Матильда молчала, не желая обрывать подруге крылья. Пусть помечтает. Это ведь такое чувство… первая любовь! И первый мальчик, который понравился, и кошмарная юбка, которая даже попу не прикрывает, и ресницы, с которых тушь на пол-лица осыпалась, и трепет в сердце от того, что ОН посмотрел, и первая записочка…
У нее это было. Пусть и у Малены будет. Иначе потом могут быть проблемы. Лучше уж нагуляться сейчас, и разочарование пережить сейчас, и все остальное – тоже.
С небес на землю герцогессу опустила Нина, которая зашла за зажимами.
– Привет. Есть крокодильчики? А то у меня закончились.
Матильда, которая в том числе и заказывала всю канцелярку, и распределяла ее согласно требованиям и потребностям, достала из шкафа коробочку.
– Такие? Или покрупнее?
– Такие в самый раз, – согласилась Нина. И кивнула на цветы. – Антон, что ли?
– Д-да…
– Ясно, что не Давид.
– Почему? – Любопытство у герцогессы возобладало, тем паче, что селектор молчал и не светился.
Нина хмыкнула.
– Кофе сваришь? Мне перерыв на пять минут нужен, а то сдохну…
– Сварю.
– А я пока сигаретку ухвачу. Умоталась… сейчас целую контору оформила. Но оно того стоило!
Малена кивнула. Стоило, наверное. Антон платил фиксированную сумму, но прибавлял процент от заказов. Не наработала? С голоду не помрешь, но и не пожируешь. А у Нины дочка…
Стаканчик с кофе Малена вынесла прямо на улицу. Стоял осенний теплый денек, из тех, когда солнышко забывает, что надо готовиться к отдыху, и светит во всю мощь. А зиму девушки дружно не любили. Погреться бы пока…
Нина как раз метко бросила бычок в урну и с улыбкой приняла стаканчик с кофе.
– Спасибо. Посидишь со мной?
– Ага… пару минут – можно. – Герцогесса опустилась на перила.
Место для курильщиков у них было. По соседним домам расположилась целая куча магазинов, офисов, контор, и в каждой кто-то да курил. Бывает. Здоровье человека – его личная собственность, хочешь травиться – травись. Но тем, кто не курит, не всегда приятен запах сигарет, поэтому народ нашел оригинальное решение.
Кто заказал эту беседку, из тех, что дачники среднего достатка ставят у себя на участке для шашлыков, – неизвестно. Четырехугольник, три скамеечки, никаких фигурных решеток или кованых элементов, голая функциональность.
Кто повесил на нее цепочку поперек входа и табличку «только для курящих и выпивающих» – тоже осталось неясным истории. Но – ключи от цепочки, по одному, побросали в почтовый ящик каждого офиса. А посреди беседки с намеком поставили здоровущую урну.
Свое жизненное пространство курящие любители пива охраняли ревностно, поэтому скамеечки остались в целости и сохранности, а местные бабушки даже не покушались на чужое имущество. Хотя попытки рейдерского захвата время от времени случались[12].
Кофе был хорошим, солнышко – теплым…
– Почему ты решила, что это – Антон?
Нина фыркнула.
– Тоже мне, бином Ньютона. Просто Тохе однажды розами по мордасам досталось, с тех пор он дарит только мягкие цветы.
– Нашлась героиня?
Малена искренне удивилась. По ее представлениям, раньше Антон по морде от женщин не получал, ни морально, ни физически. А тут вдруг новости?
– Так он соблюдал священный принцип – за одной ухаживаю, а с другой сплю. Подарил первой букет роз, а вторая увидела, выхватила, и по мордасам! – заржала Нина. – Досталось и Тошке, и его девице, как будто их кошками драли.
– Понятно. Грустный боевой опыт.
– Вот-вот, и боевой, и грустный. Но на моей памяти он давненько на цветы не разорялся. У вас вообще – что?
Малена вздохнула.
Можно бы и отшить, и даже вежливо, но ей здесь еще работать. Не стоит наживать себе… нет, не врага, но недоброжелателя – точно. Нина поделилась информацией, а ей в ответ – шиш? Некрасиво.
– Пока – ничего.
– А что хотелось бы?
Малена пожала плечами.
