– То есть?
– Я знаю, чего он хочет. Он знает, что я знаю… короче – мирный договор возможен, но не в этих условиях. У вас слишком мало прав для замужней женщины.
– Разве?
– С нормальным мужем – дело другое. А вот с таким типом, как Рисойский… доверять ему – это как голым задом на ежа усаживаться.
– В смысле?
– Сначала сесть голым задом на ежа, прекрасно об этом зная, а потом героически вытаскивать иголки из попы. Чтобы все видели, как ты преодолеваешь сложные обстоятельства.
Малена хрюкнула со смеху, представляя эту картину. А ведь и верно. Сначала создай себе проблемы, потом героически их решай…
– Ты чего?
– Ёжика… жалко.
– А Рисойского?
– Не жалко. Тильда, а можно его… того? На дикобраза? Бешеного?
– Можно. А вообще, давай обстригай перо и напишем матушке Эралин.
– Д-давай.
– Только писать, Малечка, будешь ты.
– Почему?
– Ты ее лучше знаешь. Могу и я написать, но у нас даже почерк разный.
Довод был веским.
Мария-Элена заперла дверь кабинета, чтобы не шлялись разные Рисойские, очинила перо и принялась писать письмо матушке Эралин.
Попутно обсуждая с Матильдой фасоны новых платьев, вечернюю поездку в книжную лавку и способы избавления от второй матушки.
Картина, изображающая настоятельницу и Лорену, почему-то уложенных валетом, преследовала герцогессу все время, пока она писала письмо.
Но управилась вовремя.
Только-только запечатала, как в дверь поскреблись. Графиня Ардонская приглашала ее светлость вниз, на выбор ткани и фасона для платьев.
* * *Варсон Шефар потер руки.
Дом на Кожевенной улице давно распахнул свои двери перед ним. Разумеется, с Ирис. Шемальская борзая прочно завоевала сердце нелюдимого слуги. А то, что Варсон не являлся в гости без бутылочки и хорошей закуски, и вовсе подружило Сарета Корма, так звали слугу, с добряком Варсоном.
Как тут не сблизиться?
Особенно когда сидит человек один, чужое добро сторожит, всего общества – один кобель. Тут скоро сам гавкать начнешь, а не то с тоски на луну завоешь.
Кобель, кстати, тоже не возражал против общества Ирис. За встречу с борзой он что хочешь бы простил.
Варсон предупреждал своего друга о визитах заранее. Мало ли что. Мало ли кто. И сегодня услышал долгожданное: прости, друг. Хозяин обещался.
Варсон изобразил огорчение, мол, некстати, у меня тут бутылочка вина образовалась, посидеть бы, но ладно. Раз такое дело – отложим до завтра.
Сарет поддержал. Завтра-то опять тихо будет. У хозяина бабы дольше, чем на ночь, не остаются. Правда, одни и те же бегают…
Вот завтра и разопьем.
Так что вечером Варсон собирался на работу. Приехать, пролезть и посмотреть, что там за господин такой. Особенно умный. И с бабами.
Интересно еще – с какими? А то баба бабе рознь. С женой мясника – одно дело, с женой короля или, там, герцога – другое.
Было уже темно, когда Варсон открыл знакомую калитку. А то ж! Не зря он налаживал контакты, не зря. Сам и петли втихорца смазал, и ключ подобрал, и кобеля прикормил…
Вот и он, кстати. Обнюхался с Ирис, словно так и надо, потерся мордой.
Сам Варсон тем временем крался к дому. К призывно светящимся огоньками свеч окнам, на которых даже не были задернуты шторы. Шаг, второй, третий – и вот он, расположившись сбоку от окна, чтобы не было видно из комнаты, заглядывает внутрь.
И – столбенеет.
Человека, который сейчас трахал леди Сорийскую, равно как и саму леди, Варсон отлично знал. Но если он здесь…
Кусочки мозаики закрутились в голове, складываясь в единое целое. И нашлось место и принцу, и леди, и…
Горло несчастного сыщика стиснуло, словно железным обручем, жестокой рукой. И острое лезвие вошло под лопатку, сбивая дыхание, обрывая рождающийся в груди крик.
