«…Наши аналитики убеждены, что это начало крупномасштабного кризиса. Цены на нефть в Широком Запределье за последний месяц взлетели на двадцать три процента…»
– Понятно, снова цены на бензин полезут вверх, – прокомментировал Артем слова диктора и раздраженно надавил на красную кнопку пульта. – Ну и где я возьму деньги? У меня лишних слитней нет! – закончил он, обращаясь к уже пустому экрану.
Артем бросил пульт на стол, встал и пошел в ванную. Не успел встать под душ, как из гостиной донеслась протяжная телефонная трель. Артем никак не отреагировал на звонок и продолжил мыться. Трель вскоре смолкла, и после короткого гудка заговорил чей-то голос. Это сработал автоответчик, кто-то теперь надиктовывал сообщение. Но за шумом льющейся воды услышать говорившего было невозможно.
Тщательно ополоснувшись, Артем затянул краны душа. Как только смолк шум воды, из гостиной донесся пьяный голос Ольги:
– …Да можешь не поднимать! Я все равно знаю, что ты там. Где ж тебе еще быть! По мобиле не отвечаешь. Что, снова в машине оставил?..
– Эко ты, милая, набралась, – покачал головой Артем.
Скоренько обтершись полотенцем, голым вышел в гостиную.
– …Не хватило духу позвонить. Эсемэску послал, – лился из динамика телефона обиженный женский голос. – Я тебя жду, а ты!.. Ты!.. Ты просто трус! Жалкий…
Артем выдернул шнур из розетки, и телефон, обиженно пискнув, отключился, оборвав обличительную речь Ольги.
Часы на тумбочке показывали двадцать минут шестого. До встречи с Вопулом оставалось более четырех часов. Можно было вздремнуть. Он зашторил открытое окно. Прошел в спальню. Завел будильник на полдевятого и поставил на пол у изголовья кровати. Нырнул под одеяло. Малость поворочался, устраиваясь поудобнее, и затих, прислушиваясь к барабанной дроби дождя по карнизу и балкону, и вскоре уснул.
Интерлюдия 1
Артем очнулся от усилившейся барабанной дроби по стеклу и карнизу. За окном уже рассвело, но из-за дождя в спальне царил обманчивый полумрак. Будильник на прикроватной тумбочке показывал половину седьмого. С секунды на секунду он должен был запищать. Яростный стук капели заглушал мерное тиканье часов. Артем смотрел на будильник и ждал сигнала. А он все не звонил и не звонил.
Прошло, наверное, минуты две, прежде чем до Артема дошло, что часы на тумбочке остановились. Приложил будильник к уху – пластиковое нутро не издавало ни звука. Догадка подтвердилась. Вероятно, заряд батарейки исчерпался, когда часовая стрелка накрыла стрелку таймера. На звонок энергии уже не хватило и часы остановились.
– Вот дерьмо, – выругался Артем. – Похоже, проспал. К счастью, кроме будильника на тумбочке лежали наручные часы – старый добрый «Полет» с механическим заводом. На них секундная стрелка привычно бежала по циферблату, отметая подозрения в неисправности. Часы показывали без восемнадцати семь. Артем с облегчением выдохнул – проспал всего на двенадцать минут дольше обычного.
Надев часы, Артем щелкнул выключателем прикроватной лампы, но она не загорелась. Третья подряд неприятность ужасного утра. После раздражающего стука капели и остановившегося будильника теперь вот перегоревшая лампочка.
– Да что за день сегодня такой, – раздраженно проворчал Артем, откидывая одеяло и усаживаясь на край кровати.
Взбодрившись от холода, он быстренько натянул трико с майкой, встал и вышел из спальни.
В коридор из-за отсутствия окон дневной свет не попадал, здесь было совсем темно. Артем щелкнул настенным выключателем, но лампа не загорелась. После того как не получилось включить свет и в туалете с ванной, стало понятно, что в доме нет электричества. Пришлось зажигать свечку и с ней идти сперва в туалет, потом в ванную.
Над раковиной умывальника к отсутствию электричества добавилась очередная напасть. Вместо воды из крана донесся лишь сухой кашляющий треск. Пришлось идти на кухню и там, над мойкой, водой из чайника кое-как ополоснуть лицо и прополоскать рот.
Потом Артем попытался вскипятить чайник с остатками воды, и снова облом – ни одна из четырех конфорок газовой плиты не пожелала зажигаться. Он извел добрую дюжину спичек и весь извелся, прежде чем дошло, что старания тщетны – вместе с электричеством и водой перекрыли и подачу газа.
В тонкой майке стал подозрительно быстро замерзать. Со свечой в руке вернулся в коридор, посмотрел на домашний термометр и даже не удивился, обнаружив вместо двадцати пяти всего пятнадцать градусов. Заранее предвидя результат, потрогал батареи на кухне и в обеих комнатах. Они оказались ледяными. Тепло гады тоже вырубили.
– Уроды! За что я коммуналку плачу! – возопил взбешенный Артем. И несколько раз от души приложился ногой по батарее. По дому разнеслось гулкое эхо ударов. Но никакого отклика от обычно вспыльчивых соседей на этот раз отчего-то не последовало.
Выплеснув злобу, Артем немного успокоился и двинул в ванную за халатом.
Было отчего впасть в унынье. За что бы ни брался в злосчастное утро, всюду преследовали неудачи. Просто какая-то чудовищная непруха. Без сомнения, день начинался под знаком беды, и лучше бы пересидеть его дома. Но как это часто бывает – хорошая мысля приходит опосля. А пока судьба еще была в его руках, Артем слишком торопился на работу и стоически преодолевал растущие как снежный ком трудности.
Утеплившись халатом, Артем вернулся на кухню. При свете свечи наскоро позавтракал бутербродами с колбасой и запил остатками холодной воды из чайника. Перешел в спальню, заправил кровать и переоделся в повседневный деловой костюм. В коридоре накинул плащ, натянул кепку, взял в руки портфель и зонт. Задув свечу, вышел из квартиры и захлопнул дверь.
На лестничной площадке царил кромешный мрак. Лампочки не горели. Лифт не работал. Пришлось буквально на ощупь спускаться по лестнице, ежесекундно опасаясь оступиться и загреметь в тартарары. Артем держался за перила и ступал медленно и осторожно, как столетний дед. Пока спускался вниз с седьмого этажа, в подъезде царила мертвая тишина. Никаких хлопков дверью, никаких шагов, никаких голосов, ничего, кроме звуков его шагов. И это в будний день, в семь часов утра, в многоквартирной девятиэтажке. Как будто никому сегодня не нужно было идти на работу, а детям бежать в школу.
Улица встретила унылым полумраком и мелким, противным дождем. Небо было плотно завешено темно-серыми тучами. Ни в одном из окон окружающих многоэтажек не горел свет. Уличные фонари тоже не светили. Налетел и ударил в лицо холодный ветер, превратив капли дождя в колючие занозы. Зонт при таком ветрище раскладывать было бессмысленно, Артем сунул его в портфель. Поднял ворот плаща, втянул голову в
