– Судя по наряду, этот Ла Фириз – великий хвастун. Смотри, как он старается превзойти демонов по количеству драгоценностей, и как он нагло обезьянничает за столом. Однако, жив этот петух, лишь пока мы его терпим, и он не забыл привезти в Колдунию цену своей шеи.
Рабы стали носить на столы круглые блюда с карпами, сардинами и омарами, за которыми последовали мясные блюда: зажаренные целиком козлята с горохом, пироги с козлятиной, телячьи языки, заливные крольчата, зажаренные в иголках ежи, свиной ливер, мясо, запеченное на углях, потроха, пироги. Босые рабы с блюдами двигались совершенно бесшумно, беседы пирующих становились все веселее по мере утоления голода, а сердца веселели от выпитого вина.
– Какие новости в Колдунии? – спросил Ла Фириз.
– Нет свежее новости, – ответил Король, – чем та, что Гасларк убит.
И Король рассказал Принцу о ночном сражении, как будто честно и открыто называя время, число бойцов с обеих сторон и последовательность событий, но из его речи невозможно было даже догадаться об участии и интересах демонов.
Ла Фириз заметил:
– Странно, что Гасларк на тебя напал. У врага должен быть повод.
– Наше величие, – сказал Кориниус, свысока глядя на Принца, – как яркий свет, который уже опалил не таких мошек, как он. Я в этом не нахожу ничего странного.
Вмешалась Презмира:
– Было бы странно, если бы это был не Гасларк. У него буйная фантазия, она заносит его, как пух чертополоха, и он бросается атаковать небеса.
– Мыльный пузырь, миледи, – откликнулся Кориниус, продолжая с вызовом смотреть на принца. – Все цвета радуги снаружи и пустой ветер внутри.
Презмира взглянула на него смеющимися глазами:
– О милорд Кориниус, сначала смени свой собственный наряд, дабы не убеждать нас в возможном безрассудстве, а то мы не поверим в твои внутренние убеждения или в твою мудрость!
Кориниус осушил чашу до дна и засмеялся, но при этом его красивое надменное лицо слегка покраснело, потому что он в самом деле был одет пышнее всех в этом зале. Широкую грудь облегала короткая куртка из некрашеной оленьей кожи с серебряной чешуей. На нем был золотой нагрудник, густо усыпанный смарагдами, и длинный плащ из небесно-голубой шелковой парчи на серебристой подкладке. На левое запястье он надел массивный золотой браслет, а на голову – венец из черной брионии и паслена. Гро прошептал на ухо Корунду:
– Он быстро напивается, а час еще ранний. Это предвещает неприятности, ибо за грубостью по пятам идет несдержанность.
Корунд ворчанием выразил согласие, а вслух сказал:
– Гасларк мог бы взойти на вершины славы, если бы не его опрометчивость. Мы не слышали ничего более жалкого, чем великий поход его войска в Бесовию десять лет назад, когда он вдруг решил покорить ее и стать повелителем мира. Он нанял Зелдорниуса, Гелтераниуса и Джалканайуса Фостуса…
– Трех славнейших капитанов в мире, – заметил Ла Фириз.
– Истинная правда, – продолжал Корунд. – Он их нанял, дал им корабли, воинов, коней. Такой лязг оружия и гром военных машин мы не слыхивали сотню лет, и он их послал – куда? В богатые и процветающие земли Бештрии? – Нет. В Демонланд? – Нет. В нашу Колдунию, где с двадцатой частью того, что он имел тогда, рискнул теперь и нашел роковую гибель? – Нет! Он послал войско в адские дикие пустыни Верхней Бесовии, безлесные и безводные, где некому было бы платить ему дань, кроме бродячих бандитов и свирепых бесов, на которых было больше блох, чем мелких монет в их кошельках. Он что, думал, что сможет править духами воздуха, привидениями и домовыми? Там же больше никого не найдешь!
– Там на Моруне этих духов наверняка не меньше семнадцати видов, – вдруг сказал Корсус так громко, что все к нему обернулись. – Там водятся огненные духи, духи воздуха, земные духи, водяные, подземные… Есть семь видов видимых, семь видов домовых, короче, если у меня будет настроение, я вам их всех назову наизусть.
Лицо Корсуса с грубыми чертами было хмуро и серьезно: мешки под налитыми кровью глазами, обвисшие щеки и седые усы над толстой верхней губой. Ел он, в основном, чтобы вызвать жажду, маринованные оливки, каперсы, соленый миндаль, анчоусы, копченые сардинки, жареные сардины с горчицей, а теперь ждал, когда подадут подсоленный говяжий филей, чтобы залить его новым бокалом вина.
– Кто-нибудь знает наверняка, какая судьба постигла Джалканайуса, Гелтераниуса и Зелдорниуса? – спросила леди Зенамбрия.
– По-моему, я слышала, – сказала Презмира, – что блуждающие огни заманили их в Гиперборейские края, и там они стали королями.
– Боюсь, что ты сов наслушалась, сестра, – сказал Ла Фириз. – Шесть лет назад мне довелось побывать в Ближней Бесовии, там мне много чего рассказывали, но там верить ничему нельзя.
Вот уже четыре раба внесли на огромном золотом блюде говяжий филей с луковыми гарниром. В тусклых глазах Корсуса мелькнул огонек предвкушаемого удовольствия, а Корунд поднялся с бокалом в руке, и колдуны дружно закричали:
– Песню про филей, о Корунд!
Огромный, как бык, Корунд встал во весь рост в красновато-коричневой бархатной куртке, с широким поясом из крокодильей кожи, окантованным золотом. С плеч его спадал плащ из дубленой волчьей шкуры мехом внутрь, с нашитыми ромбами из пурпурного шелка. Дневной свет угасал, и над запахами яств ярко горели факела, освещая лысину лорда, обрамленную густыми седеющими кудрями, и его длинную густую бороду. Он сверкнул серыми глазами и вскричал:
– Поддержите меня, милорды! Подхватывайте припев, а то я не буду вас любить!
И он пропел песню про филей, громким и звонким, как гонг, голосом. Все орали припев, а блюда на столах звенели.
Подайте филей, говяжий филей!Душистый и сочный в подливе своей,И принесите чашу вина,Я за филей этот выпью до дна!Как мне спеть, и как его съесть,Как мне воздать кухарю честь?Хороши поросятина, утка и гусь,И каплуном я вполне наслажусь,Но нет ничего в этом мире вкусней,Чем настоящий говяжий филей!Как мне спеть, и как его съесть,Как мне воздать кухарю честь?Подайте подливу, чтоб мясо макать!Подайте мускат, чтоб его запивать!Всех блюд за столом это блюдо ценней —Восславим холодный говяжий филей!Как мне спеть, и как его съесть,Как мне воздать кухарю честь?
После этого филей нарезали, чаши наполнили, и Король приказал:
– Позвать сюда моего карлу, пусть он нас потешит своим шутовством!
В зал с гримасами и ужимками вошел карла, одетый в полосатую желто-зеленую безрукавку. За ним волочился длинный хвост.
– Этот карла какой-то мерзкий, – заметил Ла Фириз.
– Придержи язык, Принц, – сказал Кориниус. – Ты не знаешь всех его качеств. Он был послом Короля Горайса Одиннадцатого, да живет вечно память о нем, в Гейлинг к лорду Джассу и лордам Демонланда. Величайшей учтивостью с нашей стороны было отправить к ним послом этого шута.
Карла устроил перед ними представление с многими шутками, к большому
