Эта чехарда света-тени не только не портила, а, наоборот, подчеркивала красоту замечательной поляны. Ее ежеминутные преображения не позволяли глазу привыкнуть к пышному желто-зеленому ковру.
Впрочем, справедливости ради стоило отметить, что сам Артем если и замечал красоту ежеминутно преображающейся поляны, то лишь краем глаза. Целиком отдавшись реализации давней фантазии, он нырял, ползал, кувыркался и катался по поляне до тех пор, пока не закружилась голова.
Остановившись, осмотрелся и остался очень доволен проделанной работой. Добрая треть одуванчиков на поляне была основательно помята. Некогда белоснежная майка превратилась в рваную и грязную желто-зеленую тряпку. Голубые шорты постигла та же печальная участь, с той лишь разницей, что на плотной джинсовой ткани обошлось без дыр. Открытые руки, ноги, лицо, даже волосы и сандалии оказались заляпаны зеленым травяным соком и желтой цветочной пыльцой.
Теперь, когда заветное желание было воплощено в жизнь, здесь больше нечего было делать. Уловив перемену в его настроении, перед глазами на фоне варварски истоптанной поляны возник полупрозрачный экран. Остался последний «непросмотренный» фильм. На нем Артем и сосредоточил внимание.
Дневной свет померк, и в лицо ударил ледяной порыв ветра. От неожиданности Артем зажмурился…
А когда снова открыл глаза, вместо поляны одуванчиков перед ним от края до края простиралась белая снежная пустыня. Здесь было ужасно холодно. Но хорошенько утепленному Артему были не страшны даже самые лютые морозы.
Поверх толстого ватного комбинезона на нем был очень теплый заячий тулуп. На ногах высокие, до колен, унты. На голове шерстяной чулок с крошечными прорезями для рта и глаз, и заячья шапка-ушанка. На руках толстые рукавицы на собачьем меху. Серый полумрак полярной ночи отчасти разбавляли изумрудные сполохи над головой.
– Неужели настоящее северное сияние! – не удержался от восторженного возгласа Артем.
Запрокинув голову, он стал жадно пожирать глазами безумную пляску красок удивительного чуда природы. Сбывалась еще одна заветная мечта.
Шоу длилось минут десять. А когда оно закончилось, вместе с последними догорающими в небе сполохами поплыл и стал меняться окружающий пейзаж…
От ярко вспыхнувшего света у Артема зарябило в глазах. Проморгавшись, он увидел знакомые багровые стены каминного зала, освещенные пятью рядами светильников-факелов на большой люстре под потолком.
Артем снова оказался за столом, в чистом костюме и при галстуке. Кальян, в виде вазы с розой и выползающей змеей, потух. Кроме Артема за столом больше не было ни души. Воздействие дурман-травы закончилось. Похоже, его накрыло сильнее всех, остальные давно разошлись. Артем глянул на часы – было двадцать пять минут второго ночи.
– Припозднился ты, однако, – словно прочтя мысли, громыхнул с потолка механический голос. – Надеюсь, весело провел время?
– Еще как, – живо откликнулся соскучившийся по разговору Артем. – Было потрясающе. Столько заветных желаний сбылось за одну ночь. Я переполнен впечатлениями.
– Значит, ты доволен?
– Еще как доволен! Спасибо вам!
– Славно. Тогда ступай в комнату и ложись спать. Уже скоро я снова призову тебя сюда на завтрак. Надеюсь, теперь ты не считаешь столовую ужасным, отвратительным местом?
– Да я никогда и не считал.
– Врун… Все, хватит разговоров. Отправляйся спать. Артему ничего не оставалось, как подчиниться. Он порывисто вскочил, едва не перевернув стул, и быстрым шагом пошел к выходу…
Ночью Артему пригрезилось, что его вновь навестила горничная. Он заметил ее уже в дверях. Девушка поставила капельницу и собиралась уходить. Артем хотел ее окликнуть, но отпустивший на какие-то мгновения сон снова цапнул за загривок и уволок обратно в свои бесконечные лабиринты. К счастью, ни в одном из них его не преследовал образ восхваляющего кровь вампира.
