– Попросите лакея принести свежий. – Он оглянулся через плечо, оттаскивая меня к лестнице, и едва слышно процедил: – Ты ее хотела проклясть!
– Они злословили о святом отце, – огрызнулась я. – Можно сказать, я совершала доброе дело! Отстаивала честь и гордость нашего дорогого падре!
– У тебя всегда есть аргумент на любое безобразие.
– Потому что я не совершаю безобразий, – прошептала я. – Если бы ты знал, сколько мне пришлось здесь у вас бесплатно наколдовать добра, то прослезился бы от моей щедрости!
– Уильям! – позвал его доктор Перри.
Брент моментально выпустил мой локоть и с вежливой улыбкой обернулся. Профессор направлялся к нам в компании степенного господина средних лет с излишне заметной золотой цепочкой для часов, тянувшейся к карману жилета.
– Госпожа Дороти, как ваше самочувствие? – улыбнулся доктор.
– Лучше, чем у Эбби. Она сегодня никакая из-за жуткого похмелья.
Не знаю, было ли уместно упоминать хворь воспитанницы Флинта.
– Вот как? – замялся доктор, давая понять, что совершенно не уместно. – Уильям, позволь тебя познакомить с господином Гризли.
Я вперила в толстяка пристальный взгляд и напрямую спросила, не дав мужчинам и рта раскрыть:
– Ваш лакей поставил фингал нашему борцу со злом?
– Кому, простите? – поперхнулся сосед.
– Пастору Грегори.
– Дороти, – сквозь зубы процедил Уильям, незаметно подталкивая меня к лестнице, – ты, кажется, искала своего брата.
– Конечно, – одарила я мужчин очередной милой улыбкой. Откровенно говоря, за последние дни в Кросфильде весь запас сэкономленных за несколько лет улыбок мной был растрачен подчистую.
Не представляя, где искать исчезнувшего Барнса, я кончиками пальца дотронулась до холодной стены, отрешилась от всего, что происходит в доме, и тихо позвала:
– Где ты?
Могу поклясться, что на первом этаже от замеченного пианисткой колдовского зова споткнулся измученный рояль. Нестройная мелодия снова заковыляла к окончанию, а у меня перед мысленным взором появилась плотно закрытая дверь и мохнатые мотыльки, мельтешившие возле зажженного ночника. Барнс находился в комнате Флинта.
С первого взгляда было не разобрать, что дверь в хозяйские покои взломали, но замок оказался незапертым. Я тихонечко вошла. В тишине раздавались сдавленные ругательства. Нелепый любитель бабочек, как заправский медвежатник, вскрыл узкий несгораемый шкаф, стоявший в углу комнаты, и рылся в документах Флинта.
Услыхав шорох за спиной, вор замер и быстро оглянулся через плечо.
– Ты задержалась, сестренка. – Его голос звучал иначе. Исчезли неуверенные ноты.
– Что ты делаешь?
Он резко развернулся.
– Ищу драгоценности.
– Ты за этим приехал в Кросфильд? Чтобы ограбить хозяев? – Я изогнула брови.
На лице Барнса появилась странная улыбка. Он начал приближаться, медленно и с ленцой, вероятно, рассчитывая, что напугает сестру.
– А ты полагала, что я бабочек сюда приехал ловить? Зачем? Если главная бабочка сама себя поймала.
Вор протянул руку, пытаясь схватить меня за подбородок, и, недолго думая, я просто с размаху шлепнула его по пальцам. От удивления он по-глупому моргнул.
– Нет, мы точно не уживемся в одном доме, – покачала головой я.
– Я говорил, Дотти, что ты не сбежишь от меня. Говорил? – Он подошел так близко, что я ощутила запах хвойного благовония, исходящего от пиджака (к слову, принадлежавшего Картеру). – Думала, что сможешь спрятаться в поместье? Не рассчитывала, что мне пришлют карточку? «Госпожа Дороти Слотер и господин Картер Брент приглашают вас на обряд венчания»…
Почему я не разглядела гнилого нутра неожиданного визитера? С другой стороны, за три дня мы ни разу не оставались наедине, а он или напивался виски, или изображал страстного энтомолога. Даже самая проницательная черная ведьма в страстном энтомологе с розовым сачком не способна на глазок определить садиста и вора!
