Но он ушел раньше, чем она успела произнести эти слова.
* * *Наконец этот день наступил.
Хэсина начала его, как любой другой, – сначала посетила собрание, потом навестила Мэй. Военачальница, изогнув бровь, наблюдала, как Хэсина просовывает между прутьями решетки котелок с хрустальными пельменями сяцзяо[36] и горшочки с лапшой из медузы в перечном масле.
– Я чувствую себя свиньей, которую откармливают на убой.
Хэсина пробурчала, что еда может сделать любую ситуацию лучше. Так всегда говорила Лилиан, но Мэй, похоже, отнеслась к этому выражению скептически. Если честно, Хэсина была согласна с военачальницей. У нее не было аппетита, и, хотя они с Акирой отправлялись лишь через несколько часов, она не стала ужинать и пошла в свои покои.
Комната выглядела пустой и безжизненной. Журавли, вышитые на ширмах, в свете луны казались черными. Хэсина осторожно приподняла половицы и достала из-под них ларец матери, лежавший рядом с письмами Ся Чжуна. Она открыла серебряный замок, вынула оригинал «Постулатов», который она для маскировки вложила в обложку «Медицинских свойств экзотических грибов», и уселась за стол.
Она читала, пока не послышался удар гонга. Девушка отправилась в комнату Акиры и отдала ему отороченную мехом мантию. Вместе они дошли до восточного двора, где под заснеженными сливами их уже ждал крытый паланкин. Слуги помогли Хэсине залезть внутрь. Когда Акира уселся рядом с ней, носильщики вскинули ручки паланкина на плечи и отправились в путь.
Ночь была морозной и ясной. Отодвинув парчовую штору, Хэсина вдохнула терпкий воздух. Дворцовые ворота застонали, закрываясь за ними, и паланкин начал слегка подпрыгивать: они спускались по ступеням террас.
Хэсина задернула штору.
– Я дочитала книгу, – шепотом проговорила она, повернувшись к Акире.
С одного взгляда стало понятно, что темнота для него так же привычна, как ножны для клинка. Он явно был знаком с этими бездушными ночами не понаслышке. Хэсина решила добавить к истории, которую она придумала, еще один штрих. Мальчик был убийцей, и ночь служила ему прикрытием. Его жертвы не успевали даже закричать. По ее спине пробежала дрожь – и виной тому являлся не только страх.
– У меня что-то не так с волосами? – внезапно спросил Акира.
Хэсина моргнула.
– О чем ты?
Акира запустил пальцы в челку.
– Вы очень пристально на меня смотрите.
– Вовсе нет. – Она заставила себя вернуться в реальность. – Я просто думала о книге.
А потом она действительно задумалась о ней. Ее сердце перестало выделывать неуклюжие кульбиты, а голос наполнился разочарованием:
– Она является именно тем, чем и должна быть. Это книга постулатов.
Хотя изречения Первого были ей очень близки, они не давали необходимых ответов. Так что, когда они добрались до императорских гробниц, Хэсина почти обрадовалась. Ей не хотелось размышлять о своих успехах – точнее, об их отсутствии.
Ворота пайфан[37], за которыми начинались могилы, стояли сразу за городской стеной и были обращены фасадом к Шаньлонским горам, находившимся неподалеку. Носильщики опустили паланкин перед высокими колоннами, и Хэсина приказала слугам подождать, после чего вместе с Акирой вошла в ворота.
Она правильно поступила, отказавшись от ужина. Когда они проходили мимо могил, расположенных концентрическими кругами, Хэсина почувствовала, как к горлу подступает тошнота. На каждой могиле лежала овальная гранитная плита. Вместе они образовывали кольца, словно состоящие из позвонков, которые тускло блестели при свете луны.
Кутаясь в отороченную мехом мантию, Хэсина проходила мимо усопших королей и королев, принцесс и принцев. Некоторые из них правили мудро, другие – бездарно; но никто из них не был развращен до такой степени, как былые императоры, и ни один не принимал решения без одобрения шести министерств. Хэсина направилась к центру, где возвышался склеп, в котором были захоронены Первый и Второй герои, положившие начало новой эпохе.
Ее отец был захоронен во втором кольце. Могильщики, ожидавшие их, помогли Хэсине с Акирой растопить замерзшую землю кипящей водой. Вскоре заскрежетали лопаты, и Хэсине показалось, что этот звук раздирает ее изнутри. По ее ощущениям, прошло несколько часов, прежде чем железо ударилось о крышку гроба. Могильщики вылезли из ямы, и Хэсина дала каждому по маленькому мешочку с бронзовыми баньлянями. Дождавшись, когда они уйдут, она кивнула Акире.
Тогда началась настоящая работа. Акира запрыгнул в яму и проделал дырочку в стенке гроба, а потом с помощью молотка вбил в нее металлический носик и вставил в него керамическую трубку. Она соединялась с сосудом, из которого Акира предварительно выкачал воздух. Прежде чем Хэсина успела хоть что-нибудь понять, он вылез из могилы.
– Готово.
Ей нужно было сказать отлично – и вместе с Акирой уйти с кладбища.
Вместо этого Хэсина подошла к краю могилы, из которой до сих пор шел пар. Здесь лежал ее отец – точнее, его останки. Она должна была преодолеть страх и хотя бы взглянуть на место его последнего упокоения. Она наклонилась, пытаясь разглядеть гроб.
– Осторожно! Край… – воскликнул Акира.
…был непрочным. Комья сырой земли посыпались из-под ее ног, и в следующую секунду Хэсина провалилась в яму. Ее мантия и юбки взметнулись, а потом она ударилась обо что-то твердое.
Несколько секунд она лежала, пытаясь отдышаться. Потом она боком скатилась с гроба и попыталась сесть. Послышался голос Акиры, но все звуки внешнего мира казались приглушенными, а звезды и луна – бесконечно далекими. Единственным источником света для нее были отсветы на лакированном дереве гроба.
Хэсина почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота, и посмотрела на гроб. Он был обычной продолговатой формы. Короли новой эпохи не приказывали возводить для них мавзолеи. В отличие от былых императоров, они не требовали, чтобы их наложницы следовали за ними в могилу и играли на пипах, пока не задохнутся.
– Вы в порядке? – спросил Акира, приземляясь рядом с ней.
Хэсина кивнула, не отрывая взгляда от дырочки, которую проделал Акира. Она была шириной с мизинец, но Хэсине казалось, что за ней скрывается целая вселенная.
У Хэсины закружилась голова. Она заставила себя отвести взгляд от отверстия и тут заметила под ним серебряный ободок, наполовину скрытый землей.
Хэсина стряхнула с него грязь – и отдернула руку, как будто ее что-то ужалило. Ее дыхание участилось.
– Акира. Посмотри.
В свете луны она разглядела узор из цветов и виноградных листьев. Все завитки и линии в точности совпадали с теми, что были выбиты на свадебном замке́ матери. Как будто обе эти вещи шли
