Он позвал пажа, стоявшего за его креслом, и мальчик вскоре вернулся с полированной золотой диадемой, усыпанной топазами, опаленными огнем, с фигуркой краба из матового железа, с глазами из зеленых бериллов на серебряных стебельках. Мальчик поставил корону на стол перед лордом Кориниусом, словно это было блюдо. Кориниус вынул из кошеля письменное послание, и положил его на стол перед глазами Корсуса. Пергамент был запечатан красным воском. Оттиск змея Уробороса означал личную печать Короля Горайса.
– Милорд Корсус, – сказал Кориниус, – и вы, сыновья Корсуса, и прочие колдуны. Я должен сообщить вам, что наш Повелитель Король вручил мне эти знаки своего наместника в Демонланде, дабы я в этой стране именовался королем и требовал почтения к себе, а я буду держать ответ только перед ним.
Увидев корону и королевскую печать, Корсус сразу смертельно побледнел, а в следующее мгновение стал красным, как рак.
Кориниус продолжал:
– Как король Демонланда, я доверяю тебе, Корсус, достойнейшему из всех, кто сейчас собрался в Аулсвике, возложить на меня эту корону. Это покажет тебе, какой чести я удостаиваю тебя.
Все молчали, ожидая, что скажет Корсус. Декалайус шепнул ему на ухо:
– Отец мой, если правит обезьяна, танцуй перед ней. Время предоставит случай исправить положение.
А Корсус, не пренебрегая этим полезным советом, хоть и трудно ему было сохранить невозмутимость, заставил себя проглотить обиду и молча со всей учтивостью возложил на голову Кориниуса новую корону Демонланда.
Кориниус сел на место Спитфайра. Корсус пересел, уступив ему трон из дымчатого нефрита с изысканной резьбой и бархатистыми сапфирами. По обе стороны от трона стояли высокие золотые подсвечники. Мощные плечи Кориниуса заполнили все пространство между столбиками широкой спинки трона. Новый король в боевом облачении, не остывший после боя, был молод, силен, и давал понять, что иметь дело с ним будет нелегко.
Корсус, сидя между сыновьями, почти неслышно произнес:
– Ревень! Подайте мне ревеня, очистить желчь.
Но Декалайус прошептал ему:
– Спокойно, не шуми. Нельзя думать, что планы спрятаны, если они торчат изо всех дыр. Усыпи его бдительность, так и нам будет спокойнее. Когда-нибудь мы смоем свой позор. Неужели Галландус был таким уж значительным лицом?
Взгляд Корсуса прояснился. Он поднял полную до краев чашу и воздал хвалу Кориниусу. Кориниус приветствовал его и сказал:
– Милорд герцог, прошу тебя, позови своих командиров и объяви им меня, чтобы они, в свой черед, могли объявить всему войску в Аулсвике, кто теперь король.
Корсус сделал так, хотя это ему очень не нравилось, но он не мог найти повода отказаться.
Когда со двора донеслись громкие крики, извещающие о признании нового короля, Кориниус заговорил снова и сказал:
– Я утомился, и мои соратники устали, милорд, нам пора на отдых. Прошу приготовить нам ложа. Пусть их постелят в тех покоях, которые занимал Галландус, когда пребывал в Аулсвике.
Корсус едва переборол дрожь. Но Кориниус не сводил с него глаз, и он отдал требуемый приказ.
В ожидании, пока новоприбывшим приготовят постели, лорд Кориниус хорошо повеселился, потребовал, чтобы колдунам принесли из богатых запасов Спитфайра еще вина и новые лакомства: оливки, икру кефали, гусиную печенку в особых приправах для долгого хранения.
Тем временем Корсус тихо говорил сыновьям:
– Мне не нравится, что он упомянул Галландуса. Однако, он кажется беспечным и, похоже, не боится обмана.
Декалайус ответил ему так же тихо:
– Боги, наверное, предопределяют его гибель, поэтому он назвал те покои.
И они тихо посмеялись. К всеобщему удовольствию, пир заканчивался весело.
Пришли слуги с факелами, проводить гостей к постелям. Когда Кориниус остановился у выхода, пожелать всем доброй ночи, то сказал:
– Я сожалею, милорд, что, после такого приятного приема с твоей стороны, я должен предложить тебе нечто менее приятное. Но я не сомневаюсь, что замок Аулсвик должен раздражать тебя и твоих сыновей. Вы так долго были заперты в нем и, несомненно, устали от осады и длительных военных действий. Поэтому вот моя воля: вы немедленно должны отплыть домой в Колдунию. У Лаксуса готов корабль, который вас туда доставит. Чтобы пристойно и дружественно закончить праздник, мы вас сейчас же проводим на корабль.
У Корсуса челюсть отпала. Но он опять сдержался и произнес:
– Милорд, пусть будет так, как ты хочешь. Но я хочу знать, почему ты так решил. Мой меч и мечи моих сыновей не так уж мало значат для Колдунии в этой стране наших недоброжелателей, чтобы вкладывать их в ножны и ехать домой. Как бы там ни было, это дело не требует такой спешки. Мы устроим совет утром.
Но Кориниус ответил, окинув его недобрым взглядом:
– Как бы ты ни просил, вы взойдете на борт именно сегодня ночью. Поскольку я сегодня лягу в покоях Галландуса, я думаю, что моей личной охране подойдут твои покои, милорд, которые, как я недавно узнал, находятся рядом.
Корсус на это не произнес ни слова. Но его младший сын, Гориус, который выпил слишком много вина, вскочил и крикнул:
– В недобрый час ты, Кориниус, явился в эту страну требовать от нас подчинения! Если ты боишься нас из-за Галландуса, то тебе кто-то злонамеренно наговорил на нашего отца. Ползучий гад, который сидит рядом с тобой, гоблинский подтиральник, налгал на нас. Жаль, что он влез к тебе в душу, он все еще замышляет зло против Колдунии.
Декалайус отшвырнул его в сторону и сказал Кориниусу:
– Не слушай моего брата, он мелет спьяну, поэтому груб и поспешен. В нем говорит вино. А правда в том, о Кориниус, что Галландус хотел захватить власть для себя и предать все войско врагу, что тебе подтвердит мой отец, и в чем все мы поклянемся самыми крепкими клятвами. Только поэтому Корсус убил его.
– Это наглая ложь, – сказал Лаксус.
Гро тихо засмеялся.
Но Кориниус наполовину выхватил меч из ножен и сделал шаг к Корсусу и его сыновьям.
– Называйте меня королем, когда обращаетесь ко мне, – сказал он, грозно смотря на них. – Я воин, а не сачок для ловли птичек, и вам, сыновьям Корсуса, не удастся заставить меня служить вашим целям. А ты, – обратил он злой взгляд на Корсуса, – лучше смирись и не препирайся со мной. Ты глупец! Неужели ты видишь во мне второго Галландуса? Ты убил его, меня ты не убьешь. Неужели ты думаешь, что я освободил тебя из западни, в которую ты попал из-за собственной глупости и хвастовства, только затем, чтобы терпеть тебя здесь и снова все потерять из-за твоей бестолковости и злобы? Скажи спасибо, что я не снес тебе голову.
Корсус и его сыновья стояли в сомнениях, решая, что лучше: броситься с оружием на Кориниуса и отдать свою судьбу на волю случая, затеяв драку в зале Аулсвика, или принять неизбежное
