– Здравствуйте, девушка, – вежливый, чуть вопросительный тон. – Поговорим?
– Здравствуйте. – Не то, чтобы Матильда или Мария-Элена жаждали продолжать общение, но не ругаться же? Некрасиво…
Подсевшая дама лет шестидесяти… Нет, другое слово к ней не цеплялось категорически. Это была именно дама. Сухощавая, ухоженная, с белоснежной улыбкой, которая навевала мысль о вставной челюсти. И очень дорого одетая.
– Я смотрю, вы иногда здесь поете?
– Да.
– Ольга Викторовна.
– Матильда. Можно Малена.
– Приятно познакомиться, Малена. – К чести Ольги Викторовны, она даже не подумала сострить насчет навязшего в зубах фильма. – У вас хороший голос и репертуар. Вы музыкант? В перспективе?
– Нет, что вы. В перспективе я канцелярская крыса, – улыбнулась Малена.
– Музыкант – это я. К вашим услугам и услугам ваших родственников, – Сергей изобразил куртуазно-мушкетерский поклон.
Ольга Викторовна задумчиво оглядела парня.
– Я подумаю. А пока, юноша, принесите нам с девушкой горячий чай? Только не пакетики! Пожалуйста…
Тысячная купюра довершила просьбу. Сергей раскланялся еще раз – и умчался.
– Ваш молодой человек?
– Н-нет.
Ольга Викторовна прищурилась.
– Судьба свела?
Малена искренне рассмеялась.
– Вы знаете – да. Я шла, он играл, и я предложила попробовать это делать в тандеме. Петь хотелось.
Женщина улыбнулась.
– Вы хорошо поете. Жаль, что непрофессионально.
– У меня склад характера не тот, – честно созналась девушка. – Я не публичный человек.
– Часто вы здесь поете?
– Раз или два в неделю…
– Ваш чай, миледи, – Сергей склонился до земли. А потом выставил на скамейку две белые фарфоровые чашечки.
– Благодарю. – Ольга Викторовна отпила глоток, второй. – На этой неделе я буду занята, а вот на следующей, где-то во вторник… вы будете здесь петь?
Сергей почесал в затылке.
– Играть я точно буду, я тут каждый день. Малена?
Вторник…
– Да. Я тоже смогу, если не случится чего-то неожиданного.
– Надеюсь, что не случится. – Пожилая дама, коснулась плеча Малены дружеским жестом и встала со скамейки. – Спасибо. Мы любили эти песни, а сейчас о них даже не знают.
– О, времена проходят, – вздохнул Сергей.
– Есть вещи, о которых надо помнить в любые времена, – строго сказала дама. И улыбнулась, смягчая наставительный тон. – До вторника. Надеюсь на встречу.
Домой Малена шла в гораздо лучшем настроении. И даже нашла в себе силы пройтись по квартирам и объяснить, что ей нужно.
Соседи клятвенно обещали написать показания, а кое-кто и прийти в суд, если надо. Интересно, это Марию Домашкину так не любят – или Матильда завоевала зрительские симпатии?
Неясно. Но надо пользоваться, пока дают.
Глава 12
Мария-Элена Домбрийская– И вот ее нога… Малена, какая у нас нога?
– Вообще-то ты сейчас управляешь.
– Да. И вот ее левая нога соприкасается со священным столичным кирпичом. А теперь и правая.
Матильда и Мария-Элена нервничали и пытались скрыть свое состояние за ехидством. Издеваться над графом и его семьей не стоило, поэтому подруги изощрялись в ехидстве исключительно мысленно.
Спуститься по трапу, удобно устроиться чуть поодаль, и наблюдать, как грузят багаж в кареты. Всего четыре штуки.
В одной из карет поедут дамы, в три других загрузят багаж и личных слуг. Туда же хотели отправить Ровену, но герцогесса уперлась.
Все же беременная женщина… Нет-нет!
Графиня вздохнула, вспомнила себя – и согласилась. Астела и Даранель были не слишком довольны, но – Аланея! Которая не светила раньше ни одной из них, в лучшем случае – провинциальный Винель. Расходы-то герцогские. А доходы у графов куда как меньше, и связей у Ардонских не вагон.
Малена поглядывала в окно.
Управление она передала Матильде, примерно догадываясь, что без подруги не обойтись, и та сейчас задорно комментировала все, что встретилось на пути. От мордобоя двух подмастерьев до дамы, которая, задрав пышные юбки, присела над сточной канавой.
