– Рант меня отыскал, – выдохнула уже вслух.
– Да, я знаю. Фатос пересказал твои показания под гипнозом и показал запись разговора с опекунами.
Я кивнула, а Дайнарэ…
– Лирайн, мне так жаль! – всхлипнула она.
– Ламели намеренно уехала подальше от Лескринса, – зачем-то сказала я.
– Она не хотела, чтобы тебя нашли, – согласилась бабушка. – Но теперь мне кажется, что у неё были причины.
– Вы говорите так потому, что за мной гоняются демоны? – Я фыркнула и вдруг ощутила равнодушие. Действительно стало всё равно, что со мною так поступили. Или нет?
– Дело не только и не столько в демонах, – ответила Дайнарэ. – Я слишком хорошо знаю Ранта. Он тебя отыскал, но почему-то оставил Паривэллам. Он мог поступить так лишь в одном случае – если была очень веская причина. Или если это был единственный вариант.
Я не стала спорить. Говорить о том, как мне сейчас плевать на все эти варианты, тоже не стала. В конце концов, Дайнарэ не виновата. Она в самом деле не знала. Вот только…
– А ваш Оракул? Она не могла сказать?
А что? Ведь Оракулам известно многое, и даже если предположить, что, отъехав на достаточное расстояние от Лескринса, Ламели скрылась от всевидящего ока, то позже Ламели вернулась, а значит, их Оракул могла увидеть?
– Оракулы говорят не всё, что им известно, – с великой грустью произнесла Дайнарэ. – И мы не можем их заставить.
Я хмыкнула и опустила глаза.
Несколько минут мы просто молчали, а когда пауза совсем уж затянулась, я спросила:
– А потом все погибли?
– Да. Сначала Ламели с Энтри – они погибли в схватке с демоном. Через несколько лет не стало и Ранта. Причём Рант умер мгновенно, он бы не смог ничего сказать, даже если бы хотел. Мой муж, твой дедушка, не перенёс эту потерю и вскоре угас, а я – вот, осталась. Я осталась совсем одна, и теперь… Лирайн, ты даже не представляешь, насколько я рада, что ты нашлась.
– А родители Энтри? Мои… бабушка и дедушка по другой линии?
– Живы, – с неожиданным облегчением выдохнула Дайнарэ. – И когда ты приедешь в Лескринс я вас познакомлю. Ты ведь приедешь?
Я сглотнула внезапный ком и кивнула. Да, в Лескринс съезжу обязательно, только не знаю когда.
Пожилая леди открыла рот, чтобы что-то сказать, но запнулась. Потом всё же собралась с силами, и я услышала:
– Лирайн, я понимаю, что говорить о таком рано, но хочу, чтобы ты знала: двери моего дома открыты, и я буду рада, если ты переедешь ко мне.
Я промолчала, а Дайнарэ повторила спешно:
– Нет-нет, я понимаю, что забегаю вперёд. Я не настаиваю, просто хочу, чтобы ты знала.
Я кивнула и отодвинулась. Потом и вовсе встала, чтобы заварить новый чай. За день мы выпили его столько, что, кажется, должен был из ушей политься, а мне всё равно хотелось. Охотница от ещё одной чашки тоже не отказалась.
Мир снова погрузился в тишину, но в этот раз молчание было почти комфортным. Каждый думал о своём и совсем не стремился говорить. Лишь когда Дайнарэ засобиралась к себе, я решила уточнить:
– Кстати, а что насчет совещания?
– Его не будет, – ответила леди. – Мы уже выяснили всё, что было нужно.
– И какие выводы?
– Пока вывод один – вероятно, в страхах Ламели была какая-то доля истины. Поэтому тебя будут охранять мои люди, а что делать дальше, решим по мере поступления информации. Думаю, ответ скоро придёт.
Бабушка ушла, а я осталась. Вот тут и навалилось ощущение бешеной усталости, повинуясь которому я побрела к кровати. Это напоминало приступ гриппа или какой-то инфекции, и я провалялась в полусознательном состоянии несколько часов.
Потом всё же смогла уснуть, а проснулась уже утром, чувствуя себя и бодрой, и одновременно разбитой. Но когда зазвонил мобильный, а Дайнарэ предложила воспользоваться моим вынужденным выходным и вместе позавтракать, искренне обрадовалась. Я была рада вновь увидеться с бабушкой. Рядом с ней было хорошо.
День прошел как-то совершенно незаметно. Сперва был завтрак, затем встреча с Фатосом, который снял фиксирующую повязку и, выдав какую-то излишне ароматную мазь, велел зайти на следующий день.
После встречи с гипнотизёром-доктором Дайнарэ призвала свою команду, и мы отправились в один из мегамаркетов серии «Всё для дома», расположенных на окраине. Там мне прикатили тележку и приказали брать всё, что захочу.
Причём Дайнарэ заявила, что платит она, что это подарок к прошедшему Новому году. И пусть праздник был давно, сопротивляться я не стала – просто чувствовала, что это от чистого сердца и что действительно могу такой подарок принять.
В районе обеда позвонила Иста, только я притворилась, будто не слышу трели мобильного. Ну а позже, вечером, когда попрощалась с бабушкой и, вернувшись к себе, занялась раскладыванием купленных вещей, раздался ещё один звонок. В этот раз на дисплее высветилось – «Страйк».
Не поднять трубку я, конечно, не могла, а едва сказала положенное «алло», услышала:
– Лирайн, я на минуту. Тут такое дело…
Голос тренера прозвучал напряжённо, и я тоже напряглась.
– Что случилось?
– Тебе велено не говорить, но я думаю, что сказать всё-таки стоит.
Я напряглась ещё сильнее, а «подросток»…
– Сегодня утром в Кросторне, когда Нейс остановился на светофоре перед университетом, в него стреляли.
– Как стреляли? – ошарашенно выдохнула я.
В ответ прозвучало:
– Обыкновенно. Из пистолета.
– Кто стрелял?
– Не знаем. Нейс не смог его догнать.
Миг на осознание, и… если Нейсон погнался за нападавшим, значит, выжил. Сразу стало легче. Но я всё же уточнила:
– Нейсон жив?
– Жив и даже не ранен. Тот парень промахнулся.
– Парень?
– Да. Внешне похож на фанатика, но утверждать наверняка не возьмусь.
Не возьмусь?
Не факт, что фанатик?
Но кто тогда?
