— Ну можно сказать и так.
— Ладно. На автомате есть отпечатки пальцев, но чьи, нам не удалось выяснить.
— Ну уже хорошо, — кивнул Лэйн.
— Да нет, а что от них толку-то? От отпечатков, — сказал Хьюз, повернувшись к напарнику, — ну есть они и что, у нас живет 20 миллионов человек, мы что, к каждому будем подходить?
— И то верно, но тем не менее ты не забывай, это была женщина.
— И что?
— Ничего, это я так, к слову, хоть какая-то зацепка.
— И ещё, вы просили узнать, где пропала взрывчатая жидкость, с помощью которой был взорван лифт в корпорации.
— Узнали? — встрепенулся Лэйн.
— Проще простого. Хотя это вас озадачит.
— И где же?
— Всё на том же заводе. В Центральной Америке, а если быть точнее, где-то в штате Колорадо.
— Блин, нашего взрывателя нужно назвать «химик».
— Почему «химик»? — спросил Хьюз.
— А он что-то подался своими взрывами в химию.
— А я вообще считаю, что всё что взрывается — химия. — сказал Хьюз.
— Вот я слушаю вас и мне жалко вас. — произнес эксперт, — если вы не понимаете эту прекрасную науку, не стоит всё валить на неё.
— А, извини, я забыл, что у нас представитель этой отрасли. — ухмыльнулся Хьюз и посмотрел на партнера, который услышал и оценил его шутку.
— Ха-ха, — передразнил эксперт, — это лучше, чем копаться в трупах и выковоренных глазах.
— Да, кстати, о глазах, — всполошился Лэйн, — что насчет той ложки, что извлекли из тела несчастного Майкла Хэррингтона?
— И пистолета «магнум», — добавил Хьюз.
— Спешу обрадовать. На обоих отпечатки Питера Грэйса.
— Вот это да! — с силой хлопнув по столу рукой сказал Лэйн. — Самое зверское преступление за вчерашний день, и Грэйс.
— Да, именно так. Даже я могу сделать вывод, что всю семью расстрелял Грэйс.
— Это уже лучше. — сказал Лэйн, — то есть не то лучше, что расстрелял, а то, что хоть какая-то зацепка в этом деле.
— А что с той девушкой… как её, — Хьюз забыл о ком говорил, — у которой волосы были обрезаны. Её увезли в глубокой коме. Она жива?
— Да, но из этого состояния ещё не вышла. До сих пор её жизнь на волоске.
— Дай Бог выживет, будет о чем поговорить.
— Даже не думайте! — прикрикнул эксперт. — Она перенесла огромный шок, если она выживет — это её и так будет травма на всю жизнь, а если вы ещё и сами начнете расспрашивать об этом, её психика не знаю во что превратится!
— А ты заметил, Грэйс оставляет много живых, — сказал Хьюз, — тогда, в пальмовом лесу, тоже трое выжили.
— Да, действительно, уже четверо. А вот их мы точно допросим, они мужички крепкие, выносливые, небось слабаков всяких в «Коммандос» брать не будут, вот и узнаем всё в деталях, — ответил Лэйн, повернувшись к эксперту.
— Пройдет месяц. Они в очень тяжелом состоянии, — сказал он.
— Ничего. Подождем.
— Хорошо. А вот в остальных случаях я не могу сказать, что там действовал Грэйс. Точнее даже наоборот. Отрицаю всякую возможность его присутствия.
— Он действует не один. Это точно.
— Одного не пойму, — говорил Хьюз, — чего ему надо, этому Грэйсу. Ну освободили тебя, ну беги ты. Чего он всё взрывает, чего ему неймется.
— Хрен его знает. Одно слово — чокнутый.
— А не скажи, — стукнул пальцем по столу Хьюз, — ни хрена-то он не чокнутый. Мы же общались с… — он кашлянул и замолчал — незачем эксперту знать, что они общаются с Топором, — нам же сказали про всё. Как так?
