Леньчик кивнул, приложив палец к губам: дескать, понял, замолкаю. Настоятель не проявлял никаких «признаков жизни» минут пять. После чего тяжело вздохнул и опустил руку с зажатым в ней крестиком на стол. Выглядел он так, как будто целый день таскал мешки с цементом. Жиденькая бороденка встопорщилась, а волосы промокли от пота.
— Что с вами, отец Никанор? — участливо поинтересовался Алик. — Вам плохо?
— Может быть скорую вызвать? — спросил Леньчик.
— Нет, спасибо, — отрицательно качнул головой игумен. — Мне сейчас станет лучше… Скажите, когда и где это произошло? — спросил он, указав на ожог.
— Позавчера в Нахаловке, — сообщил Кучерявый. — У нас в поселке случилось убийство, а я стоял в наряде на месте преступления — я в милиции служу…
— Убийство? — брови игумена поползли вверх. — Кого убили?
— А-а-а, — протянул Алик, — так вы не в курсе: у нас поселке произошло уже два зверских убийства…
— Два убийства?! — настоятель помрачнел еще сильнее. — Зверских? Как их убили?
— Первого, Димку Маслова, — сказал Патлас, — разорвали чуть не в клочки! Я был там, — он передернул плечами, вспоминая растерзанное тело, — своими глазами видел… Как будто зверь дикий драл… Вот и обмыл наследство…
— Да, зря он к Филимонычу поперся, — согласился Алик. — Глядишь и жил бы еще…
— К какому Филимонычу? — неожиданно заинтересовался батюшка.
— Да старик-пенсионер у нас в деревне жил, сторожил поселковый сад, а недавно помер… Не-не, чинно-благородно помер, — предвосхищая вопрос батюшки, поспешил с ответом Алик, — от старости…
— Значит, преставился раб божий Петраков Сергей Филимонович, — с грустью произнес отец Никанор. — Царствие ему небесное…
— Так выходит, вы его знали, отец Никанор? — спросил Алик.
— Знал, очень хорошо знал… Как же так, не сообщили?
— Так у него и родственников, кроме Маслова, никого… А Димка-то неверующим был, как и все мы. С чего ему в монастырь сообщать?
— Да, пожалуй, вы правы, — согласился настоятель. — Значит, первое убийство произошло в доме покойного Сергея Филимоновича?
— Там, — ответил Кучерявый, — Маслов пошел в дом Филимоныча, наследство оценить, да так там и остался… в расчлененном состоянии, — добавил он после небольшой паузы. — А на следующий день я привез группу экспертов из области на место преступления… Они проводили следственные мероприятия в доме, а я на улице их ждал, когда это все, — он прикоснулся рукой к саднившему ожогу, — и произошло.
— Заметили что-нибудь необычное? — как бы между прочим поинтересовался отец Никанор.
— Что именно? — уточнил Кучерявый.
— Ну, например… — батюшка подыскивал подходящее сравнение. — Например: на безоблачное небо набежали тучи, резкие порывы ветра при безветрии, похолодало ни с того ни с сего…
— Ничего не заметил, — произнес Карпов. — Я… — он потупился. — В общем, задремал я на завалинке возле дома, — нехотя признался он. — Душно в тот день было, а я не выспался… Проснулся, когда крестик припекать начал… Батюшка, можете объяснить, что это было?
— Мы как раз за этим к вам и пришли, — произнес Алик. — Потому что с научной точки зрения — этот факт необъясним.
Отец Никанор вновь задумался, нервно теребя в руках Андрюхин крестик.
— Вот что, ребята, — наконец произнес он, — не знаю, поверите вы мне или нет, вы ведь люди неверующие… Вы, Андрей, прошли по самому краю пропасти… Мне знакомо это распятие — я сам его освящал несколько лет назад. Тогда я еще не был настоятелем. Я тешу себя мыслью, что именно этот маленький символ нашей веры уберег вас от Зла…
— А что это за Зло? — спросил Алик. — Сатана?
