– Я тебе про дело говорю, а вы с внучкой все за свой бал беспокоитесь. Лагоз, ты как? Не против дочери защитника дать?
Принц заколебался, потом махнул рукой:
– Храбрый и верный. Думаю, отслужит со временем.
Взгляд государя опять переместился на меня:
– Мал возрастом больно. Но храбр, сего не отнять. И для бала подходит. – Задумавшись, пожевал губами. – Сам-то ты как? Согласен принести принцессе оммаж?
Не! Оно конечно! Можно попросить денек-другой подумать или сразу отказаться. Лучшего способа политического самоубийства в ближайшие сто лет не предвидится. Но я уже стою на одном колене и рассыпаюсь в уверениях и благодарностях. Его величество зовет:
– Эй! Кто там? Доставь ларец из моего кабинета, с правой полки.
Несколько минут мы ожидали посланца. Наконец он прибежал с ларцом черного дерева и вызвал нарекания государя:
– Ты что мне принес? Я тебе приказал с правой полки! От меня с правой, а не от двери! Велел рыцарские регалии принести, а ты знаки рыцаря-волшебника притащил. – Опять пожевал губами и вздохнул. – Ладно. Не нести же обратно, примета уж больно нехороша. Он все едино волшебник. Лаура, вручай. Однако помни – мы в ответе за тех, кого взяли под себя.
Возникший рядом рыцарь в церемониальном облачении мигом снял с меня ремень и головной убор. Неопоясанный, простоволосый, встаю на одно колено у самого возвышения. Зачитываю со свитка клятву и отвечаю на ритуальные вопросы. Лаура взяла у деда обнаженный меч, сказала положенные орденской Деве слова и нарекла меня рыцарем-волшебником Ордена золотой саламандры. Ударила по голове мечом, поцеловала в лобик, велела встать, потом вручила орденский знак с золотой саламандрой. Из моих рук его тут же взял рыцарь и приколол к мундиру чуть выше печени. Что мне здесь нравится, если золотая животина, то действительно из золота. Затем из ларца достали пояс, тоже с саламандрой на пряжке, его принял рыцарь и меня опоясал. Последним девица достала массивный золотой браслет в виде свернувшейся ящерки с красными глазами. Он пристроился на моем правом запястье. Браслет совсем непрост, от него фонит сильной магией. Судя по ауре, Защита. Точно от яда, но есть еще что-то. Не успел опомниться, как на специальное крепление слева на пояс личным оружием повешен короткий меч, справа кинжал. Он похож на предыдущий, но сияет блестками редких вкраплений меленьких изумрудиков на золотых деталях. Темляк сиреневый, в цветах дамы.
Повинуясь еле слышным командам распорядителя, мы с Лаурой сжимаем друг другу руки и по очереди зачитываем со свитка клятвы. Теперь я обязан ей служить, советовать, помогать и защищать. Не сорок дней в году, как у нас, а лунный месяц. Она должна оказывать покровительство, заботиться обо мне и выделить лен, достаточный для пропитания мне и моим детям. Девочка вспыхивает от смущения, но обряд есть обряд, ей приходится при всех поцеловать меня в губы. Приятно даже мимолетно почувствовать мягкие, теплые, податливые губы. Поднимаюсь, а мне шепчут, что сейчас я должен подарить сюзерену подарок. Хорошо, служитель утром предупредил – видать, экспромт был заранее заготовлен. Вытягиваю из кармана парчовый лоскут, развертываю его и подаю принцессе взорвавшуюся мириадами разноцветных искр брошь. Красотища неописуемая. Лаура довольна. В ответ она мне дарует сиреневую ленту и перстень, понятно, золотой, с большим аметистом. Тут наконец до меня дошло, почему принцесса так радовалась пармским фиалкам в кофейне. Они сиреневые, а это ее цвет. Для кормления получаю небольшое имение с рыцарским замком в собственность.
Половина мужиков в зале смотрит на меня со сдержанным недоумением и завистью. Другая половина с легким сочувствием и интересом. Не слишком высоко я взлетел? Падать будет больно.
ПосвященныйОпять сижу в своей комнатке, запоминаю колоды. Жду документов на рыцарство. На самом деле Орден золотой саламандры не награда. Скорее общественная организация типа октябрят или комсомола, если значок критерием брать. Взносов, слава богам, не берут, но расходы весьма велики.
Как вышел из зала, мне рыцарь-распорядитель много чего объяснил. Надо срочно завести парчовую мантию для церемоний, шелкового бархата для собраний, плащ, берет и шелковые перчатки, все алого цвета с желтой окантовкой. Сапоги теперь положено надевать только из кожи ящера, можно крокодила, и такой же ремень с каской. Причем носить повсеместно. А вот пряжка на ремне отныне только с саламандрой. Можно радоваться, что она должна быть не золотой, а всего-навсего золоченого серебра. Знак ордена положен на любой форме. На простые мундиры можно вышивку сделать, на парадном, праздничном и выходном только золотой, а чтобы не переставлять его, лучше завести копии. Волосы положено отрастить до плеч. Меч обязан носить только на орденские мероприятия, а так достаточно кинжала.
Обязанностей немного. Надо лишь выполнять приказы старших рыцарей. Прав нет. Вопрос «зачем вступать?» наивен. Помимо понтов, что тоже важно, состоять в организации, где офицерами только члены королевской фамилии, а гранд-мастер Ордена лично его величество, мягко говоря, полезно.
Уже который раз хвалю себя за то, что не пожадничал. Дворцовые служители могут все. Получив сотню дукатов, они взяли на себя необходимые закупки и остальные хлопоты. Обувь кожи крокодила? Снятые мерки остались, завтра будет. Знаки ордена? У дворцового ювелира есть запас. Орденские одеяния? Не вопрос. Вызовем портного. Вышивка? К утру на одном мундире сделают, через пару дней на всех остальных тоже. Конечно, обойдется немного дороже, чем в городе. Дворец у нас, знаете ли.
Несчастный… На обед меня обнесли десертом: личный приказ государя. Отставленный… Пусть до завтра, но все же. Разоренный… Брошь ладно, сам подарил, но сотня дукатов улетела, как в пропасть. Про что я? А! Несчастный, отставленный, разоренный рыцарь приезжает домой. Его встречает плачущая мать и держащийся за сердце отец. Нет, отец пока на службе, Эля дядюшкины вещи в аптеке разбирает, только мама дома. Но мне и ее хватило.
Камешки на рукояти кинжала блестят. Золотая ящерка на мундире – вещь приметная. Перстень на правой руке, с приличным таким аметистом, еще утром не думал палец украшать. А браслета на запястье ни одна женщина не проглядит.
Если думаете, что какая-нибудь матушка тактично не заметит и из деликатности не будет спрашивать своего ребенка о происхождении такого великолепия, то вы или сирота, или никогда не жили с родителями. До прихода отца мне пришлось рассказывать малейшие подробности сегодняшнего дня. А после его прихода пришлось пересказывать заново обо всем случившемся. Когда вернулась Эля, меня заставили повторить рассказ в третий раз. Причем мама слушала каждое повторение с одинаковым удовольствием.
И знаете, что самое обидное? Мне сахара к чаю не дали. Сам проболтался про наказание, а для родителей слово государя закон. Принца они просто боготворят. Ордена отца бы хватило, а тут
