Словно это было вообще возможно.
Таш добежала до изгиба реки, остановилась, поднялась до середины обрывистого берега и прижалась к нему в ожидании того, что будет дальше. Новоприбывший поднял руки, но продолжал спорить с помощником шерифа. Эдион поднимался по склону. Молодой всадник спешился и держал на поводу трёх лошадей. Выглядело так, будто они привели с собой лошадь для Эдиона. Должно быть, именно этих людей он тут ждал.
Человек шерифа замахнулся копьём на пожилого, но, похоже, фонарь выскользнул из его руки и упал на землю. Единственным источником света осталось фиолетовое сияние бутылки с демоническим дымом, поэтому Таш было сложно разглядеть, что происходит. Юноша шагнул вперёд, но человек шерифа ткнул его копьём, и тот закричал от боли. Эдион закричал и набросился на человека шерифа с такой силой, что того развернуло на месте, а затем все фигуры смешались в один большой клубок.
Когда фигуры разъединились, один человек – Эдион – держал копьё, второй держал поводья трёх лошадей и держался за плечо, а у третьего было по ножу в каждой руке. Четвёртый мужчина лежал на земле.
Никто не шелохнулся. Даже лошади стояли неподвижно.
– Твою ж мать, твою ж мать, – прошептала Таш, опускаясь ещё ниже и ещё плотнее прижимаясь к склону, так, что она едва-едва могла видеть происходящее.
Пожилой наклонился, вытер ножи о распростёртое на земле тело, а затем спрятал их за пазухой. Затем он подобрал бутылку с дымом и сказал:
– Нам нужно уходить. Немедленно.
– Но… – произнёс Эдион, – человек шерифа… он же…
– Да. Мёртв. Благодаря тебе.
– Но, но… я всего лишь пытался помешать ему ранить Марша. Я не хотел…
– Марш будет жить. Его рана не серьёзна. Но нам нужно срочно уходить.
– Эдион, сир, – вмешался в разговор тот, кого называли Маршем, – вы ничего не могли с этим поделать. Это мой друг Холивелл, ещё один слуга принца. С ним вы будете в безопасности.
Эдион всё ещё неподвижно стоял на месте, сжимая в руке копьё и разглядывая труп.
Холивелл взглянул в сторону Таш, и девочка скрылась из виду.
– Что за девчонка? Мы можем полагаться на то, что она будет молчать?
– Она… она охотница на демонов, – ответил Эдион, – вряд ли она побежит прямиком к шерифу.
– Если побежит, я ей кишки выпущу, – громко заявил Холивелл. И Таш знала, что он намеренно говорил так громко, чтобы она услышала. Она рискнула ещё разок выглянуть наружу. Пока Холивелл вытаскивал из рук Эдиона копьё и выкидывал его на землю, юноша, похоже, всё ещё пребывал в оцепенении. Старик буквально затолкал Эдиона на лошадь, приговаривая:
– Пойдёмте, ваше высочество, пора ехать.
Таш наблюдала за их отъездом, затем не двигалась ещё какое-то время, чтобы убедиться, что всё тихо. Ничего не шевелилось. Девушка прокралась вдоль берега реки обратно к помощнику шерифа. Она уже видела мёртвых демонов прежде, но ещё никогда – мёртвых людей. В помощнике шерифа не было ничего прекрасного, но кое в чём он не отличался от дохлого демона: его тело теперь было лишь пустой оболочкой, жизнь покинула его. Таш побежала. Ей нужно было убраться подальше от этого места. Бег помогал ей. Бег позволял очистить разум от лишних мыслей. Она бежала так быстро, как только могла, следуя за Эдионом и остальными, но на самом деле она больше всего хотела вернуться обратно к Грэвеллу. Вернуть всё как было, до того, как она вломилась к нему в баню, до того, как увидела эти дурацкие серые сапоги.
Эмброуз
Бригантийско-питорианская граница
– Это безумие! – воскликнул Эмброуз. – Это бессмыслица. Зачем вообще вторгаться в Питорию? Ведь Алоизию нужен Калидор… ему всегда был нужен Калидор.
– Возможно, он усвоил уроки последней войны и теперь ищет цели полегче, – предположил Таркин.
– Но ведь отношения с Питорией улучшались. Кэтрин должна выйти замуж за наследника трона!
– А это значит, каждый лорд королевства прибудет в Торнию на свадьбу. Возможно, план Алоизия не такой уж и безумный. Можно ли подобрать лучшее время для вторжения? Закрепиться на севере, затем двинуться на юг. Свадьба – отличный отвлекающий манёвр.
– Но… они же подумают, что Кэтрин – часть его плана.
– А ты уверен, что это не так?
Эмброузу пришлось напомнить себе, что Таркин вообще не знает Кэтрин.
– Это не так. Я уверен. Её бросят в темницу… или казнят! Я должен её предупредить!
– Осторожнее, брат мой. Раскрытие военных планов иностранной державе считается изменой Бриганту.
– У меня и в мыслях не было раскрывать военные планы иностранной державе, только Кэтрин. Я поклялся защищать её, и это остаётся моим долгом, и… и…
– И ты любишь её, – просто закончил за него Таркин. Отпираться смысла не было.
– Люблю.
– Тогда езжай. Найди её. Предупреди. Вторжение запланировано за день до свадьбы. Осталась всего неделя. Ты должен добраться до Торнии раньше. Возьми это письмо, покажи ей.
Эмброуз кивнул.
– А что насчёт тебя? Люди Нойеса заметят твоё отсутствие в замке Тарасент.
– Я выполняю свои обычные обязанности и объезжаю наши деревни, – пожал плечами Таркин, – я так и сделаю, только очень быстро, затем вернусь домой и предупрежу отца.
– У них будет описание человека, который украл приказы. Не думаю, что у них займёт много времени, чтобы понять, что это был я. Это приведёт их к тебе.
– Прекрати беспокоиться обо мне. Я смогу справиться с их вопросами. Но, Эмброуз, что бы ни случилось, даже если ты предупредишь принцессу, война неизбежна. Алоизий вторгнется в Питорию. Надеюсь, в конце ты сможешь вернуться домой, но пока что мы должны проститься. Боюсь, пройдёт ещё много времени, прежде чем мы увидимся снова. – Таркин обнял младшего брата. – Будь осторожен, братишка.
Расставание было таким внезапным. Даже если Эмброузу удастся предупредить Кэтрин, он бежал из родной страны как предатель. Вряд ли он когда-либо ещё увидит Таркина, и при этой мысли Эмброуз покрепче обнял его.
– Ты самый лучший брат. Самый лучший. Ты ещё будешь мной гордиться.
Эмброуз почувствовал, как Таркин поцеловал его в лоб, а затем разомкнул объятия со словами:
– Не забывай нас. Не забывай и Анну.
Эмброуз кивнул. Сил говорить не было.
Таркин запрыгнул в седло.
– Я буду скучать по тебе больше, чем ты можешь представить. Я знаю, что ты будешь действовать согласно чести.
И с этими словами он развернул лошадь и ускакал прочь.
Эмброуз свернул на восток, к побережью, и скоро перед ним раскинулась Россарбская бухта, а за ней и Питория. Узкая дорога огибала побережье, направляясь к бригантийскому замку Норт, уродливому каменному квадрату, торчащему между узкой полоской пляжа и крутыми склонами горы. За замком располагался перекинутый через речку небольшой мостик, знаменовавший действующую границу между странами. На другом берегу стоял небольшой питорианский форт. В отдалении располагался город Россарб, а
