И кольчуги не было, точно…
Надо доложить господину. Только не сейчас, к утру, когда леди уедет, а господин освободится. И настроение у него будет получше. В милосердие хозяина Сарет не слишком верил. Другое дело, что верных и надежных людей много не бывает, их всегда недостаточно. Поэтому его могут и пощадить.
Но Варсона придется найти и добить.
Интересно, кто его увез? Карета была без гербов, ждали его, точно сообщники. Не то бы сучка их порвала…
Сарет поморщился.
Рука, разодранная собачьими клыками, болела. И кровь текла, и заживать раны будут долго. Хорошо, хоть кость не сломана.
С-сука!
Но хороша, собака!
На Ирис он не злился, собака ведь. Понятное дело, и защищать хозяина будет, и кусаться. А вот Варсону он шею точно свернет. Надо только найти, где этот мерзавец спрячется. Или точно узнать, что он сдох.
А может, не говорить господину?
Сарет плюнул и пошел перевязывать руку. К утру решит. Такие решения с бухты-барахты не принимаются, это уж точно.
* * *В доме было до сих пор весело и людно.
– Куда его, госпожа?
Знать бы!
Матильда едва зубами не скрипнула, но потом отдала указания Аманде. В гостевые покои, позвать лекаря.
Кто это?
Купец, не видно, что ли? Привез на продажу собаку, а его хотели в ножи и забрать борзую силой. Сил хватило отбиться, выбежать и позвать на помощь. Мы, как благородные люди, помогли. Да и собака – прелесть. Вот очнется, поговорим о покупке.
Шикарная борзая вызвала у всех восторг. И тут же была осмотрена со всех сторон.
Оказалось, что шерсть у нее немного в крови, но сучка не ранена. И борзая тут же была утащена на кухню, ее же надо кормить и гладить? Обязательно!
Сучка поскуливала, но не вырывалась и не сопротивлялась. Понимала, что хозяину помогут.
Лоран вышел, когда раненого тащили в гостевые покои, узнал о происходящем и отправился смотреть на собаку. Собака ему тоже понравилась. Так что вокруг раненого купца закружились аж целых два лекаря.
Сняли одежду…
– Ах вот оно что, – сообразила Ровена, которая получше разбиралась в ранах.
Кольчугу Варсон не носил. А вот подшить металлическими бляшками камзол – спокойно. И не тяжело, и помогло.
Когда его ударили под лопатку, нож чуть скользнул по одной из бляшек и ушел в сторону.
Легкое пострадало, а вот сердце осталось цело.
Повезло еще, и что нож не вытащили сразу из раны. Так бы мог начаться пневмоторакс, но – повезло. Клинок узкий, рана глубокая, начали образовываться сгустки фибрина…
Матильда прикидывала на основании кино и книжек, благо анатомию она проходила.
Да, гадость, но ведь не на живых людях и не на трупах им все показывали? На картинках, в фильмах, на схемах. И элементарную первую помощь их в школе оказывать учили. И объясняли, что к чему и что куда. Тут Матильда сидела и слушала внимательно.
Когда у вас дома больной, когда…
Да просто – мало ли что случится? Это вам не противогаз надевать и не падать «головой в противоположную сторону от ядерного взрыва». Это в жизни пригодится. Не знаешь как, не знаешь когда, но рану перевязать, жгут наложить… По нашим временам это не роскошь, а необходимость.
Рану Варсону обработали, причем Матильда лично проследила за чистотой рук, инструментов, повязки. Повязку щедро сдобрили медом, что девушка также одобрила и отправилась спать.
Искренне надеясь, что сегодня на ее девичью честь никто не покусится.
Вот серьезно – все равно не проснется.
– Жаль, что мы не можем ходить во сне. Как лунатики, – вздохнула Матильда, забираясь под одеяло.
Марии-Элене тоже было жалко.
– Может, попробуем?
– Можем и попробовать. Но лучше на мне, а не на тебе.
– Почему?
