Стратиг вытянул руку и бросил сферу в поток. Раскрывшись, она выпустила темную субстанцию в чистые воды Источника, заставляя его бурлить. А потом был Сет и монада Астери, заморозившая Источник. Для уничтожения даже такого малого количества яда требовались столетия.
– Зачем тебе это нужно, Ивалирбн? – спросила она у изображения. – Или это давно уже не ты? – Она опустила голову и посмотрела на свои руки. – Вот зачем Амон пожертвовал собой. – Женщина сжала кулаки, и из вновь открывшейся раны на ладони кровь стала капать на пол. – Темнота в тебе. Что ж, ты хочешь войти в Источник… – Она исподлобья гневно посмотрела на Стратига. – Я тебе это устрою!
Египтянка покинула самую закрытую часть лабиринта и вернулась в мраморные коридоры, где из стен сочилась изумрудная пыльца. Фэро поспешила к спутникам. Она довольно быстро добежала до нужного места. Подойдя ближе, Кайя включила фонарик и посветила сначала на Глеба, затем на Ивана. Увидев, что его лицо покрыто пыльцой, она выключила свет.
– Где ты была? – спросил Громов, вставая с пола. – И что тут происходит? Или снова скажешь, что я всё вспомню?
– Не вспомнишь, – холодно ответила женщина, подходя к двери и касаясь нескольких символов.
– Почему это?
Фэро посмотрела на оба изображения, которые лишний раз подтвердили то, что показал кристалл.
– Хотя бы потому, что живешь первый раз.
Дверь открылась, и перед путешественниками предстал очередной пещерный зал со сталактитами и торчащими из земли сталагмитами. По пещере разносился перезвон капели. На полу встречались небольшие углубления, заполненные водой, и глубокие впадины. А в центре свода было идеально ровное круглое отверстие, через которое виднелось небо, усыпанное звездами.
– Это неправда, – возразил ей Иван. – Я был твоим учителем, я видел сны, я помню, как ты меня убила! Я даже помню боль. Есть что на это возразить?
– Есть. – Кайя повернулась лицом к Ивану и смерила его взглядом. – Ты близнец, который выжил. У Источника нет полной памяти Анхамона, потому что он туда не попал после смерти. Твои видения, сны – это яд. Его эффект начал рассеиваться лишь сейчас, когда Земля активировала все свои ресурсы. – Она указала рукой на пыльцу. – Источник очищает тебя.
– Бред! Я слышал голоса, и никто из них не врал.
– О-о, один врет, и это его ты видел на картине у двери слева. Но пока ты от всего этого мусора не избавишься, дорога будет закрыта.
– Даже если это и так, это не меняет того, кто ты! Ты убила своего друга, убила в спину! Доверия тебе нет!
– …Мы проведем ночь здесь. Это последний зал Первого Горизонта, – сказала Кайя, отвернувшись от него. Она пошла дальше, обходя причудливые каменные изваяния.
– Отлично! И завтра попрощаемся!
– Ты опять за старое? – покачал головой Глеб, направившись следом за Фэро. – Мои грехи тебе мешают, а собственные не смущают? – бросил он Громову через плечо, остановившись. – К моим – презрение беспредельное, своим – поешь ты колыбельную…
– Что? – переспросил Иван.
– Что слышал, – махнул рукой Силов. – Кайя! – поравнялся он с ней. – Ты в порядке? Где пропадала? Что видала?
– Красивые стихи, – улыбнулась женщина. – Чьи?
– Уильям Блейк… – смущенно ответил Глеб, – зачитывался по юности.
– Красиво сказано. В точку.
– У тебя обеспокоенный вид. Что-то случилось?
– Да, в уравнении прибавилось неизвестных, и первоначальный план придется переработать.
– А если конкретнее?
Египтянка прошла между валунами и остановилась перед резким обрывом. Силов подошел к ней и глянул вниз – высота казалась приличной.
– То, с чем мы боролись, не умерло, оно нашло способ не просто вернуться, но и достичь острова Творцов, – тихо ответила Фэро. – Остров Хранителей пал из-за этого. Теперь это идет сюда.
– Что это?
– Акхэя лэ ра – пожирающая души. Её никогда не интересовали просто души существ, основная цель – души планет. – Кайя глянула назад, убеждаясь, что Иван ее не слышит. – Чтобы спастись, монаде, творившей мир Астери, пришлось заморозить свою планету, и в этом ей помог Творец Творцов.
Кайя хотела сделать шаг вперед, но Силов схватил ее за руку.
– С ума сошла, тут обрыв вообще-то!
– Не бойся, это лишь мираж, – улыбнулась египтянка, смело ступая вперед, и теперь Глеб увидел, что это была лишь вода. – Попробуй! – Кайя перешла эту иллюзорную пропасть и коснулась камней. Они отозвались зеленой пульсацией, высвечивая надпись. – Стена исчезнет, как только он пройдет Горизонт.
– И всё же, – Глеб перешел через воду, продолжая рассматривать «бездну». – Что будет, если эта акхэя лэ ра появится здесь? Какова ее конечная цель?
– Это мне неизвестно. Знаю, что она разрывала души на части, пожирала их и отправляла в темноту, из которой нельзя было вернуться. Возможно, внутри нее они до сих пор существуют…
Кайя сняла сумку и положила ее поверх камней, сама же села у стены. Силов присел рядом и так же, как она, закинув голову, посмотрел на пещерный свод. Только сейчас он понял, что звездное небо тоже было миражом – лишь отражением воды на гладком, как стекло, камне, и кристаллы, ловящие любой случайный лучик света, были лишь иллюзией. Громов расхаживал по залу и с любопытством осматривал каждый камень, словно ища подсказки и ответы на свои многочисленные вопросы.
Глеб посмотрел на Фэро: ее черты лица были идеальными. Она напоминала ожившую статую руки великого мастера. Чем дольше он всматривался в нее, тем больше исчезало всё вокруг. На краткий миг ему показалось, что он видит перед собой другую, очень похожую, но с белыми волосами.
– Кайя, кого я вижу вместо тебя? – шепотом спросил он.
– М-м-м? – она повернулась к нему. – Видимо, меня до падения острова Хранителей.
– Почему?
– Мы встречались там. Тот мой образ мил твоей душе, – пожала она плечами.
– Ты знаешь, почему я предпочел всё забыть? – Они встретились глазами, но в этот раз Фэро отвела взгляд первая. – Я помню лишь обрывки, никакой последовательности не вижу.
– Я уже говорила – из-за боли, а может, это был твой выбор.
– Боли какого рода?
– Имэнири́ Равэ́… – прошептала Кайя и снова посмотрела на Глеба. – Узнаешь свое имя?
Силов мотнул головой. Тогда египтянка произнесла еще несколько фраз на языке острова Хранителей.
– Я не помню себя… но я помню, как звали тебя. Я слышал это имя иногда во снах. Эвалари́н. – Он закрыл лицо ладонями и потер глаза, от нахлынувшего потока мыслей начинала раскалываться голова.
– Не сопротивляйся, – она коснулась его рук, – просто выслушай свою душу. Это сделает тебя сильнее. – Кайя села на колени напротив Глеба и сама опустила ему руки.
– У нее лишь твое имя на устах, – покачал он головой, и перед его взором стали вспыхивать и гаснуть кадры давно минувшей жизни. Они шли вразнобой, но он отчетливо увидел того астери, что подарил
