Мы прошли в небольшой зал, где за столиками чинно сидели с полдюжины мужчин. Все в партикулярном платье, все называли друг друга на «ты» и исключительно по именам. Меня представили, мужчины приняли весьма хорошо и сразу стали называть Стахом.
Девушки здесь тоже были. Одеты в одинаковые, дорогие, но скромного покроя платья. Стиль – воспитанница закрытого женского пансиона. Кстати, возраст тоже от шестнадцати до двадцати. Меня взяла под опеку Зизи. По моей просьбе принесла чашечку прекрасно сваренного кофея с рюмочкой горькой настойки. Посидела рядом со мной, пока разговаривал с Михаэлем, плотным мужчиной лет за тридцать, судя по знакам на обшлагах, военным. О чем говорили? Так… сплетничали. Про то, что уланы перешли под командование государя. Про моего знакомца Побединского, которого отец нудит в отставку за непригодность к карьере.
Вдруг девушка совершенно неожиданно встала и потянула меня к лестнице. Наверху у каждой пансионерки была личная небольшая комнатка. Зизи завела меня в свою и честно стала отрабатывать будущий гонорар. Как она ни старалась, ничего нового я не узнал: в прошлой жизни не был монахом. Утром, провожая, она меня поцеловала и почему-то назвала «сладким рогаликом».
Внизу, на выходе, мадам Роза познакомила с благообразным старичком, председателем клуба. Он предложил мне стать постоянным членом. Понятно, я согласился. Клуб называется «Изумрудные братья», и его члены могут называть друг друга на «ты» и «братом». Однако под страхом исключения запрещено разглашать титулы, звания и фамилии клубных знакомых. Еще обещали сообщать день, обязательный для посещения, – общее собрание всех членов.
Я сказал, что здесь бывают только особы, приближенные к Зеленому дому?
СлужбаПосле завтрака последовал вызов к его милости. Тот продолжил разговор о службе.
– Ну что, Тихий, решил? Будешь служить со мной или уедешь с дочкой?
– Ваша милость, если мой сюзерен позволит, я бы остался служить вам.
– Позволит. Достаточно сказать, что жених к тебе ревновать будет, и дочка тебя сама оставит. Значит, смотри – по ордену возьму под себя, в свою ложу. Принесешь мне клятву как главе ложи, а отец как гранд-мастер ордена ее утвердит. Посвященных у меня совсем немного, однако клятвами мы между собой связаны накрепко. По дворцовой службе становишься представителем Зеленоземья, дочкиного герцогства, и хранителем ее герцогской печати. Для чего так сделано, понял?
– Виноват, ваша милость. Глуп. Никак не могу догадаться.
– Я скажу, но только тебе. Даже Лауре молчи. Как представитель герцогства при нашем дворе, ты жить обязан в столице. Печать должна находиться при тебе. Тоже при нашем дворе, понятней говоря. Бумага с указом по герцогству без печати силы не имеет. Если сама Лаурка или ее муж что не так выдумают, ты печать поставишь не сразу, дашь государю время отговорить внучку. Отвечать за то тебе не придется, ты сюзерену даже обязан советы давать. Теперь понял?
– Так точно, ваша милость.
– Без личного приказа государя или моего даже не думай ничего заверять. И даже не намекай на то, что тебе объяснил.
– Не буду, ваша милость.
– И последнее по герцогству скажу. Советов девчонке не давай. Ты и государю пришелся, потому что в чужие дела не лезешь. Вот никогда и не лезь во взрослые игры. Может, лет через двадцать дорастешь, а сейчас не надо.
– Слушаюсь, ваша милость.
– Теперь к нашим делам вернемся. Влад по делам отъехал, домик Огонечку ищет. Искать будет до вечера. Вход в его кабинет либо через эту панель в моем кабинете, либо через дверь в его комнату, а там две комнаты анфиладой. В них до дюжины чиновников может сидеть. Я, как уйду на обед, к себе в кабинет не вернусь. Дежурного отпущу. Первая твоя задача – поискать среди бумаг Куклита, нет ли чего подозрительного. Самому бывать в его кабинете мне не по чину, но, пока панель была открыта, замечал – в столе у него тайник, хотя бы его найди. Сдюжишь?
– Не извольте беспокоиться, ваша милость.
– Главное, чтобы никто не увидел. Да! Мы с тобой сейчас говорили о твоем Огоньке. Вот возьми портсигар. Это моя благодарность за рыженькую.
Хороший золотой портсигар, украшенный приличным бриллиантом, но, в отличие от подаренного папе, без личного вензеля принца. Хоть я и не курю, но теперь придется его таскать с собой, к тому же набитым любимыми пахитосками его милости.
Сегодня я дежурю в ночь и не обязан приходить за распоряжениями к сюзерену. Уроков тоже нет. Но после вчерашнего не спросить о здоровье пострадавшей от своей доброты никак нельзя. Так что в полдень явился проведать Лауру.
Мой сюзерен, увидев меня, обрадовалась и сразу стала жаловаться на вчерашнее. Однако выглядела она прекрасно, что отнесла на счет присланного мною зелья. Действительно, кожа свежая и чистая, ногти стали чуть перламутровыми. Еще принцесса показала мне свои зубки. В буквальном, не в переносном смысле. Они очень белы и даже более перламутровы, чем ногти.
– Тетя тоже хотела попробовать зелье. У тебя еще есть?
– Нет. Я из того, что наскреб, смог сделать только одну дозу.
– Для меня, да? Спасибо. А крем из горной лаванды у тебя остался?
– Тоже закончился, но его проще сделать.
– Сделай для меня. Ладно? И с этими противными Губерласками больше даже не разговаривай. Я вчера из-за них чуть с ума от расстройства не сошла. Если бы твое зелье не помогло, я и тебя была бы готова убить.
– Сделаю, но завтра. Мне сегодня на дежурство.
Сюзерен заулыбалась:
– Завтра ты тоже будешь занят. Дедушка велел мне указ подписать. Ты будешь хранителем моей печати и моим представителем при дворе. Завтра мы пойдем принимать дом, где расположено представительство, и покажемся твоим чиновникам.
– Что мне придется делать?
– Ничего. Ставь печать на мою подпись, и все. Оклад тебе будет положен. Вроде неплохой, должность полковничья.
Камер-юнкер – чин 9-го класса, полковник – 6-го. У меня преимущество в два года за награды. Хотя нет! Уже три! Я полковник лет через десять?! Нехило! Три года выслуги – минимальный положенный срок пребывания служащего в обер-офицерском чине, то есть с 14-го по 9-й класс, для получения следующего повышения. Понятно, должность тоже должна быть соответствующей. За награды даются преимущества в выслуге, потому они и ценятся. Начиная с 8-го и по 6-й классные чины считаются штаб-офицерскими. Пребывать в каждом из них до повышения положено по четыре года. Дав полковничью должность, мне откроют покатую карьерную лестницу, да еще и с перилами.
– И, раз у тебя теперь есть собственный замок, будешь его шеф-комендантом.
Ниче так! Гламурненько! Собственные солдаты в подчинении. Но тут важны нюансы. Внимание, вопрос! Это чьи войска будут по вертикали командования? Лауры лично? Или ее мужа? Пусть даже по минимуму там полурота. Кто их поить-кормить будет? На какие шиши? Небось пара сотен едоков, не меньше, если вместе с семьями считать. А одеть-обуть? В баньку сводить? Оружие? Боеприпасы? Не! Оно понятно, честь и все такое,