– А я не знаю, что ему хотелось бы. Понимаешь, вроде он то куда-то приглашает, то вот, герберы дарит, а дальше-то что?
– Классика. Переспать и разойтись.
Малена, сейчас именно герцогесса, задумчиво смотрела на небо. Синее-синее.
– А какой в этом смысл?
– Не поняла?
– Допустим, Антон набирается опыта, заполняет еще одну строчку в записной книжке, тешит самолюбие. Что получаю я?
Нина задумалась.
– Деньги, должность, развлекушки не предлагать?
– Это я и сама могу себе устроить. И все?
– Удовольствие.
– Близость без души, как суп без соли. Брюхо набьешь, но и только, – вздохнула Малена.
– Конфуций?
– Нет, моя бабушка.
– Сейчас подобное мировоззрение не в моде.
– Ну и дрянь же эта мода, пищит, трещит, а все никак не сдохнет.
Нина посмеялась. А потом поглядела уже серьезно.
– Малена, ты девушка серьезная, я вижу. И советую тебе сейчас, как своей малявке.
– Слушаю?
– Ничего серьезного ты ни от Додика, ни от Антошки не дождешься. Вот чисто по-человечески. Переспать – пожалуйста, побаловаться, погулять… это они могут. Но жениться на тебе не станут.
– У меня нет денег, связей, богатых родителей, модельной внешности и знания Камасутры.
– Видишь? Ты и сама все прекрасно понимаешь.
– Понимаю. Но и уволиться сейчас не могу – некуда.
Нина покачала головой.
– Ты и уволишься, ничего не изменится. И найдут, и спокойной жизни тебе не будет. По-моему, у Тошки заклинило.
– И у Давида?
– А чем он хуже друга?
– Соревнование? – печально произнесла Малена.
– Социалистическое.
«Скорее, капиталистическое», – не удержавшись, вставила свою реплику Матильда.
А Нина продолжала:
– И скажу сразу, даже если ты дашь одному, тут ничего не изменится.
– В смысле?
– Соревнование – дело тонкое. В первый раз приз взять не получилось, надо второй раз попробовать.
– И так каждый раз?
– Обычно все раньше заканчивалось. В этот раз ребята увлеклись.
– Обычно все раньше сдавались?
– Ну да. Ты вот держишься.
– И буду продолжать держаться, – одними губами улыбнулась герцогесса. – Ладно, извини. Пять минут уже прошли, пошла я…
Малена развернулась, уходя в здание, и не видела, как за ее спиной из окна выглянула Валерия, а Нина подмигнула коллеге.
Лера в ответ показала ей большой палец.
* * *– Козлы!
– Ничего удивительного. Это бывает.
– В вашем мире такое бывает? – Герцогесса даже чуть успокоилась. Обидно же.
– Конечно. – Матильда поспешила добавить эффект: – Аукцион называется.
– А, это и у нас есть.
– Тогда принципы ты понимаешь. Сейчас просто примутся набавлять цену.
– А товар? Мое… то есть твое девичество?
– Да мне не жалко, – язвительно фыркнула Матильда. – За хорошую цену, для хорошего человека и гименопластику сделать можно.
– Че-го?
– А, у вас такого нет?
Малена, уже успокаиваясь, выслушала рассказ о процедуре, которая позволяет превратить девушек – в однозначно честных девушек, и покачала головой.
– Слов нет.
– Ничего, эмоций хватит.
Герцогесса посмотрела на герберы. На дверь кабинета. На герберы…
– Это – не розы. Результата не будет, – предупредила Матильда.
И девушки вдруг принялись хохотать.
Вот уж и правда – предусмотрительность.
* * *Все-то они обе понимали. Но песни в этот раз получились грустные. И почему-то из кинофильмов о войне.
– … погибшие в небе за Родину, становятся небом над ней…[13]
Таких песен Матильда знала много. Бабушка их любила.
И настроение было подходящее… неужели они гибли за то, чтобы потом – вот так?
Яснее выразить свои мысли Матильда не могла, но было обидно. За себя, за подругу, за саму ситуацию…
Сергей кое-как подбирал аккорды, но здесь и сейчас людям важнее был чистый девичий голос, взлетающий к вечернему небу, а не его музыкальное сопровождение.
И когда Малена наконец устала петь…
В этот раз ей не бросили деньги.
