– Он теперь хозяин моря. Мы можем ждать его в любой день?
– Ветер восточный. В любой день, – сказал Корунд.
Презмира сказала:
– Хорошо, что командование дали тебе. А наш юнец с опытом, кого ты сменил? Он будет играть по новым правилам?
Корунд ответил:
– Голодный пес съест грязный пудинг. Думаю, что будет, хотя поначалу покажет зубы.
– Пусть побережет зубы для демонов, – сказала Презмира.
– Этот корабль, – продолжал Корунд, – демоны сами отправили к нам домой, чтобы сообщить, что произошло. Показная храбрость, тупо и нагло, и может им дорого стоить, потому что мы получили предупреждение. Шкипер привез для тебя письмо, отдал его мне под строгим секретом.
Она соскребла воск, развернула письмо и сразу узнала, кто его писал. Она протянула его Корунду:
– Читай вслух, милорд. Я устала от ожидания, и мне трудно читать при свечах.
На это он сказал:
– Читай сама. Я не сильно грамотен.
При свете свечей, колеблемом восточным ветром, она прочитала то, что было написано:
«В собственные руки великой Королевы Бесовии от того, кто был ее верным слугой, а теперь считается предателем, и дважды предателем, от кого отвратились небеса, кого земля презрела, а солнце, звезды и луна стыдятся, кого все проклинают и считают, что ему не стоило родиться, но кто хочет покаяться перед тобой и умереть. В большой печали я посылаю тебе свой совет, дабы твоя светлость задумалась над ним, увидев предвестие гибели и разрушений. И хотя в Карсэ ты пока в безопасности, это все равно, что сидеть под деревом осенью, когда с него падают листья. В последней битве в проливе Меликафказ все морское войско Колдунии погибло, командир всего нашего флота погиб, и все имена великих воинов, убитых в этом сражении, я не буду перечислять, а тем более не перечислю простых моряков, которые теперь покоятся на недоступном дне. Корабли Демонланда почти не пострадали, и с большим войском идут на Карсэ. С ними Голдри Блажко, которого они непонятно как вызволили из могильного плена, и множество странных и свирепых воинов, о которых я никогда не сышал и их никогда не видел. Это Великая Война. Благороднейшая Королева, я не буду говорить с тобой загадками, а скажу понятно, чтобы ты не упустила последнюю возможность. Ибо я видел плохой сон, предвещающий гибель Колдунии. В этом сне я был с самого начала устрашен появлением вооруженного Лаксуса, который кричал громим голосом: «Конец, конец, конец всему!» Поэтому я искренне прошу твое величество и твоего благородного лорда, который был моим другом до того, как из-за моей подлой измены я лишился тебя, и его, и всех остальных, позаботиться о собственной безопасности и отдать нужные распоряжения как можно скорее. Ты должна немедленно отправиться к себе на родину в Пиксиленд, и собрать там войско. Ты должна опередить бунтарей и упрямцев из Демонланда в их намерении ударить по Колдунии, и должна купить их дружбу, ибо они без сомнения с бесчисленным войском встанут перед Карсэ прежде, чем Колдуния успеет поразить тебя. Такой совет я тебе даю, хорошо зная, что демоны сейчас обладают преимуществом в силе и власти, и их не преодолеть. Уходи с тонущего корабля, делай, как я сказал, а то все погибнет. Еще одно я скажу тебе, что должно подкрепить мой совет, но это самые страшные вести».
– Самые страшные вести, что такой лжец дает указания честным смертным, – заметил Корунд.
Леди Презмира снова протянула письмо мужу.
– Читай остальное, – сказала она. – У меня рябит в глазах.
Корунд обнял ее громадной рукой, присел рядом у зеркала и стал читать, водя по строчкам пальцем. Он плохо знал грамоту, и долго разбирал каждое слово. Вслух читать ему не пришлось: по лицу миледи было понятно, что она прочитывала все раньше него.
Последняя весть от Гро гласила, что ее брат принц был убит в морском бою, сражаясь за Демонланд, и пошел на дно вместе с кораблем.
Презмира подошла к окну. Начинался хмурый серый рассвет. Через минуту она повернула голову, как львица, гордая, очень бледная, с грозным взглядом. Ее голос прозвучал ровно и негромко, но бил, как дальний барабан.
– Вот помощь Демонланда: слишком поздно или никогда.
Корунд встревоженно смотрел на нее.
– Их клятвы ему и мне! – воскликнула она. – Они клялись нам в ту ночь в Карсэ. Лживые друзья! Я бы съела их сердца с чесноком.
Он положил широкие ладони ей на плечи. Она стряхнула их.
– Только в одном совет Гро верен, – сказала она. – Уходить с тонущего корабля. Надо собирать войско. Но не в поддержку клятвопреступников – демонов, как предлагает он. Уходить надо сегодня же ночью.
Ее муж сбросил свой огромный волчий плащ и сказал:
– Идем, миледи. Наш ближайший путь – в постель.
– Я спать не буду, о Корунд, – сказала она. – Сейчас увидим, настоящий ли ты король.
Он сел на край постели и стал расшнуровывать сапоги.
– Ладно, – сказал он. – Каждому свое, как сказал хозяин, целуя свою корову. Скоро рассветет, мне надо быть на ногах вовремя, а бессонная ночь мешает изобретательности.
Но она стояла над ним, говоря:
– Посмотрим, какой ты король. Только не обманывайся: если ты сейчас мне не поможешь, я больше не хочу тебя видеть. Сегодня ночью мы уходим. Ты поднимешь Пиксиленд, который теперь принадлежит мне по праву. Ты поднимешь войско в своей огромной Бесовии. Колдунию пусть развеет ветер. Не все ли мне равно, утонет она или поплывет? Важно лишь одно: наказать подлых клятвопреступников демонов, наших врагов и врагов всех смертных.
– Для этого не стоит идти далеко, – заметил Корунд, продолжая снимать сапоги. – Очень скоро ты увидишь Джасса с братьями и шеститысячным войском под стенами Карсэ. Металл кладут на наковальню. Успокойся, не плачь.
– Я не плачу, – ответила она. – И не буду плакать. Но меня не поймают в Карсэ, как мышь в мышеловку.
– Я рад, что ты не станешь плакать, жена. Жалкое зрелище, когда женщина плачет, как гусыня, когда ее заставляют ходить босиком. Успокойся, не глупи. Сейчас нам нельзя делить силы. Надо встретить бурю в Карсэ.
Но она закричала:
– На Карсэ лежит проклятие! Мы потеряли Гро и его советы. Любимый милорд, я чувствую, как что-то зловещее накрывает нас темной тенью. На карте не остается мест, не покоренных Королем Горайсом. Но он слишком самонадеян. Мы безоглядно пользуемся плодами своих трудов. Карсэ стал чересчур велик, и боги оскорблены. Вызывающая наглость Кориниуса, старческое слабоумие Корсуса, который и сейчас наливается вином, все наши свары в Карсэ недопустимы. Покорись воле богов и возьми штурвал в свои руки, пока еще не поздно.
– Тихо, миледи, – сказал он. – Это все страшилки. Настанет день, сама станешь над этим смеяться.
Но Презмира совсем не по-королевски обвила его шею