– У тебя тут целый кагал посторонних личностей. Еще чего заподозрят – оно нам надо? Будут потом беречь и стеречь, не отобьемся.
– А у тебя только Беся. Поняла. Надо попробовать.
– Ты тоже живностью обрастаешь, – подколола Матильда. – Собачка не нравится?
– Нравится, – согласилась Малена. – она красивая. И умная, точно… рвалась к хозяину. Вряд ли он ее продаст.
– Да, шикарная зверюга. Жаль, я такую завести не смогу.
– Почему?
– Потому что. Малечка, собака должна жить во дворе. А где ты у меня двор видишь? Если просто выводить гулять, это надо либо три-четыре раза в день с ней заниматься, либо не заморачиваться. Завести-то я могу хоть крокодила в ванной, но мало кто задумывается, что мы не просто игрушку покупаем. Это живое существо, со своим характером, вкусами, привычками, норовом… и вам придется подстраиваться друг под друга. Тебе здесь проще. Есть псарня, есть псарь…
– А маленькие собачки?
– Тогда проще завести кошку. С ними и гулять не надо, и кошки более самодостаточны.
Звучало логично.
Малена зевнула, заползла под одеяло – и отключилась.
Спа-а-а-ать…
Глава 15
Аллодия, в районе ИнтарыВойско степняков останавливалось на ночлег.
Обустраивалось, располагалось, раскидывало шатры, разжигало костры…
Завтра они отправятся к Ланрону.
Не было рядом с каганом Ренара Давеля, а сам Хурмах слишком ненавидел Торнейского, чтобы оставить наглый демарш без ответа. Это как блоха.
Вы же не пойдете на музыкальный вечер, пока она прыгает и кусается? Поймать наглую тварь, раздавить, а уж потом наслаждаться музыкой, и никак иначе.
Каган с удобством расположился в своем шатре, ожидая, пока к нему приведут новую наложницу. Но вместо двух женщин в шатер вошла лишь одна.
– Бурсай?
Не недовольство. Так…
Старуха упала на колени.
– Прости меня, мой каган! Я не смогу привести к тебе твою наложницу!
– И почему же?
Хурмах пока еще не гневался. Его приказы исполнялись мгновенно, но всякое ведь бывает? Казнить Бурсай он всегда успеет…
– Сегодня обнаружилось, что она носит дитя господина.
Хурмах секунду осознавал слова старухи, а потом снял с пальца кольцо с рубином и бросил ей. Бурсай подхватила на лету и низко поклонилась.
– Это тебе за добрую весть. Но почему сама женщина не пришла сказать ее?
Бурсай вовсе уж распласталась по полу.
– Глупая девка, мой каган! Она расстроилась, разнервничалась, и нам пришлось дать ей макового отвара. Совсем чуть-чуть, чтобы не повредить ребенку. Ее радость была слишком велика, чтобы она могла предстать пред очи господина.
Версия для кагана, сильно отредактированная.
На самом деле Шарлиз, когда до нее дошло, почему такая задержка, закатила дикую истерику, вопя, что жизнь кончена, что теперь она привязана к этому…
Дальше Бурсай предпочла даже не вспоминать.
Глупой шлюхе надавали пощечин и уложили спать, а чтобы та не повредила себе или ребенку – рядом с ней сейчас сидели две служанки. Но не скажешь ведь такое кагану?
Нет, не скажешь, если жить охота.
Хурмах довольно кивнул.
– Ладно. Завтра я хочу ее видеть, а сегодня пришли ко мне кого-нибудь. Не важно кого.
Бурсай поклонилась и удалилась, восхваляя своего господина.
Хурмах улыбнулся.
Отлично. Ребенок от принцессы – это хорошо. Теперь еще Торнейского раздавить – и вообще все будет замечательно.
И каган погрузился в приятные мысли о величии Степи в целом и себя в частности.
Матильда ДомашкинаНельзя сказать, что день прошел бессодержательно.
Матильда работала, копалась в компьютере, почитала пару статей в Интернете, чтобы узнать о ранах и их лечении, созвонилась с Сергеем и