– Прости, друг, – вздохнул Сарет. – Не разопьем мы с тобой бутылочку.
Тело сыщика без сознания опустилось на траву. Правда, он еще дышал. Ненадолго. В себе Сарет был уверен.
Теперь надо его добить и зарыть, прямо здесь, в саду. Сарет пригляделся. М-да, нож сейчас выдергивать – кровью уделаешься. Пусть сдохнет, тогда выдернем. Долго не протянет, минут десять, не больше.
Сходить пока за лопатой.
Приносить ее заранее Сарет не решился. Мало ли как дело обернется.
Ладно, до сарая два шага, возьмет лопату и вернется. А там и борзую приманить можно будет. Хозяин сказал – отравить, но на такое Сарет способен не был. Ладно еще – человек, эти твари пусть хоть все передохнут. Но животное?
Никогда!
Найдем, куда борзую пристроить на время. А там и не до нее будет, хоть хозяину, хоть остальным.
Хозяину Сарет был предан не хуже той самой борзой. Напрасно Варсон считал его ни о чем не подозревающим слугой, ой напрасно. И знал он все, и работал не за страх, а за совесть. И свою долю обязательно получит после переворота. Но это потом, потом. А сейчас – за лопатой.
Стоило Сарету уйти, как Варсон перевернулся на живот.
Сознание он потерял, но буквально на минуту. Потом очнулся, когда Сарет опустил его на траву. От боли очнулся.
Смертельно его ранили – или нет? Так – не определить. Но если он останется здесь, его точно добьют. А значит…
Шемальские борзые не просто очаровательны. Под шикарной шерстью скрываются крепкие сухощавые мышцы. Она достигает в росте до двух локтей, а иногда и больше. Известны случаи, когда эти зверюги загрызали гиену. А уж вытащить человека…
Варсон тихонько свистнул.
Ирис долго звать не пришлось. Очень умная собака. Примчалась, ткнулась мордой, тихо заскулила, почуяв запах крови. Варсон вцепился в ошейник собаки.
– Ирис, шальтэ, араш!
Шемальский язык.
Охранять. Вытаскивать.
Теперь Ирис к нему никого не подпустит. И выбраться поможет.
Варсон кое-как поднялся на ноги. Шаг, другой, он почти лежал на холке верной борзой…
Ему повезло еще раз.
Сарет свистнул своего пса, рассчитывая, что если сучка рядом с ним, то прибежит. И запрет он обеих собак в сарае, чтобы не мешались. И не выли, кстати говоря, на дохлятину. А то переполошат улицу, помешают хозяину – ни к чему такое.
Кобель-то примчался. И отыграл Варсону еще несколько минут. Пока Сарет запирал его в сарае, пока брал лопату, пока шел обратно…
Вот и калитка. Шаг, второй, Варсон почти сползал на землю…
Сарет обнаружил пропажу и понесся вдогонку. Плевать на конспирацию, выпускать сыщика нельзя!
– Шшэ! – только и успел скомандовать Варсон, слыша шаги за спиной.
На землю он упал очень неудачно. Очень.
Закричал бы от боли, но дыхания не хватало. А за его спиной Ирис разбиралась с Саретом.
Шемальской борзой и гиена не рискует переходить дорогу. Ирис нападала молча. Не рыча, не лая – ни к чему. И лопата не сильно помогала. Сарет вынужден был отступить.
Борзая рвалась к его горлу, а учитывая, что весила она около пятидесяти килограммов, сил у нее хватало. Ранить ее Сарет просто не мог, нож остался в Варсоне. Лопата тоже не помогала, умная собака отлично знала, как избежать палки. Отмахиваться Сарет еще мог, а вот нападать – нет. И добить врага – тоже.
Варсон скрипнул зубами.
Надо подняться. Надо выползти наружу. Надо… Как же это тяжело, оказывается. Когда все твои внутренности обратились в жидкий свинец, когда по венам
