Доминиканские монахи предлагали придерживаться такой же тактики по отношению к французскому рабочему классу. Они считали целесообразным, чтобы в среде рабочего класса поселилась группа священников, которая влияла бы на рабочих ие столько словом, сколько своим поведением. Такие священники должны были жить и питаться, как все рабочие, трудиться наравне с ними и вести себя по отношению к капиталистам, как ведет себя рабочий.
Кардинал Сюар пришел в восторг от предложений Лёва и его коллег. Сюар поехал в Рим и добился у папы римского разрешения провести их в жизнь. Был разработай план деятельности священников-рабочнх, причем предвиделось, что их работа принесет плоды не раньше чем через 50 лет.
Так в первые годы после второй мировой войны была создана организация священников-рабочнх. В нее вошли наравпе с доминиканцами францисканцы, иезуиты, капуцины и мопахп других орденов. В период расцвета движения в 1951 —1952 гг. в нем принимало участие около 300 священников и монахов, работавших па крупнейших заводах Парижа, в том числе таких, как «Рено» и «Ситроен», па предприятиях, расположенных в так называемых красных парижских пригородах, а также па фабриках и шахтах Лилля, Лиона, Марселя,.Тулузы, Бордо и других индустриальных центров.
Священники-рабочие поселялись в рабочих районах, снимая угол или комнату в рабочей семье. Они поступали на работу на крупные фабрики или заводы, становились членами утштар-пых профсоюзов, подчинялись профсоюзной дисциплине, участвовали в профсоюзной борьбе.
Особыми успехами, однако, священники-рабочие не могли похвастать. Например, священник Марсель Дюко стал работать па одной из угольных шахт в Лотарингии. Вначале он сохрапял инкогнито, присматривался к своим товарищам по труду, чтобы узнать их слабые стороны. С первых же дней отец Дюко убедился, что труд шахтера в капиталистической стране равен труду каторжника. Поэтому он решил значительно сократить срок своего пребывания па шахте.
Когда Дюко, проработав пару недель на шахте, объявил шахтерам, что он священник, это вызвало всеобщее недоумение.
— Священник? Невероятно! Что же вы здесь делаете, зачем стали шахтером, неужели вам плохо жилось до этого? — посыпались вопросы.
«Я,— рассказывает Дюко в своем дневнике,— пытался им доказать, что церковь вовсе не такая, какой ее представляют. Церковь думает о бедных, она, как и они, восстает против несправедливости их положения. Церковь не является союзницей капитализма: все люди — ее дети…» >111>
Шахтеры выслушали преподобного Дюко и посоветовали ему обратиться с его проповедью смирения и любви к… капиталистам!
Рабочие уверены, пишет в своем дневнике Дюко, что церковь поддерживает богатых. Когда Дюко убеждал шахтеров, что это не так, они его спрашпвали: «Если папа римский проповедует социальную справедливость, то почему капиталисты, посещающие церковь, не следуют его советам?..». На этот вопрос отец Дюко не смог ответить вразумительно.
Дюко отмечает, что шахтеры считают посещение церкви рав-позначпым предательству их интересов. Таких людей легко не переубедишь.
Действовавшие в одиночку священники-рабочие назывались резидентами. Резиденты одного района составляли группу — «французскую миссию», которая поддерживала связь с приходом и местными массовыми католическими организациями, в первую очередь с «Католическим действием». Во главе всех миссий стояла «парижская миссии», подотчетная кардиналу-при-масу Франции Сюару. Кандидаты в священникп-рабочие получали специальную подготовку в семинариях в городах Лизьё, Лимож и Понтиньи.
Священники-рабочие справляли церковные требы бесплатно — вещь неслыханная в истории церкви. «Если мы желаем действительно быть искренними и чтобы нас считали такими, следует занять ясную позицию в отношении денег,— писал по этому поводу Лёв.— Мы (то есть миссия, которую возглавлял Лёв.— И. Л.) решили этот вопрос, вывесив на дверях церкви следующее объявление:
«Бог не знает ни бедных, ни богатых.
В этой церкви, которая является пристанищем для всех, служба одинакова и бесплатна для каждого.
У нас нет тайного бюджета.
Любой желающий участвовать в расходах прихода может анонимно внести свою лепту.
В конце каждого месяца наш бюджет вывешивается у входа в церковь» >].
В 1947 г. в центре бельгийского угольного бассейна Шарлеруа был созван церковными властями конгресс, посвященный движению священников-рабочнх. На нем наряду с речами, в которых напоминалось, что первая обязанность священнпков-ра-бочпх — служить церкви и быть послушными церковному начальству, раздавались голоса, призывавшие к лояльному сотрудничеству с рабочим классом против буржуазии.
Наиболее характерным в этом отношении было выступление священника Поля Буржп, который призывал католиков «сделать наконец выбор между сотрудничеством с велнкпм движением освобождения рабочих — движением, существующим уже полтораста лет, и защитой агрессивного экономического порядка, основанного и регулируемого чистоганом» >112> >113. По мнению Буржн, церковь совершила бы ошибку, связав свою судьбу с буржуазией, сила которой на закате, вместо того чтобы ориентироваться па пролетариат, которому принадлежит будущее. Буржп заявил:
«Буржуазия не божественного происхождения; теперешняя революция приведет к ревизии кадров господствующих классов. И если для обеспечения освобождения и безопасности рабочих масс необходимо реорганизовать структуру господствующего класса (то есть заменить капиталистов рабочими.— И. Л.), мы не знаем, по имя какого христианского принципа можно было бы запретить это» >114>.
Церковные власти вначале взпрали с явпой благосклонностью на движение священников-рабочих. Об этом говорит хотя бы тот факт, что степограмма конгресса в Шарлеруа, опубликованная на французском языке в 1948 г., была переведена на итальянский и издана церковным издательством в Брешии в 1950 г.
По-видимому, Ватикан после отлучения от церкви коммунистов надеялся, что именно демагогические речи священников-рабочих могут послужить доказательством приверженности церкви к трудящимся и оттолкнут их от коммунизма. Однако последующие события показали, что многие из рядовых священников не кривили душой, они по-честному желали сотрудничать с рабочим классом в борьбе за его освобождение.
С 1947 г. во Франции па смену правительствам, включавшим коммунистов, социалистов и католиков, пришли буржуазно-клерикальные правительства. Международное профсоюзное единство, достигнутое рабочим классом после стольких жертв, было вновь расколото. Прежнее сотрудничество союзников против фашизма и нацизма было подменено агрессивными кругами США и их европейскими сателлитами организацией блоков против Советского Союза и стран народной демократии и планами возрождения немецкого империализма.
Все эти перемены поставили священников-рабочих перед проблемой: какой курс взять в новых обстоятельствах — последовать ли примеру Ватикана и ополчиться открыто против коммунистов или продолжать оставаться в рядах унитарных профсоюзов как бы в доказательство того, что не все духовенство выступает против рабочего класса, что есть и такие священники, которые, несмотря на ориентацию церковных властей, поддерживают рабочее движение?
Церковные власти приказали священникам-рабочим оставаться на своих местах и не изменять своего поведения. Таким образом, возникло
