Полукс зажмурился.
Главная локация «Альфа» взорвалась. Оковы Полукса не выдержали, и, пролетев через весь зал, он врезался в дальнюю стену с такой силой, что затрещали кости. Все машины сдетонировали одновременно.
Свет погас в мгновение ока.
Барабас Дантиох рухнул на пол. Броня его дымилась. Голова тяжело ударилась о каменный пол, маска слетела, со стуком покатилась по полу, и наступила тишина.
Впервые за бессчетные эры двигатели Фароса молчали.
Глава 30
Герой
Маска
Последний свет
Тандамелл отшатнулся от ослепительного света Фароса. Экипаж «Сумрака» бежал, слишком напуганный, чтобы внимать приказам повелителей. Смертные закрывали лица руками, но маяк все равно выжигал глаза. Выли сирены. Опасаясь атаки, Повелители Ночи на мостике открыли неприцельный огонь по ревущему свету, расстреливая собственный экипаж.
Потом из кричащего вихря начали появляться легионеры.
Они приходили по кускам. Конечности и головы влетали, как пушечные ядра, мгновенно перенесенные Фаросом через несколько световых лет. Плоть, в которую они попадали, превращалась в месиво. Из портала вылетел искореженный терминатор-Атраментар, врезался в чье-то рабочее место и полностью его уничтожил.
Тела продолжали лететь. Некоторые расплавились, так что броня и плоть смешались как восковые. Один, похоже, был цел, но, как только он поставил ноги на палубу, его расстреляли собственные нервные братья.
Тандамелл заставил себя взглянуть на вихрь. Отверстие, сквозь которое была видна сотинская пещера, уже уменьшалось, исчезая в холодном пламени.
— Прекратить огонь! — приказал Тандамелл. — Отставить!
Свет становился все ярче и ярче, пока вдруг не исчез с громом, от которого воины флагмана попадали на пол.
На мгновение командную палубу «Сумрака» заполнило зеленовато-белым сиянием.
Тандамелл заморгал, прогоняя болезненные следы на сетчатке, и нетвердо поднялся на ноги. Сирены продолжали выть. Смертные с криками пытались пробиться к выходу с командной палубы.
Тела были повсюду: лежали на полу, свешивались с пультов, торчали из стен.
Повелители Ночи с Соты встретили смерть — все, кроме Крукеша Бледного и Гендора Скрайвока, Крашеного Графа.
Крукеш стоял на коленях. Крылья летучей мыши на капюшоне его терминаторских доспехов погнулись, и он со стоном сжимал лицо, а из-за пальцев лилась кровь.
Скрайвок с трудом поднялся, борясь с мертвым весом обесточенной брони.
На него наставили болтеры.
— Уберите оружие! — Он ткнул пальцем в сторону Крукеша. — Выслушайте меня! У Крукеша была возможность спасти Севатара. У него была возможность найти нашего примарха. Но он ими не воспользовался. Он жаждал власти и использовал артефакт на Соте в своих интересах.
— Гендор Скрайвок, — сказал Тандамелл. — Ты и сам — не образец безграничного альтруизма.
— Я лишь верный сын нашего легиона, — ответил Скрайвок.
Он ударил кулаком по груди и с трудом поклонился.
— Не слушайте его! — прохрипел Крукеш. Он опустил руки и слепо завертел головой. Бледное лицо в саркофаге доспехов влажно блестело от свежих розовых ожогов. — Он все отравляет. Убейте его! Отведите меня в апотекарион, верните мне зрение. Затем мы вместе придумаем, как собрать легион.
Никто не шевельнулся.
— Убейте его! — приказал Крукеш. — Почему никто не реагирует? Я вам приказываю! — Его голос повысился до визга. — Убейте Скрайвока!
Тандамелл перевел взгляд с Крукеша на Гендора и обратно. Остальные Повелители Ночи не шевелились. Скрайвок рассмеялся.
— Они не последуют за тобой, о великий повелитель Кироптеры! — ядовито сказал он. — Ты слишком много на себя взял. Дух легиона все еще живет. Глупо с твоей стороны было верить, что сможешь подчинить его. Неужели ты не видишь? Нет, похоже, не видишь…
Крукеш попытался встать, но поврежденный катафракт был слишком тяжел, и он завыл от бессилия.
