Эпилог
Тощий прыщавый парень в джинсах и футболке нелепо смотрелся в огромном кожаном кресле за массивным дубовым столом отцовского кабинета. Он сидел, положив руки на колени, в расслабленной позе, но совершенно неподвижно. Черты юного лица заострились в гротескной маске удивления. На столе перед ним лежала фотография девушки, его ровесницы, с очаровательным ангельским личиком. Парень уставился на фото невидящим взглядом. Он был мертв.
– Рассказывай, капитан.
В распахнутые двери кабинета вошли двое. Сорокалетний крепыш следователь в потертом джинсовом костюме. И высокий, но худой участковый, лет тридцати, в полицейской форме с погонами капитана.
– Крюков Николай Львович. Неделю назад исполнилось восемнадцать. Сегодня утром его обнаружила уборщица, – зашептал на ухо следователю прибывший на место первым участковый. – Она, как обычно, в начале седьмого открыла кабинет – ну, чтобы пыль смахнуть с мебели, ковер подмести… В общем, открыла и увидела за столом молодого хозяина.
– Что значит – открыла? – уточнил следователь. – Он был заперт?
– Совершенно верно. На двери кабинета английский замок. Захлопываясь, дверь автоматически запирается. Причуда Крюкова-старшего. Ключ от кабинета имелся только у него и дворецкого. Дворецкий на время уборки отдавал свой уборщице.
– Блин, как все сложно у этих богатеев… Кстати, а сам-то хозяин дома где?
– Лев Сергеевич с супругой три дня назад отбыли в круиз по Тихоокеанскому побережью.
– Красиво жить не запретишь, – вздохнул следователь. – О смерти сына родителям сообщили?
– Нет пока.
– А чего тянут?
– Дворецкий хозяина опасается. Уж больно крут Лев Сергеевич в гневе. А тут вдруг умирает единственный ребенок. Сын. Наследник. Получается, недоглядели. И смерть какая-то непонятная, нехорошая. На вас, Андрей Петрович, он крепко надеется. Что вы разберетесь в этой тайне. Тогда уж позвонит. И все, как есть, доложит.
– Понятно… Значит, парень остался в доме за хозяина, и отец ему доверил ключ от кабинета… Прислугу не расспрашивал, кто последним вчера парня видел?
– И спрашивать не пришлось, сами сказали. Вчера в половине девятого за ужином… В доме заведено, что в обычные будни прислуга ужинает за одним столом с хозяевами. Типа демократия. Так вот за столом Николая видели все. Он выглядел как обычно, ни на что не жаловался. Хорошо, с аппетитом покушал и ушел в свою комнату. Больше никто его живым не видел.
– А его комната далеко от кабинета?
– Рядом. Они на одном этаже. Несколько шагов по коридору. Хотите, провожу?
– Позже… Значит, незаметно пробраться сюда из своей комнаты ему ничего не стоило… Еще вопрос. Ты же местный участковый, должен быть в курсе – парнишка никакими запрещенными препаратами не увлекался?
– Ну что вы, Андрей Петрович. Коля спортсмен. КМС по бегу.
– А на вид не скажешь. Хилый какой-то. На бегуна совсем не похож.
– Он марафонец. Они там все такие. Худые и жилистые. Но выносливые, как верблюды.
– Понятно… А что за фотография перед ним? Ты эту девочку видел?
– Конечно. Это Зоя Орлова, Колина одноклассница. У Орловых дом тут, в поселке, на соседней улице. Хорошая девочка, с хулиганами местными не якшается, тоже спортсменка, занимается троеборьем.
– Они дружат?
– Да кто их сейчас поймет, дружат – не дружат. Это раньше дети за ручку ходили, все было на виду. А сейчас днюют и ночуют в сетях. Поди уследи, кто там с кем о чем переписывается.
– А окна в кабинете, когда парня обнаружили, вот так же плотно были закрыты, как сейчас?
– Да, все точно так, как и было. Никто ничего не трогал.
– Следов насилия не видно. Получается, молодой здоровый парень заперся в отцовском кабинете, сел в кресло, положил перед собой фотографию знакомой девушки и умер. М-да, без Семеныча тут не обойтись. Может, он со своей походной лабораторией чего нароет. Кстати, где он? Почему до сих пор нет?
– Не могу знать. Я связался с управлением, доложил о происшествии на участке. А вас направляли сюда другие люди.
– Вот вернусь, устрою этим направляльщикам веселую жизнь. Почему следователь уже полчаса на месте, а эксперта, без которого он как без рук, до сих пор нет и в помине?
– Да где же полчаса, всего на десять минут опоздала, – вдруг вклинился в мужской разговор звонкий девчачий голосок.
Обернувшись, следователь с участковым обнаружили на пороге кабинета рыжеволосую красотку в ослепительном наряде. И костюм, и перчатки, и даже сапоги – все на ней было экстравагантно-зеркально.
– Это еще что за маскарад! – возмутился следователь.
– Кто вас сюда пустил! – вторил ему участковый.
– Спокойно, мужчины, – ничуть не смутившись, улыбнулась девушка. – Разрешите отрекомендоваться. Эксперт-криминалист, младший лейтенант Ольга Серова. Вот мои документы.
Ольга вложила в руку ошеломленному следователю корочки и, беспрепятственно проскользнув между мужчинами, подошла к креслу с покойником.
Пока следователь с участковым, склонившись над документом, убеждались в подлинности печатей, девушка неуловимо быстрым кошачьим движением мазнула кончиками пальцев по правой руке Николая и смахнула с запястья браслет в виде тоненькой желтой нитки с неприметной серой бусиной.
– Документы в порядке, – вынес вердикт следователь, возвращая корочки младшему лейтенанту. – Но я, признаться, ждал Аркадия Семеновича… Серова, ты откуда свалилась на мою голову?
– Из академии, разумеется, откуда ж еще, – браво откликнулась Ольга. – Я в отделе Аркадия Семеновича практику преддипломную прохожу. Ну вот, он меня и направил вперед себя. Опыта, так сказать, набираться.
– Так он все-таки появится?
– Угу, с минуты на минуту должен быть. Мы договаривались, что я прибуду первой. До него все тут осмотрю. И, когда шеф подтянется, доложу результаты осмотра. Вы уж меня не выдавайте, что прямо перед ним приехала. У меня дома обстоятельства возникли, непредвиденные, пришлось задержаться.
– Ладно, – махнул рукой следователь. – Ты труп-то осмотрела, эксперт-криминалист? Ну, давай, Серова, порадуй экспертным заключением.
– Судя по трупному окоченению, смерть наступила часов девять назад. Возможно, десять. Сейчас точнее сказать не могу, нужно анализы брать и в лабораторию