— Нет, не Искуситель, но одно из проявлений его на земле. Возьми, раб божий, — отец Никанор протянул крестик Кучерявому, — носи его и, возможно, он еще не раз спасет тебя…
— Отец Никанор, а можно и нам такие же изготовить? — Алик решил, что наступил подходящий момент. — Ну… там… освятить, как положено… чтобы так же защищали…
— Хорошо, я распоряжусь, чтобы подготовили, — согласился настоятель. — Чин небольшой — много времени не займет.
— А можно, чтобы вы лично провели процедуру? — Алик «ковал железо пока горячо».
— Можно, почему нет? — ответил игумен. — Только сдается мне, ребята, что вы о чем-то недоговариваете? Выкладывайте, как на духу, что вы обо всем этом знаете? То, с чем вы столкнулись… Это по настоящему сильное Зло! Боюсь, что даже такая защита, — он указал на крестик, — долго не продержится! А настоящей веры в вас нет! Выкладывайте! — потребовал настоятель. — И мы вместе подумаем, как вам помочь!
Пока друзья переглядывались, решая открывать монаху карты или нет, отец Никанор привел последний аргумент:
— Если о себе не думаете, подумайте о других невинных! Вы сказали, что было уже два убийства. И если мои догадки окажутся верными, жертв будет много! Очень много!
— Да знаем мы об этом, батюшка! — неожиданно резко произнес Алик. — Мы в какой-то мере виноваты во всем происходящем… Девять лет назад мы вскрыли старую могилу на колывановском кладбище…
— Так это были вы? — произнес отец Никанор. — Мне стоило бы сразу догадаться…
— Так вы в курсе? — Изумлению Алика не было предела, да и остальные парни недалеко от него ушли.
— Да, — подтвердил игумен. — Правда я узнал об этом только когда стал настоятелем… Погодите, а почему вы об этом помните? Петраков утверждал, что принял меры.
— Мы вспомнили об этом совсем недавно, — признался Алик, — как раз накануне всех событий. Мы встретились после долгой разлуки с Леньчиком, собрались втроем и… вспомнили… — Алик решил умолчать о кольце, стоило приберечь «козыри» на всякий случай.
— Это произошло после смерти Петракова? — спросил Настоятель.
— Да, — ответил Леньчик, — я в автобусе ехал, когда Филимоныча выносили. Так он нас что, загипнотизировал в детстве?
— Можно и так сказать, — уклончиво произнес отец Никанор. — А книга? — неожиданно спохватился он. — Вы знаете, где сейчас находится книга?
— Её вчера украли из отделения милиции, — сообщил Кучерявый. — Она проходила вещдоком по убийству Маслова.
— Мы тоже думали, как достать книгу, — признался Алик, — но кто-то нас опередил.
— Есть какие-нибудь мысли, кто бы это мог быть? — спросил настоятель.
— Мысли есть, — сказал Алик. — В тот день на колывановском кладбище были не только мы…
— Что? — не поверим своим ушам отец Никанор. — Не одни? Петраков ничего об этом не говорил!
— Потому что мы об этом ничего не рассказывали, — ответил Алик. — Тогда нас спугнули. Двое. На мотоцикле. Уголовники: Хобот и Пельмень. Пельмень — Славка Петрухин… Тоже из Нахаловки… Он тот, второй труп…
— Ему сердце вырвали! — дрожащим голосом добавил Кучерявый.
— Ох, ребятки-ребятки! — покачал головой настоятель. — Разбудили же вы Лихо! А если еще и книга пропала… Это плохо! Очень плохо! При помощи этой книги Зло может наделать таких бед — вовек не расхлебать!
— А почему вообще Филимонычв хранил её у себя? — спросил Алик. — Не надежнее было бы держать её в монастыре?
— Не все так просто, как кажется, ребята, — произнес отец Никанор. — Нельзя было хранить эту книгу в монастыре. Это долго объяснять, но примите как данность. Значит, вы думаете, что сейчас книга у
