выпишут человеку какой-нибудь не прошедший достаточную проверку препарат. Он, довольный, примет. Вроде и симптомы пройдут, и легче станет. И все бы хорошо, он уже и забыл о лечении, а в один прекрасный день вдруг почки откажут, или отекать начнет, или еще что похуже. — Влад передернул плечами, сказал с отвращением: — Показывали там, в качестве примера. У одного после лечения кожа слезла, лежит на столе ободранный, жилами оплетенный, и дышит. У другого что-то с кишечником случилось, желудок сам себя переварил, окружающие ткани, мышцы, кожу… Так и задумаешься. С одной стороны прогресс, вроде бы и хорошо, а с другой — стоит ли торопиться, с такими-то побочными эффектами?
Ольга нахмурилась, перед глазами вновь возникло напряженное лицо доктора с затаившимся в глубине глаз страхом, а в
