– Я не позволю тебе никуда идти! Слышишь?!
– Еще чего! – возмутился Артем. – Заказ нами принят, значит, должен быть исполнен. И не смей на меня орать. В конце концов, ты мне не жена!
– Ах, так!.. – Оля в отчаянии топнула ногой, порывисто отвернулась и вдруг разрыдалась.
– Да что ж такое! – в сердцах воскликнул Артем. – Работать надо, а ты истерику закатываешь. – Подошел к девушке и попытался обнять. Но получил локтем в живот и вынужден был отступить на безопасную дистанцию.
Тогда Артем взялся помочь злюке закрепить вторую страховку – поднял брошенный Ольгой конец веревки и понес к ограде. Но девушка тут же догнала. Вырвала веревку. Хлопнулась у края крыши на колени. И, размазывая по щекам слезы, сама стала крепить страховку вокруг стального прута ограды.
Артем тоже опустился рядом на колени. Преодолев сопротивление, притянул всхлипывающую напарницу, обнял и покаялся:
– Меня никто не спрашивал: хочу ли я быть тенью? Так вышло, но теперь я тень, и ничего с этим не поделать. Прошу, не упрекай меня попусту, а лучше пожелай удачи. Сегодня ночью она пригодится.
– Уже этой ночью? – неохотно выдавила из себя Ольга.
– Да. После работы поеду домой собираться.
– А ко мне перед этим заедешь?
– Зависит от того, насколько быстро мы здесь управимся.
– Тём, ты меня любишь? – затаив дыхание, прошептала девушка.
– Очень, – радостно подтвердил Артем.
– Удачи! – Оля одарила любимого страстным поцелуем. – Вот возьми. – Она стянула с руки браслет, состоящий из старых, потрескавшихся серо-желтых речных ракушек, как рыбья чешуя наползающих краями одна на другую, и натянула на руку любимого. – Это оберег, – пояснила девушка. – Никогда его не снимай. Ради нашей любви! Обещаешь?
Глядя на вдруг посерьезневшую мордашку, Артем не выдержал и расхохотался.
– Болван! Прекрати ржать! – обиделась Ольга. Она вырвалась из объятий и вскочила на ноги.
– Не поймешь вас, девчонок, то бранятся, то целуются, – покачал головой Артем и, поднявшись на ноги, проверил крепость затянутого узла.
Воспользовавшись моментом, Оля схватила любимого за ворот комбинезона, притянула так, что их носы уперлись друг в друга, и, глядя в черные очки напарника, повторила вопрос:
– Обещаешь?!
– Ладно, уговорила, не буду снимать браслет. Клянусь, не буду. Успокойся только, – покорился Артем.
Девушка разжала пальцы и, утратив интерес к Артему, шагнула к заметно похудевшей куче снаряжения.
– Фагирли всем парам по двадцать рядов определил, а нам восемнадцать, – затараторила она, крепя на поясном ремне конец третьей страховки, так называемой дальней страховочной сцепки – восьмиметровой веревки, которой напарники соединяются друг с другом во время работы. – Помножить на одиннадцать это будет… будет…
– Сто девяносто восемь окон это будет. По девяносто девять на нос.
– Ерунда, быстро управимся. Я вчера сто тридцать два окна вычистила.
– Передо мной-то не надо хвост распускать, – усмехнулся Артем. – Видел я, как ты их вычистила. Если бы я за тобой второй раз их не перечистил, Фагирли ни одного окна у тебя бы не принял.
– Не ври, я хорошо чищу, – возмутилась девушка. – А ты мне завидуешь, потому что я, твоя ученица, превзошла учителя и работаю быстрей тебя. И затею с перемыванием моих окон ты придумал, чтобы потешить самолюбие. Мол, из-за торопливости она делает все из рук вон плохо, и за ней приходится перемывать. Хотя на самом деле ничего перемывать не надо. Сплошная показуха твои перемывания. Мазнешь пару раз щеткой по чистому стеклу, и вроде как тоже руку приложил.
– Жду не дождусь, когда тебя выведут из-под моей опеки. Вот уж я вволю посмеюсь, когда Фагирли ткнет тебя носом в грязевые разводы на стекле и заставит саму все окна перемывать.
– Мечтай, мечтай…
– Все, хватит болтать, давай работать.
Глава 14
Самая лучшая работа
Артем с Ольгой рассовали по карманам комбинезонов маленькие бутылочки с моющим средством. Закинули за спину по пятилитровой фляге с водой. Пристегнули к поясным ремням короткие полуметровые щетки. Сбросили с крыши концы страховочных веревок. И, аккуратно перешагнув через стальной забор, спиной вниз рухнули в пропасть.
Падение, толком не начавшись, тут же прекратилось. Они повисли на натянувшихся струной веревках. Закрепленные на руках, ногах, груди и пояснице ремни страховки, равномерно распределяя нагрузку, врезались в тело. Быстро приспособившись к подвешенному состоянию, мойщики стали руками и ногами отталкиваться от стены и короткими скачками спускаться к окнам одиннадцатого этажа. Достигнув каждый своего окна, отстегнули щетки, приправили водой и моющим средством и приступили к работе…
Пройдя первые пять этажей, Артем решил сделать короткий перекур. Закрепил щетку на поясе, развернулся спиной к стене и огляделся по сторонам. Оля чуть отстала и еще чистила окна восьмого этажа. Уязвленная критикой, сегодня девушка работала на совесть, оставляя за собой идеально отмытые стекла. Пара мойщиков по соседству работали всего-то этажом ниже Артема, а поначалу они с Ольгой отставали от соседей на три этажа. Значит, опоздавшие постепенно нагоняли ушедшую вперед бригаду. И если так пойдет дальше, то ближе к первому этажу Артем с Олей из аутсайдеров могли вырваться в лидеры.
Артем выудил из лежащей в кармане пачки сигарету, чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся. Он висел на самом солнцепеке, но замечательный комбинезон надежно защищал тело от жаркого дыхания полуденного зноя. Теплый ветер ласкал лицо и мгновенно рассеивал вырывающиеся изо рта и носа струи дыма. Артем любовался раскинувшимися под ногами красотами города и в сотый раз ловил себя на мысли, что это зрелище никогда не сможет ему надоесть.
Полностью обозреть город с крыши даже самого высокого дома было невозможно, Светлый Тегваар раскинулся на огромных просторах. С разных домов взору открывался лишь кусок грандиозной панорамы. Каждый раз новый, чарующий вид.
Отсюда, с проспекта Большерота, с высоты седьмого этажа, среди нагромождения разноцветных крыш в просветах между домами Артем видел кусочек Чистого озера. И белоснежную пелену облаков над ним, в любое время года скрывающую водную гладь от солнечных лучей. Артем не раз бывал на берегу этого гигантского водоема, в самом центре города, и знал, что форма озера – идеально ровный круг диаметром четыре с половиной километра. Что на нем, как на море, случались приливы