— Не знаю, я уже ни хрена не понимаю. Всё у вас? — и Лэйн вопросительно уставился на эксперта.
— Да я давно уже всё, если что нужно, всё в отчете, — радостно воскликнул он — наконец-то его отпускают!
— Ладно, спасибо, если что — обратимся.
Эксперт рванулся к выходу, но в самом конце, он просунул голову в кабинет и шепотом проговорил: «В бумаги, в бумаги, а не ко мне». И выскочил, не дав детективам что-либо возразить.
* * *— Да! Очень впечатляюще! — воскликнул Хьюз, как только физиономия эксперта исчезла.
— Слушай, а мы что-то в этой суматохе совсем забыли про старика, — тихо сказал Лэйн, словно боялся, что кто-то может их подслушать.
— Да, действительно. — согласился тот.
— А что мы можем с ним сделать? Пристрелить? Поймать?
— Не знаю, важно, что он знает о Грэйсе больше чем я, ты и наш мафиозный друг, ну ты понимаешь про кого я?
— Да, понимаю. С ним бы поговорить.
— Опять?
— Нет, я про старика.
— Бесполезно, я пробовал. Он как чокнутый, твердит своё.
— Да, я вообще-то согласен и появляется и исчезает в какое-то странное время.
Хьюз сморщился и о чем-то глубоко задумался.
— Знаешь, а ведь я смутно, очень смутно, но понимаю закономерность, по которой появляется этот старик, — сказал он.
— И какая же?
— Как только после очередного убийства мы начинаем… ну как это сказать, не обвинять, а… «обсирать» Грэйса, ну то есть говорить про него всякие гадости, мол, этот подонок убил тут всех, вот тогда этот старик и появляется.
— Странно.
— Вот я и говорю — «смутно». Просто мы плохо о нем отозвались два раза и два раза старик появился и начал нам втирать что-то о игре какой-то.
— А! Да! Ты же с ним разговаривал, что он там плел-то? Я к самому концу приходил.
— Ну он мне что-то втирал, мол, Грэйс участвует в игре, и пока он в этой игре, трупов и взрывов будет всё больше и больше.
— И всё?
— Ну да.
— А второй раз.
— А второй раз он был как-то агрессивно настроен. Что-то психовал.
— Не забывай, ты ведь тоже на него психовал.
— Да не хрен было загадками говорить.
— И всё таки помнишь, что он говорил? «Я предупреждал вас, смертные, жертв будет больше»-помнишь? Он ведь так сказал.
— Ну вроде так. А потом начал какую-то ерунду нести.
— Ладно, сделаем вот как. Если не дай Бог, ещё произойдет нечто подобное, начинаем как всегда мы отзываемся о Грэйсе, может этот старик появится. Только условие — не психовать. Говорим с ним нормально.
— Ладно, попробуем.
— 4-
Джек, помощник Гиббса по части разработок в корпорации «Амбрелла», лежал в больнице неизвестно по какому поводу. Кроме легкого психологического шока и синяка на плече, он был в полном порядке. Ну что ж, раз положили, так положили. Он только что проснулся и после отвратительного завтрака лежал в постели и думал, выпустят его наконец когда-нибудь или нет. Как говорили все трудолюбивые люди: «Я тут лежу, а работа стоит». Тут в его палату зашла медсестра и сказала: «С вами хотят поговорить». И с этими словами из-за спины медсестры вышел никто иной, как Топор.
— Вы не оставите нас, на 5 минут, — сказал он, повернувшись к сестре.
— Хорошо.
— Спасибо.
Как только медсестра ушла, лицо у Топора резко изменилось, оно стало каким-то свирепым, злобным и бесцветным. Он резко подставил стул вплотную к постели Джека и мгновенно сел на стул уставившись на лежащего.
— Ну рассказывай, дорогой.
— А что рассказывать-то? — недоуменно спросил
