Глаза Акутагавы вновь озарились светом солнца, что стояло сейчас в зените, и он, доверившись наставнику, протянул свою ручонку, схватился за сильную руку учителя, точно утопающий, и подтянулся, пытаясь встать.
Упал. Снова. Спиной на эти острые камни, продирая одежду о них и получая новые раны. Зажмурив глаза от боли всего лишь на долю секунды, подросток беспомощно лежал на земле, не понимая, за что с ним поступили так именно сейчас? Моральная боль заглушила физическую, которую, казалось, невозможно было терпеть, но тот привык, за все время, что прошло с того момента, как босс пришел на их урок, Дазай научил Рюноске плевать на боль, принимать ее как должное, хотя до этого наоборот, учил его забывать боль.
- А главное-то, так и не дошло до тебя. - Наклонился Дазай. - Кем бы тебе ни был человек, ему доверять нельзя, по крайней мере, в преступном мире. Ты никогда не узнаешь, что в голове у убийцы, смотрящего на тебя по-доброму, ты никогда не узнаешь по лицу и манерам, что тот убьет тебя раньше, чем ты сообразишь. Слабак! - Сплюнул Осаму и развернулся, оставляя ученика позади.
В такой день
- Слушай, ты, изверг. - Нагнал его Накахара. - Зачем ты так? Я, конечно, понимаю, что воспитание и тому подобное, но разве тебе мало истязать его физически? Какого черта ты превращаешь его в себе подобного морального урода? Он же изо всех сил пытается доказать тебе, что он способен на все, он уже полтора года не слышал от тебя ни единого доброго слова, может быть, хватит измываться? - Чуя схватил его за руку, заставляя остановиться. - Ладно, я привык к твоим подъебам, я могу ответить тебе, сила есть… Но он то, он же бессилен пред тобой! Способность ты его развеешь, а ударить тебя… Хах, если бы у него и поднялась рука, то силы бы только на это и хватило.
Осаму выдернул руку, так и не посмотрев на напарника. Грудная клетка поднималась при дыхании с болью, синяк на скуле пульсировал, заставляя его чувствовать себя живым.
- Вот скажи, за восемнадцать ебаных лет своей жизни ты чего-нибудь добился, кроме презрения окружающих и страха пред тобой? - Выкрикнул Накахара, неконтролируемо формирующий в руке шар энергии.
Дазай был рядом, он сейчас не мог позволить Порче взять верх над напарником, потому и взял того за плечо, заставляя энергии уйти, рассеяться.
Разрушиться
- Думал, ты сейчас дашь мне сдохнуть. - Усмехнулся тот, облокачиваясь на напарника. Вместе с клубком вышла вся злоба, сменившаяся неким пониманием происходящего. - С днём рождения, мудак. - Сильные руки обняли Дазая, который будто был совсем не рад.
- И угораздило же дожить до восемнадцати… - Вздохнул он. Думать не хотелось, но не думать он не мог.
Игра продолжалась
Ацуши впервые ослушался голоса Марины, почувствовав себя вольным, он не отправился вслед за сильнейшим дуэтом, предполагая, что напарники уйдут пить, а это для паренька было сейчас на втором месте. На первом была жалость к кашляющему кровью подростку, что до сих пор лежал на земле, щурясь от яркого солнца светившего прямо в его серые потускневшие глаза. Тот не предпринимал никаких попыток подняться, будто понимая, что силы его на исходе, а отстоять его у смерти уже некому.
Но и подвести к черте тоже
Рюноске, с трудом, преодолевая боль, поднес холодную руку к лицу, прикрывая бледную кожу от палящего июньского солнца.
- За что же ты так со мной? - Еле слышно прошептал он. - Неужели всей моей силы не хватает на то, чтобы заслужить хоть какую-то похвалу? Ну что же, хорошо, я стану жестоким, безжалостным, ещё более мстительным, чем пару лет назад, когда ты только принял меня. Я докажу тебе, что достоин уважения и гордости за меня, я пойду на все, только бы ты сказал, что я справился…
“Каждый из нас предан, кому-то или кем-то. Так сказал один мой знакомый. Эти слова стали непреложной истиной. Зачастую каждый выполняет оба пункта.” - Заговорила Марина вновь, будто забывая, что пять минут назад, управляемый ей призрак воспротивился и поступил так, как считал нужным. - “Он будет долго лежать, пойдем, мне хочется услышать бред, что несёт пьяный Накахара. Из него можно выцепить что-то важное. Ты ведь выполнишь эту просьбу?” - Змеёй прошипела русская, затуманивая страхом сознание Накаджимы.
“Хорошо.” - Нехотя согласился тот. Ему не хотелось оставлять Рюноске одного в таком состоянии, но все равно, чем он мог бы помочь покалеченному подростку?
Присутствие?
“Будет лучше, если ты будешь рядом с Дазаем. В баре.”
Призрак удивился, Чуя и Осаму никогда не выпивали в баре вместе, даже после особо сложных миссий, с чего бы им идти туда в этот раз?
“Заходи.” - Скомандовала русская женщина, как только перед ним вырос порожек бара.
Накаджима зашёл и ахнул - за барной стойкой сидели Анго, Дазай, Ода и Чуя. Их лиц он не видел, но чувствовал, как его друг был напряжен и смущён.
Кажется, впервые
- С днём рождения, дружище! - Первый заговорил Сакуноске. И, хоть Ацуши пришел не к самому началу, он был уверен, что это первая фраза, сказанная в этой компании. - Анго, что же ты все время пьешь этот сок, хоть раз попробуй виски!
- Предпочитаю на работе, кхм, не употреблять. Вдруг босс вызовет или… А впрочем, неважно, кто при исполнении, не должен, я считаю, извиняюсь. - Растерянно улыбнулся он, встречаясь взглядом с Дазаем.
- Анго, прости, так неловко вышло, я подозревал тебя абсолютно зря. - Хрустел пальцами исполнитель. - Я беспокоился, верно, зря, совсем…
- Какие нежности, блевать охота! - Чую было трудно не узнать, он, выпив уже несколько бокалов вина, начал пьянеть.
- А ты, модная шляпка, уже налакался! Ах, зараза! - Осаму всегда знал, что ответить напарнику, но вдруг почувствовал через рукав рубашки и бинты тепло руки Сакуноске, одними глазами будто останавливающего его. - Ладно, я не со зла ведь. - Улыбнулся Дазай, но как-то горько, ощущая наступление неизбежного.
- Дазай, я хочу сказать тост. - Поднялся Ода. - Я знаю, как никто другой, что ты хороший человек, просто оказался не на той дороге, но, все мы ошибаемся и я желаю найти тебе тот путь, который будет по душе. И ещё, береги себя, друг.
Три стакана соединились
