его месте. - Подвёл свой итог Дазай.
Мори, бессмысленно смотрящий в пустоту, задавал себе только один вопрос: где была допущена ошибка и была ли она вообще? Или может быть, подросток, своим пытким умом, просчитал каждое его действие, заставляя ситуацию работать на себя?
- Вы все продумали до мелочей, босс, кроме одного. Вы не знали, в какой момент вам избавиться от меня. - Наконец, Осаму встал, подходя к столу и беря совершенно случайно оказавшийся там револьвер.
Из которого убили русскую пианистку
Мори вслушивался в каждый шорох. От него до подростка было расстояние вытянутой руки, это значило, что тот сумеет дотянуться, наставник сам научил своего ученика реагировать молниеносно, а значит и смысла вызывать Элис не было.
- Через несколько часов нам доставят оружие. - Резко меняя тему сказал подросток. - У нас появились средства и теперь можно возвращать все на круги своя.
- Хочешь отвлечь меня? - Резко развернулся доктор, но отступить от бывшего ученика не мог - позади было закрытое окно.
- Нет, к чему? - Подросток посмотрел на руководителя словно на идиота. - Кстати, красивый револьвер. Коллекционный? - Протянул он оружие Мори, который растерянно взял его.
- Что тебе нужно? Моя смерть?
- А? Что? Нет, мне нужна моя смерть. Я даже не думал о том, чтобы убить вас. - Пожал плечами подросток.
“А зачем он тогда говорил, что Мори мешает ему?” - Обратился Накаджима к Марине.
“Он не говорил такого. Лишь то, что если бы не Мори, то он бы не был обязан держать клятву. Он так манипулирует сознанием людей, его невозможно понять.”
- Хотел только попросить как подарок за успешное пополнение бюджета мафии, чтобы вы забыли ту клятву.
- Неравноценный обмен… - Изучал полное безразличия лицо босс. Ему казалось, что шатен вот-вот выкинет что-то такое, что совсем раздавит его, расплющит, сотрёт в пыль. - Да и зачем он, если все равно ты планируешь избавиться от меня?
“Попытки управлять чужим сознанием, не беспокойся. Мори тоже владеет этим.” - Обнадежила русская призрака.
- И в мыслях не было. Ведь тогда мне придется занять ваше место, а это огромная ответственность. А ещё это очень скучно, даже пытки интереснее. - Вздохнул подросток, и снова было неясно, что у него на уме.
- Хорошо. Я забуду ту клятву. - Мори ненадолго закрыл глаза.
- Вы забавный, когда волнуетесь. - Совсем просто произнес Осаму. - Это может сыграть злую шутку с вами.
- Но пока ты рядом… Я буду спокоен
- Я всегда начеку, босс. А всё-таки я шел сюда не для такого тяжёлого разговора.
- Тебе нужно отвлечься от суицидальных мыслей. Есть работенка, весьма занятная, она, возможно, привлечет сюда одаренного. Возьмись за нее, а наградой станет то, что возможно убьет тебя.
- Все равно умираю со скуки, а это тяжело, почему же не заняться делом…
Мимо Накаджимы полетели обрывки времени, словно карусель, куража ему голову до тошноты. В этих кусках он едва различал героев своего сна, не узнавая некоторых, будто появлялись все новые и новые лица.
И сквозь эту вереницу, призрак отчётливо слышал голос Дазая.
Один-Ноль
В мою пользу
Комментарий к Прошлое Дазая. Свидетели.
Марина процитировала свое стихотворение-эпитафию “Тому, кто здесь лежит под травкой вешней…”
Тому, кто здесь лежит под травкой вешней,
Прости, Господь, злой помысел и грех!
Он был больной, измученный, нездешний,
Он ангелов любил и детский смех.
Не смял звезды сирени белоснежной,
Хоть и желал Владыку побороть…
Во всех грехах он был - ребенок нежный,
И потому - прости ему, Господь!
1909
========== Прошлое Дазая. Друг. ==========
События бежали вперёд, проматываемые русской. Накаджима не понимал, как она делает это и может ли он сам остановить ее.
“Марина, пожалуйста, стой!” - Жалобно просил он.
“Нет, зачем тебе это? Какая им разница, как в мафии оказалась эта рыжая бестия? Им всем абсолютно все равно, тебя это волновать также не должно. Совсем.”
“Тогда объясни, с какой целью я теперь здесь, если не наблюдаю за жизнью мафии?” - Ацуши заметил ее оговорку, понимая отдаленно, что неспроста.
“Объяснить?” - Марина засмеялась. - “Ты прости уж, но тебе я уже помогла. Ты ведь избавился от навязчивых мыслей, внушенных тебе в приюте, я внесла стопроцентную предоплату за услугу. Теперь ты просто обязан предоставить её мне.”
“Что?..” - Ацуши не верил тому, что только что услышал, получается, что его просто-напросто использовали, точно вещь, значит, скоро он придет в негодность и его выкинут?
Верить в это не хотелось, но какое-то странное чувство зародилось в его сердце, заставляя юношу чувствовать себя грязным. Получается, что он предал друга ради того, чтобы возродить светлую память? Но ведь он не знал, на что шел, не знал, что им просто пользуются.
Он не искупитель
“Марина, кому все равно?” - Обречённо спросил он женщину, совершенно не понимая необъяснимую перемену ее характера.
“Исполнитель получил оплату, заказчик должен оставаться довольным, мне, как посреднику, тоже заплачено. Это был твой последний вопрос, касающийся данной темы.”
“Но…”
“Если ты ещё хоть раз заведешь разговор об этом, то поверь, будет худо. Я продолжу вести тебя вперёд, но уже не ради тебя, а из-за указаний сверху. Прости.” - Скупо произнесла она последнее слово, словно что-то разрывая, и в своей душе, сшитой когда-то ее начальством, выходившим Цветаеву ещё ребенком, как только та осталась одна, и в душе Накаджимы, верившего в ее человечность и простоту.
Как похожи судьбы
“Пора, мой мальчик.” - Голос снова изменился, заботливый, похожий на материнский, но все же другой.
Фальшивый
И Ацуши, снова стоявший в коридоре мафии, оцепеневший и растерянный, против своей воли испугался ее, впервые.
“Куда мне теперь идти?”
“Знаешь, я могу ответить, почему пропускаю некоторые моменты. Мне важна документация и наблюдения, во времена не раскрытые никем. Как в мафии оказались некоторые лица всем известно.” - Игнорируя прошлый вопрос Накаджимы ответила русская. - “Мне тоже это надоело, но я не люблю быть должной.”
Призрак остался, так и не получив ответа. Странно, но теперь ему и не нужен был ответ, отношение Марины, ставшее безучастным, отбило все желание что-то знать, оставляя только тупое ощущение должного исполнения работы, бесчувственного и нежелаемого. И в то же время ему было боязно, что все изменились так сильно.
Или только он?
Коридоры были вновь чисты, опрятны, наполнены свежим ароматом лимона, это, верно, снова Озаки постаралась. Девушка, словно собственный родной дом обустраивала организацию, совмещая поддержание чистоты и порядка с тяжёлой работой, впрочем, мафия и стала для нее пристанищем, своего рода семьей, а люди, служивший организации и поддерживающие Озаки, стали ей родными. Это чувствовалось в каждом ее слове, сказанном кому-либо из членов мафии, в каждом ее действии.
Мори казалось, что она отдалилась от