– Интересно, она упасть не боится? Если край канавы ненадежен?
– Она все равно внутрь не пролезет.
Матильда оценила объем и кивнула.
– Но застрянет?
– Однозначно. Как ты думаешь, Рисойские уже там?
– Уверена.
– Тогда тебе и карты в руки. Я… брр!
– Ты, главное, не волнуйся. А Рисойских мы уработаем. Однозначно.
– А не они – нас?
– Вот еще. Как там звали домоправительницу?
– Аманда Ирвен.
– Отлично. Положись на меня, подруга, все сделаем как в лучших домах Парижу. Едрит-Мадрид! Это – твое?
Домик в столице тоже производил впечатление. Конечно, не Донэр, но вполне приличное поместье, малым не гектар земли, со всеми постройками и пристройками, и не так чтобы на окраине города.
– Ни фига себе!
– Тебе нравится?
– Шикарно!
Это, конечно, был не замок. Но вполне достойный трехэтажный дом, с пристройками, колоннами, портиками и даже балконами.
Центральное крыло самое большое, от него отходят два других, поменьше. Все выполнено из серого камня, грубо обтесанного, видно, что изначально был только центр, а уж потом к нему пристраивалось все остальное.
Самый роскошный – центральный вход. Два других, в каждое крыло, чуть поскромнее, а тут и лестница отделана, и фигуры какие-то стоят… пардон, это не те фигуры.
А жаль.
Эх, набрехали господа греки про горгону Медузу, а как было бы душевно? Два взгляда – две статуи. И украшают Рисойские парк и ныне, и присно, и вообще…
Графиня Ардонская вскинула брови.
– Малена, ваша матушка уже здесь?
– М-да… ваше сиятельство, предоставьте этот вопрос мне. Я сейчас их построю в два ряда.
Графиня кашлянула.
– Эм-м-м… Малена, может быть…
– Нет-нет, я сама прекрасно справлюсь, разве что господин граф поможет.
– Безусловно, он вас и сопроводит, и поддержит. – Графиня была сама учтивость. Не скажешь ведь вслух: «Малена, они нам нагадить могут?»
Гадить – могут. А вот нагадить и уйти целыми – другой вопрос. Матильда была в себе уверена, целиком и полностью.
Карета остановилась, и Астон Ардонский помог выйти герцогессе. Малена огляделась.
Видимо, по замыслу Рисойских (привратник, сволочь, то-то он десять минут копался с засовом… приржавел, тяжело… погоди у меня, гад!) Малена должна была идти, глядя на них снизу вверх и проникаться осознанием своей ничтожности.
Или недомытости.
Корабль все же, не слишком-то и разбежишься с гигиеническими процедурами.
Матильда о таких тонкостях не знала. А Лорена не знала, что такое русская женщина на тропе войны. Или – на ступенях, но в воинственном настроении.
– А как удачно она стоит! Просто чудо!
– Тильда?
– Малечка – цыц! У меня вдохновение!
Матильда примерилась, подхватила юбки – и взлетела по лестнице с такой скоростью, что Динон Ардонский только присвистнул. Он фехтованием занимался с детства, и то – прыгать через три ступеньки?
М-да.
Не знал он, бедолага, что Матильда однажды на спор три раза на девятый этаж забежала и обратно. За десять минут.
Шейпинг? Ага, обязательно. Жизнь обычной русской женщины.
Мария-Элена была развита похуже, но Матильда на плавании гоняла ее с упражнениями и потихоньку превращала монастырский кисель в нечто более достойное. Хотя бы для начала в желе.
Радостный вопль был слышен и в королевском дворце:
– Мамуля!!!
Лорена не успела шарахнуться в сторону, как Малена повисла у нее на шее. А попутно так дернула за волосы, что красотка взвыла. И не успела отреагировать. Пошатнулась, попыталась восстановить равновесие, но Матильда тут же дернула ее в другую сторону, вереща как безумная.
– Как я рада, что вы приехали! А Силли тоже здесь? Почему она не вышла меня встречать?
Лорена и Лоран совершили главную ошибку сезона. Они встречали Марию-Элену на лестнице. Вот если бы в холле, тогда шансов у Матильды не было бы. А здесь и сейчас…
– Дядюшка! Таки и вы
