– Морозова… красиво.
– Ложись и расслабляйся, – отмахнулся Эреш, очерчивая круг ножом прямо по земле и безжалостно скашивая траву, попавшую под лезвие. Авось лежать мягче будет.
Потом вписал в круг треугольник и принялся добавлять какие-то символы. Аня стояла молча, не спрашивая, и змей чуть смягчился.
– Род. Признание. Кровь. Сердце. Огонь. Вода.
– А разве последнее не антагонисты?
– Душа – огонь, тело – вода, но душа и тело едины.
– А разум тогда что?
– Ветер.
– А земля?
– А земля нас всех ждет, хоть людей, хоть василисков… да она в нас и есть. Всегда, везде, первооснова же.
– Где?
– Соль. В твоей крови – соль, и в земле тоже соль, – не особенно понятно разъяснил Эреш. – У вас фраза есть – соль земли.
Фраза была. Аня сочла за лучшее не расспрашивать, чтобы не расстраиваться от своей тупости еще больше, и отошла к самой симпатичной сосне. Устроилась поудобнее, подложила куртку под попу, достала планшет – хоть почитать, пока время есть. Или в пасьянс сыграть, если Интернет найдется.
Эреш тем временем закончил рисовать и позвал Лидию.
– Становишься вот на этот луч. Сюда кладешь руку предка.
– З-зачем?
– А удочерять тебя как?
– Удочерять?
– Михей – последний в роду. Автоматически ты становишься его дочерью.
Лида кивнула.
– Не могу сказать, что все поняла, но…
– Ань, – Эреш оглянулся на подругу, – ты ничего не бойся. Это не опасно, просто магия, а вы к ней не привыкли.
Аня кивнула и помахала рукой.
– Ладно! Занимайтесь, а я пока книжку дочитаю.
Эреш кивнул и встал на свой луч треугольника.
* * *Эреш.
Лидия.
И на третьем углу – скрюченная, мумифицированная кисть руки деда Михея. Аня сморщила нос.
Фу, бяка негигиеничная. Но если надо…
Эреш медленно вытянул вперед руку.
– От плоти к плоти, от крови к крови, от сердца к сердцу, волей стихий, правом рода…
Линии на траве вспыхивали алым.
Василиск провел ногтями по руке и как-то так развернул ладонь, что с нее закапала на линии треугольника кровь, змеиная, темная, темнее человеческой. Или это так кажется?
Медленно, в такт его словам, над кистью начал закручиваться красноватый вихрь. Сначала едва-едва, а потом все сильнее и сильнее, принимая форму человеческого сердца. Не того, которое изображают на картинках, а настоящего, похожего на мешок, с венами и артериями. Оно становилось все насыщеннее, ярче, оно словно сочилось кровью в такт шипению змея, и глаза у Эреша стали совершенно нечеловеческими, они горели в темноте двумя золотыми огнями…
– Кровью рода, плотью рода, правом силы, волей Змея…
Как она это понимает?
Аня даже не задумывалась. А потом проекция сердца метнулась вперед и что есть силы ударила Лидию в грудь.
Какую-то долю секунды женщина стояла неподвижно. А потом согнулась вдвое и дико закричала от боли. Она вся светилась алым, словно в каждую вену, каждую жилочку под ее кожей добавили термит, горела – и… выгорала?
Аня не успела ничего предпринять. Эреш резко опустил руку.
– Правом крови – да будет по моей воле!
И алое сияние потухло так резко, словно кто-то рубильник выключил. Лидия лежала на траве, свернувшись клубочком, Эреш опустился на одно колено. И было ему тяжко.
Можно осуждать Аню, но первым делом она бросилась не к Лидии, а к своему мужчине. Подхватила, не давая упасть на траву.
– Как ты?
– Нормально. Вымотался сильно… твою змею! Опять все запасы в ноль ушли!
– Какие?
– Сила. Что копил, что не копил…
Эреш коснулся шеи.
