Симон ушел.
Рид посмотрел в окно. Небо смурнело, скоро закат. Придется ли ему поспать этой ночью?
Ох, знал он ответ. Хорошо хоть остановились днем, пока была самая жара, удалось покемарить. Если еще пару часов урвет – во благо будет.
Где там пергамент?
«Прости, Остеон, – подумал он. – Но выхода иного у меня нет. Так хоть кто-то да уцелеет, а иначе все поляжем. Что там с моей сотни гвардейцев? В поле вывести – смешно сказать. Но если мы встретим этих шакалов где-нибудь в удобном для нас месте, их удастся задержать. Хоть на какое-то время».
И подмога успеет в Равель.
Итак… писем должно быть два. Одно – для его величества Самдия.
«Ваше величество!
Прибыв в Равель, я обнаружил, что моя невеста попала в лапы к грязным степнякам. Как человек благородный, я отправляюсь, чтобы отбить ее – или полечь самому. Верю, вы поймете меня правильно, это мой долг. Молитесь за нас, я верю, Боги не оставят нас своей милостью.
Остаюсь, ваш верный слуга.Рид, маркиз Торнейский».Вот так, коротко и по делу. Печать, подпись. Второе письмо получилось чуть длиннее.
«Брат, прости меня, но иного выхода я не вижу.
Прибыв в Равель, я опередил степняков лишь на пару-тройку дней. Подмога придет сюда дней через пять-десять, за это время они пять раз успеют и дойти, и взять город. Да, и разгромить наше подкрепление. Что такое две тысячи человек? Они просто не пробьются к осажденным.
У меня остается лишь один выход.
Смею надеяться, я достаточно ненавидим в Степи, чтобы привлечь к себе внимание. Чем больше времени я отыграю, тем больше шансов будет у людей. В том числе у нашего маршала.
Я очень постараюсь, чтобы меня не убили. Или хотя бы не сразу, дней за десять.
Помолись за меня. И обними Джеля, он хоть и балбес, но это пока молодой.
Я вас обоих очень люблю.
Позаботься, пожалуйста, о моей приемной матери. Мелли с ума сойдет от горя, я ее знаю… деньги тут не утешение. Но ты ей тысяч десять-двадцать выдели, чтобы ни в чем не нуждались.
Еще раз прости меня за все.
Твой брат.Рид, маркиз Торнейский».И вновь капает воск на пергамент. Симон отошлет письма сегодня же.
А завтра с утра Рид выступит из ворот Равеля со своим смешным войском.
Триста пехотинцев, сто гвардейцев… что это такое? Капля в море.
Что ж, и на капле масла поскользнуться можно. А смерть… кто ее минует?
С этими мыслями Рид и остался ждать градоправителя. Смотрел в окно, любовался закатом и думал, что женитьба – зло. Вот не поехал бы он за невестой, остался бы холостяком и не пришлось бы принимать такое решение.
Говорят, лучше в петлю, чем жениться. А тут и выбора-то нет, и жениться не дали… Невезение.
* * *Симон вернулся очень быстро. Рид едва письма дописать успел.
– Пехота построена, ваше сиятельство.
– Быстро вы…
Симон улыбнулся.
– Ваше сиятельство, в такой ситуации…
Ну да. Что такое хороший хозяин? Это хозяин, у которого любая вещь на своем месте и в полной готовности. В том числе и ополчение.
– Ополченцев я строить не стал, ни к чему. Там не те, кто вам нужен.
Рид кивнул.
Ну да, что такое городское ополчение?
Да все подряд!
Лавочники, купцы, наемники, хоть бы и крестьяне с вилами. И они могут достаточно ловко управляться с оружием, но!
Степняки же!
Рид воевал с ними половину жизни и отлично знал, что в Степи без коня – не мужчина. Не воин… То есть основная ударная сила степняков – это конница. А что можно ей противопоставить?
Либо такую же конницу, что нереально. Даже гвардейцы не потянут.
Либо – пехоту. Обученную, хорошо вооруженную и умеющую держать такие натиски.
Лучше бы, конечно, еще и артиллерию, но чего нет, того нет. Стрелометы, катапульты…
– Ваше сиятельство, у нас есть несколько баллист. Мало, конечно, но…
– Тогда сейчас к людям, а потом к баллистам, – согласился Рид.
Не факт, что они подойдут, но…
На площади было тихо.
Люди не переговаривались, не шумели, молча стояли и смотрели. Понятное дело, не до шуточек, враг у ворот.
Рид смотрел на них с небольшой трибуны, представлявшей собой несколько столов, сдвинутых вместе и накрытых каким-то ковром… не до роскоши.
Люди смотрели, и произносить красивые речи вовсе не хотелось. Рид, чуть пошатнувшись, влез на стол – подводила нога. Хоть и освоился Рид с хромотой, а кости иногда ныли… к непогоде или к беде.
– Жители Равеля, вы знаете, что к нам идет беда. Степняки напали, вероломно и подло…
Сотни, сотни глаз. Синих, серых, карих, черных… а выражение одно на всех.
Беда.
Идет…
Люди все знали. Не знали только, как остаться в живых.
– К нам идет подкрепление, – выдал Рид «страшную тайну». – Только они еще далеко. Для вас, для вашего города каждый день может оказаться бесценным, а потому я соберу отряд и выйду навстречу врагу. Сколько-то да протянем, на нас отвлекутся – сюда меньше придет. А то и задержим их на пару-тройку дней. Сразу говорю – не вернемся. Если чуда не случится – все там останемся. Меня вы знаете, может, не все… Маркиз Торнейский. Слышали?
– Черный Волк! – крикнул кто-то из толпы.
Рид усмехнулся.
– Верно. Так что меня постараются взять живьем. И не для дружеской беседы. А вы решайте сами. У меня есть сто гвардейцев. Мне еще нужно хотя бы три сотни человек – смертников. Никого не прошу и не принуждаю. Враг – у наших ворот. Кто захочет пойти, пусть записывается…
– У Ханса… – шепнул стоящий рядом Симон. – Ханса…
– У уважаемого Ханса, – кивок в сторону градоправителя, и означенный Ханс вскинул руку. – Я обманывать не стану. Идем на смерть, так что…
Рид взмахнул рукой и спрыгнул со стола. Покачнулся, выпрямился…
Люди молчали минуту, две…
А потом толпа вздрогнула, взволновалась.
Раздвинув ее, из середины вышел мужик таких объемов, что Рид почувствовал себя хрупким подростком.
– А что? Меня пиши! Джок Грас!
Ханс взмахнул невесть откуда взявшимся свитком. Рид сделал шаг вперед, второй… протянул руку мужчине. И плевать, что так не положено, что он маркиз и брат короля… плевать! Здесь и сейчас есть двое мужчин, которые бок о бок будут защищать свою страну. А какие там титулы…
Нет их. И не было никогда.
– Спасибо, Джок.
Ладонь маркиза утонула в широкой лапище.
– Надо, ваше сиятельство.
– Командир. Некогда там будет титулы разводить, – махнул свободной рукой Рид.
– А и то ж… Дальше-то куда?
Ханс показал кивком на сторону слева от себя.
– Вон там, у стены, обожди. Оружие надо будет получить, заменить старое, справу посмотреть…
– Дело…
Джок отправился к стене и уселся прямо в пыль, обхватив руками колени. Может, он и не вернется. Но умрет не крысой, а воином. И врагов с собой постарается забрать.
Рид кивнул и развернулся к градоправителю.
– Симон, где баллисты?
И эти слова будто плотину прорвали. Вышел еще один человек, и еще, и
