– Ивали! – вскрикнула девушка, во все глаза глядя на гигантский шар, парящий в полуметре над полом. – Нет…
Но не прошло и двух секунд, как сфера стала покрываться черными линиями, словно пульсирующими венами. Порыв ветра – и на глазах людей огненный шар был обращен в темную, черную пульсирующую тьму, а затем взорвался изнутри, выпуская Ивалирана невредимым. Крупные капли акхэи полетели в разные стороны, и Фарис едва успел увернуться от них, отступив к стене с расколотым камнем.
– Я наслышан об огненной силе фаэтонской стали… Интересно было понаблюдать ее изнутри, – прошептал он, поднимая глаза на врага. – Пожалуй, на этом мы закончим. Ты мне надоел.
Воздух в зале стал холодней, и даже Рими ощутила присутствие акхэи, но не понимала, что было ее источником. Ивалиран крепче сжал меч и, переменившись в лице, став злее и явно сильнее, перешел в наступление. Его меч со скоростью света разил воздух перед собой, оставляя глубокие порезы на гранитном полу, пытаясь дотянуться до Фэро, который умудрился отбить некоторые и уклониться от других. Последний удар едва не сбил Фариса с ног, но он устоял, выставляя блок, и в эту секунду хопеш схлестнулся с новым мечом Мастера. От фаэтонской стали исходило алое пламя, когда по серебристому клинку текла темными волнами сама акхэя. Глаза Рана налились тьмой, и Фэро увидел в них все зло и жажду победы главного врага самого Творца творцов. Он покосился на свой меч, чувствуя, что тот не выдержит давления такой силы.
– …И треснет вечная сталь, забирая жизнь, но давая время и исполняя замысел Творца… – проговорил он одними губами часть пророчества, адресованного ему последним марсианским оракулом.
– Марс мой! – прорычал Ивалиран или акхэя в нем, и в эту же секунду хопеш треснул, и тяжелейший удар обрушился на Фариса, сокрушая весь левый бок его, прорезая плоть от шеи до сердца.
Ивали вырвал меч из тела Фэро, давая тому упасть на заливаемые его кровью черные камни. Тело старого воина безжизненно упало на пол рядом с осколками хопеша, но продолжая крепко сжимать второй в руке. Глаза старика были открыты, и последнее, что он видел перед смертью, была статуя Сета Первого, наблюдавшего за всем боем. Великий предок улыбался ему, одобряя его путь и… жертву.
Рими смотрела на мертвое тело Фэро и на Мастера, стоящего над ним, и ощущение страха никак не покидало ее. Она никогда так отчетливо не ощущала присутствие акхэи, ей даже показалось, что тьма окутала Ивалирана и струилась сквозь все его тело. Фэз сделала пару шагов к Рану, и холод ушел, словно пала пелена, и перед ней снова был Ивали, которого она знает и… любит. Мужчина с любопытством смотрел на свой меч, оглядывая лезвие с обеих сторон. Затем он, слегка повернув голову, глянул на девушку.
– Ты не ранена? – спросил он равнодушно.
– Нет, – покачала она головой. – А ты? Ты в порядке? – подскочила Рими к нему, касаясь его плеча. – Этот огонь, когда он тебя поглотил, я боялась, что это тетах…
– Пустяки. – Ивалиран посмотрел на статую Сета и сделал шаг по направлению к ней, продолжая крепко сжимать рукоять меча. – Я не чувствую перемен, – тихо продолжил он, – возможно, предположение было неверным. – Он впился взглядом в статую, превышающую его на голову. – Но мне приятно, что на Марсе больше действительно не осталось Фэро. Лишь их каменные изваяния продолжают глядеть на нас сквозь время, напоминая о былом.
– Их можно уничтожить, если ты пожелаешь.
– В этом нет необходимости, – криво усмехнулся Мастер. – Их разрушит сам остров, и уже очень скоро…
Дальше Ран замахнулся, желая сокрушить статую Сета, как только что убил Фариса, обрушил меч на черный камень, но вместо желаемого результата клинок Мастера подобно стеклу звякнул и мелкими кусочками опал на гранитный пол. В руках Ивали осталась лишь рукоять с обломком клинка, а на статуе же не осталось и царапины. Сет Первый продолжал взирать на врага изумрудами своих глаз. Мастер недовольно поморщился, отступая и немного опешив от произошедшего. Брезгливо отбросив сломанный меч в сторону, он развернулся и направился к выходу.
– Уходим, – процедил он сквозь зубы. – У нас впереди много работы.
Двое хранителей покинули музей и, поднявшись на малогабаритный корабль Мастера, направились на орбиту. В зале наследия Фэро тем временем продолжали вспыхивать и гаснуть кристаллы глаз Тота и Маат. Письмена на камне подрагивали, как лист на ветру, медленно бледнея, но не исчезая. Ручейки багровой крови Фариса растекались по полу, огибая углы и упираясь в стены. Казалось, что жизнь покидает это место вслед за последним Фэро…
На Элизии
Эваларин продолжала свое восхождение на гору, не обращая внимания на обжигающий жар. Всматриваясь в вершину, она все выискивала то, что могло бы быть Реликвией, хранить в себе день острова Хранителей. Вдруг резкий и сильный порыв ветра, ударивший ей в лицо, едва не сбил девушку с ног.
– Странник! – услышала она знакомый голос за спиной. Резко обернувшись, Эвала увидела призрачный сине-белый огонек, приобретающий силуэт пожилого человека.
– …Нет, – только и смогла вымолвить принцесса, узнав в призраке Фариса. – Н-но… но мы еще не готовы, не все Реликвии собраны! – качала она головой.
– Это не имеет значения, ваше высочество, – улыбнулся ей последний Фэро на Марсе, – я выиграл вам достаточно времени. Барьеры падут уже очень скоро. Пока Источник и наша техника не знают о моей смерти.
– Сколько у меня времени?
Призрак посмотрел на солнце в зените, стоявшее над Элизием:
– Лишь два раза еще успеют его лучи позолотить эти склоны.
– Фарис, – посерьезнела Храмовник, – скажи мне, кто тебя убил? Я вижу, что ты умер не своей смертью.
– Никто не умирает не своей смертью, милое дитя. За каждым приходит именно то, что замыслил для него Творец.
– Кто? – с нажимом повторила девушка. – Ивалиран? – предположила она.
– Его сила возросла, – кивнул старик. – Я видел тьму внутри него собственными глазами, и она уже не отпустит Мастера. – Эваларин сжала кулаки. – Но не о мести тебе стоит сейчас думать. Ты еще сойдешься лицом к лицу со своим братом.
– Не сомневаюсь, – зло процедила сквозь зубы девушка, отворачиваясь.
– Странник, – снова окликнул ее душу Фарис, – я знаю, что не имею права просить о таком. – Ран обернулась, чувствуя, что ее душа откликнулась на немой зов призрака. Вокруг стало прохладнее, и затрещали ледяные следы, оставленные по пути наверх. – Моя душа не сможет дожить до падения Марса, равно как