– Сегодня в доме праздник, поэтому я добрая и сделаю вид, что тебя, недоделанный любитель комариков, никогда здесь не было, – процедила я. – Собери шмотье и выметайся из поместья. Быстро! Запас доброты у меня всегда заканчивается внезапно.
Я развернулась на каблуках, чтобы с достоинством удалиться, но Барнс совершил фатальную ошибку. Схватил меня за локоть и попытался остановить. Любая черная ведьма подтвердит, что я проявила достаточно терпения к вору. Даже ради Дороти предупредила об опасности! Паршивец ойкнуть не успел, как с каминного крюка сорвалась чугунная кочерга и прилетела ему по макушке, а потом со звоном шваркнулась на паркет.
Последовала изумленная пауза. Из уголка рта Барнса потекла кровь.
– Ты не Дороти, – промычал он и с грохотом растянулся рядом с кочергой.
– Я предлагала разойтись по-хорошему, – ответила я, ткнув его под ребра острым носом туфли. – Прямым текстом!
Лицо Барнса на глазах приобретало нехороший синюшный оттенок, а сам он походил на мешок картошки. В смысле, выглядел таким же неживым. У меня заныло в груди.
– Барнс? – присела я и похлопала парня по едва тепленьким щекам. – Ты же только что говорил…
Осторожно приподняла голову, чтобы проверить рану, но у вора, верно, был каменный череп, раз остался целым после мощного удара. В магистериуме на уроках анатомии нам говорили, что у людей на шее можно было отыскать пульсирующую кровяную жилку. У ведьм таких изъянов не имелось (наверное, поэтому, стоило ведьме бухнуться в летаргический сон, как ее пытались живьем зарыть), и я никогда не проверяла подлинность утверждения, но на всякий случай потрогала худую шею Барнса, нащупала увеличенные узлы, но ничего похожего на пульс.
– Эй, ты же не собираешься коченеть посреди спальни Флинта?
Если он помер, то где-то в углу должен был стоять изумленный неожиданной кончиной дух, однако привидений тоже не наблюдалось. Ни пульса, ни духа. Этот парень вообще человек?
Вдруг я с тоской представила, как взбесится Уильям, когда узнает, что будущий шурин Картера не без моей помощи превратился в остывающего мертвеца. Тут уж ни прабабкины панталоны, ни бабкины привороты не помогут соблазнению.
– Помоги мне, темная Богиня!
В напряженной тишине раздалось пронзительное кошачье мяуканье, и я подпрыгнула, словно подо мной распрямилась сжатая пружина. В комнату через приоткрытую дверь, мягко переступая голенастыми лапами, себя с достоинством королевы внесла лысая кошка.
Если темная Богиня помогала мне тем, что прислала в покои Дороти, то она явно издевалась над бедной черной ведьмой и недвусмысленно предлагала выкручиваться из паршивой истории самостоятельно. А она пока у себя в преисподней зажарит воздушную кукурузу, устроится на каменном троне и с любопытством понаблюдает за моими жалкими попытками тихо избавиться от трупа.
– Проклятье, что это?! – раздался из дверей изумленный голос Картера. Конечно же, жених оказался тут как тут. С недавних пор он рьяно охранял честь невесты от рыжих скотин и надолго не выпускал ее из виду.
Похоже, что избавиться от тела тихо не выйдет. Ну или придется избавляться от двух трупов, но к бывшей жабе я успела привыкнуть за последние дни и даже прониклась некоторыми дружескими чувствами, поэтому просто цыкнула:
– Не ори и дверь закрой!
– Что ты делаешь? – продолжал допытываться он. – Вместе с… Барнсом?! Он что, без сознания?
– Он умер.
– Совсем?!
– Мертвее некуда, – подтвердила я.
– Постой, ты что, укокошила брата