Да, звездочки больше не светились. Пономарь сослужил людям свою последнюю службу.
– Обидно, – поддакнула Аня. Хотя вовсе так не считала. Значит, у них еще есть время, пока он силы накопит… это хорошо?
Да!
Твою змею, лучше иметь и потерять, чем никогда не иметь, и даже не догадываться, что так бывает! Пусть она всю оставшуюся жизнь будет одна и будет тосковать, все равно это лучше, чем жить в серой пустоте!
– А дед Михей говорил, что во время ритуала ты амулет подзарядить сможешь?
– А это другое. Ты никогда не слышала, что сначала надо вложить, а уж потом получать?
– Регулярно слышу. А что?
– В магии это чистая правда. Я свою силу вложил, а получил в ответ немного другое. Его амулет подзарядился, он, похоже, любую энергию принимает, а вот мои накопители заточены под некромантию. Я их разрядил, но эту энергию – крови, рода, леса – они не впитают. Структура не та.
Аня поняла от силы половину объяснений, но кивнула:
– Ясно.
Черт с ними, с накопителями. Зато Эреш еще побудет с ней. Побольше бы…
Кажется, Эреш прочитал ее мысли или просто догадался, потому что развел руками:
– Обидно, конечно. Ладно, задержусь чуток, найду с кого подзарядиться.
Аня фыркнула:
– Михей боялся, что ты не согласишься ему помогать…
Эреш махнул рукой:
– Знаешь… плохо, когда пресекается род. А когда ведовской, жреческий род обрывается, это еще хуже. Тут помогать надо без раздумий. А амулет – приятный… бонус.
Аня даже рот открыла.
– А я думала…
– Правильно думала, одно другому не мешает. И злит меня этот дед, и помочь ему надо.
Аня покачала головой. Змей, такой змей…
– Попить хочешь?
– Давай.
– А с Лидой что?
– Ее пока лучше не трогать, еще минут двадцать хотя бы. Отлежится…
– Не поняла?
– Я тут у вас почитал биологию… знаешь, техногенное развитие дает свои преимущества. Считай, у нее сейчас происходит перестройка ДНК-цепочки под код Михея. А это и больно, и неприятно. И так я выбрал самый легкий вариант.
Аня извлекла из сумки бутылку с водой.
– Держи. Стаканчиков, уж извини, нет… А есть варианты сложнее?
– У вас бедный магией мир. Считай… всю силу с жертвоприношения, со смерти чуть не десяти человек я отдал для ритуала. А если пользоваться только своей магией, это на пару лет растянется. Каждый месяц проводить такие ритуалы… муторно. Да и болезненно, когда кровь замещается… то есть меняется код, это как рак. И организм сопротивляется.
Аня кивнула. Это она могла понять.
– Или пара лет на своей силе – или жертвоприносить кого-то?
– Или так. Но ты думаешь, это легко?
Аня так отродясь не думала. Уколы колоть – и то не всем под силу.
– Кругом ограничения…
– А как еще? Бесконтрольной силы не бывает, равно как и беззаконной магии.
Эреш одним глотком осушил бутылку:
– Хорошо…
– Поэтому дед Михей и говорил, что долго не покажется?
– Поэтому. Он не знал, что я и свою силу вложу… думал, придется отдавать то, что он себе на жизнь оставил. Ему бы тогда лет пятьдесят жизни урезали, не меньше.
– Ты благородно поступил.
Эреш фыркнул:
– Вот еще… благородно. Просто теперь он мне должен, а отдать не сможет. Пусть мучается, гад такой.
Да, василиск есть змей. И точка.
Эреш фыркнул повторно и протянул руку:
– Иди сюда. Ну его в болото, старого…
Аня подлезла к нему под мышку, прижалась покрепче.
А ведь и правда хорошо. Мой нежный и кусачий змей, только мой, здесь и сейчас…
Колышутся величественные сосны, лукаво улыбаются с неба звезды, играет волосами теплый ночной ветерок, и шепчут что-то тихое