Разбудил Артема троекратный гудок из колонок.
Никаких указаний от Хозяина не последовало. Но Артем сам прекрасно знал, что нужно делать. Исследуя под душем исколотый сгиб руки, не заметил свежего следа от иглы и сделал вывод, что ночной визит горничной тоже был сном. Выйдя из ванной, скоренько оделся – без официоза: брюки, рубашка, ботинки, – вышел из комнаты и торопливо зашагал по пустынному белому коридору…
Каминный зал встретил Артема ароматом свежеприготовленного мяса. Абрек в удобном спортивном костюме и сдвинутой на затылок кепке снова стоял у камина и неторопливо помешивал половником в большом казане, нависающем над огнем на массивном чугунном треножнике. Он приветливо махнул рукой. Артем махнул в ответ и прошел на место.
Количество стульев и приборов на столе показало, что на завтрак сегодня ожидается всего десять человек. Куда за ночь сгинули трое пленников, догадаться было не сложно. Перевоплощения в вампиров возобновились, и экзекутору ночью добавилось кровавой работенки. Но у Артема эта новость не вызвала былого трепета, ему все обрыдло.
Вместо огромных тарелок, ножей и вилок, теперь перед каждым на столе стояли объемистые миски и ложки. Ну и, по сложившейся уже традиции, кубки с открытыми бутылками вина.
Когда все гости-пленники расселись по местам, ожидаемо громыхнул механический голос Хозяина, пожелавший приятного аппетита и призвавший повара досыта накормить дорогих гостей. Абрек перетащил казан с огня на стол и, начиная с Артема, стал обходить каждого, наполняя миски дымящимся ароматным варевом.
Покопавшись ложкой в неприглядной с виду буроватой гуще, Артем отыскал среди овощей кусочек мяса, подцепил его вместе с кусочком картошки, тщательно подул и отправил в рот. Отталкивающего вида еда на вкус оказалась выше всяких похвал. Вторую ложку он черпанул уже с горкой, тут же, толком не остудив, сунул в рот и, отдуваясь и урча от удовольствия, стал уписывать рагу за обе щеки. Увы, отведать приготовленного абреком кушанья удалось не всем. Повар наполнил миски шестерым. Подойти к седьмому не успел. Около лифтов оглушительно громыхнуло. И начался ад.
В каминный зал ворвались полтора десятка вооруженных автоматами людей в камуфляже и черных масках.
Быстрее всех на неожиданное вторжение отреагировал Хозяин. Он погасил большую люстру и направил лучи зрачков-прожекторов на вход, заставляя вбегающих в зал автоматчиков щуриться и закрываться руками от бьющего в глаза яркого света.
Но световой заслон не обескуражил захватчиков. Четко выполняя приказы командира, они рассыпались цепью в конце зала и, без разговоров, тут же открыли прицельный огонь – по источникам слепящих лучей, и слепой – в сторону сидящих за столом людей.
Тишину столовой взорвали оглушительный треск автоматных очередей, звон лопающегося и рассыпающегося по полу толстого стекла из прожекторов, грохот опрокидываемых стульев, звук бьющейся об пол посуды и крики раненых.
У сидящего с самого края Артема были наибольшие шансы схлопотать шальную пулю и умереть в числе первых. Его спас абрек. Повар единственный не растерялся. Заметив вбегающих в зал автоматчиков, он швырнул на стол казан и заорал почти без акцента:
– Живо! Всэ на пол!
Подавая пример, сам первым нырнул под стол. Спаслись лишь мгновенно среагировавшие на команду. Замешкавшиеся превратились в изрешеченное пулями кровавое месиво.
Артема реакция не подвела. Скользнув под стол одновременно