— Высокомерный наглец! Всегда только и мог прыгать вокруг Севатара, ловя огрызки славы, пока сам он скулил отцу в спину!
Скрайвок тяжело подошел к коленопреклоненному повелителю Кироптеры и поднял с палубы выроненный кем-то болт-пистолет. Крукеш мотал головой, пытаясь определить источник шума, и моргал слепыми глазами.
Повелители Ночи тревожно зашевелились. Тандамелл поднял руку, приказывая не вмешиваться.
— На Нострамо есть лишь один закон, о котором следует помнить, Крукеш Бледный. Побеждает сильный, а ты слаб. Крукеш Слепой… — Скрайвок единственный раз выстрелил в голову своему офицеру. — Крукеш Мертвый.
Крукеш обмяк внутри доспехов, истекая кровью из взорванного черепа.
Скрайвок спокойно отбросил оружие в сторону.
— Я убил лишь того, кто предал легион. На сегодня со смертью покончено. Мы не можем быть единой силой без примарха. У нас есть два варианта: и дальше следовать примеру Крукеша и смотреть, как наш легион распадается на жалкие банды с амбициозными командирами во главе, или собраться вместе и продолжить путь к Терре, чтобы помочь Воителю в его войне с величайшим из угнетателей… Ложному Императору человечества!
— Красивые слова, Скрайвок, — сказал Тандамелл. — Но мы понятия не имеем, где Ночной Призрак или бросивший нас первый капитан. Ты забываешь, что нам и так приказали перегруппироваться, а без Севатара и Кёрза продолжим воевать сами с собой. Легиону конец, как и тебе. Пришло время каждому пойти своей дорогой, и твоя будет куда хуже моей.
Повелители Ночи передернули затворы болтеров, но Скрайвок рассмеялся братьям в лицо.
— Вы не наставляли бы на меня оружие, если бы соизволили выслушать. И не спешили бы убить своего брата.
— Твое время прошло, Крашеный Граф, — сказал Тандамелл.
Он поднял руку.
— Нет, — ответил Скрайвок. — Ты оставишь меня в живых, потому что я знаю вещи, способные изменить ход войны, если мы только передадим их Хорусу…
Он замолчал. Повисла тишина, и он улыбнулся.
— Что еще важнее, шестерки Жиллимана на Соте думают, что Терра уже пала. Они не отправятся ей на помощь: они сидят в Ультрамаре, зализывая раны и думая, что Воитель рано или поздно придет к ним. Терра осталась без Ультрамаринов, Ангелов Сангвиния и Первого легиона. Она практически наша!
Тандамелл глубоко вдохнул, сжал кулак и медленно его опустил.
— Хорошо. Мы оставим тебя в живых — пока. Братья, заберите у него меч и отведите в карцер.
Скрайвок нахмурился:
— У меня нет меча.
— А это что? — спросил Тандамелл, указывая на его пояс.
Скрайвок опустил взгляд, чувствуя, как накатывает ужас. В ножнах на его боку был меч, который он отдал Келленкиру.
Воины Тандамелла приблизились.
На самой границе слышимости раздался сухой смех.
Полукс с трудом поднялся на четвереньки. Боевые шипы пришли в негодность, как практически все в помещении. Света не было. Солнце встало над горизонтом, и из выхода на выступ падали ранние утренние лучи, подсвечивая клубы дыма. Дрожа, он встал на ноги, выдернул сломанные шипы из интерфейсных портов и разорвал кандалы подаренной Императором силой. Затем захромал по усыпанной обломками платформе к неподвижному кузнецу войны, своему другу.
— Брат Дантиох, — позвал он. — Барабас!
Он бережно приподнял кузнеца войны, и надежда затеплилась. Дантиох был еще жив.
Маска Железного Воина лежала на полу, и Полукс впервые взглянул ему в лицо. Дантиох оказался старше, чем он думал. В покрытом шрамами лице боль высекла морщины, которые
