Одновременно с этим он подал знак группе сопровождения. Джипы взревели моторами, рассредоточенные вокруг телохранители стягивались обратно, сжимая кольцо безопасности.
– Уходим.
– А как же бандиты? Разве вы не хотите помочь людям в банке? – спросил я непонятно зачем.
Из банка доносились крики, звуки стрельбы. Похоже, охрана там не зря ела хлеб и оказала ожесточенное сопротивление. Вот уж неясно, правильно или нет. Случайных жертв при перестрелке еще никто не отменял.
– Ими займется полиция. Они уже на подходе. Как и сибовцы, – успокоил меня Аскольд Игоревич, продолжая подталкивать в сторону спасительного салона бронированного авто.
Именно в этот момент вдруг окружающая действительно изменилась. Быстро, резко, в мгновение ока. Воздух застыл, люди превратились в безмолвные статуи, краски поблекли. Мир стал черно-белым, и наступила оглушающая тишина.
Я растерянно огляделся. Это еще что за дела? Как будто кто-то невероятно могущественный нажал кнопку паузы, заодно снизив цветопередачу картинки почти до нуля.
– Добрый день, юный послушник, – неожиданно раздалось сзади.
На бордюре неподалеку стоял невысокий старичок азиатской наружности и вежливо кланялся.
– Уже вечер, – на автомате ответил я и недовольно покосился на замороженного орденского наставника.
Все будет нормально, говорил он, вооруженная группа сопровождения, полиция и СБ. Ага, расскажи это старику, умеющему останавливать время.
Российская империя. Москва.
Проспект Вернадского. 16:29
– Ваша работа? – хмуро спросил я, делая красноречивый жест, показывая на мир, в одно мгновение превратившийся в один гигантский черно-белый слайд.
– Моя, – не стал отпираться азиат.
– Классный фокус, – наигранно бодрым тоном добавил я, стараясь скрыть растерянность.
Старикашка остановил время. ВРЕМЯ! Разве такое вообще возможно?! Это не парочку файерболов метнуть. Какой-то запредельный уровень. Магия высшего порядка. Неужели вся планета сейчас похожа на бесцветный листок бумаги? Невероятно.
– А там тоже вы постарались? – я указал на угловое здание банка на перекрестке.
– Я, – спокойно сознался странный чародей.
У него был высокий мягкий голос. Говорил с легким акцентом, аккуратно, четко разделяя слова. Одет в кимоно белого цвета, расшитое красными цветочками. Последние особенно выделялись на фоне окружающей серой действительности.
Низкий рост, хилое телосложение, морщинистая кожа желтоватого оттенка, похожая на древний пергамент, в глазах выражение вселенского покоя пополам с безучастностью к бренности бытия – он вовсе не походил на могучего колдуна, способного творить невозможные чары. Скорее напоминал ходячую рекламу для дома престарелых.
– Мое имя Сидзуро Кан. Можешь обращаться ко мне мастер Сидзуро. Или просто мастер.
Ничего так представился. Простенько и со вкусом.
– Что вам надо?
Я украдкой потыкал пальцем в бок Аскольда Игоревича, надеясь его пробудить. Пусть и знал его всего пару дней, лучше уж он, чем непонятный китаеза с непонятными намерениями.
– Он не очнется, – безмятежно сказал старик, заметив мои манипуляции. – Никто не очнется. И не придет к тебе на помощь.
От последних слов у меня по загривку пробежали мурашки. Слишком спокойно прозвучали слова, слишком уверенно. Седой пенек, кого на первый взгляд соплей перешибить можно, нисколько не сомневался в собственных силах.
– Чего вам вообще надо? – повторил я вопрос. – И зачем вы послали грабителей в банк? Там же людей убивают. Вас совсем это не волнует?
Как назло, в голове образовалась пустота. Никаких мыслей насчет того, что делать дальше, не возникало. Где это долбаное состояние просветления, когда оно так необходимо?
– Что именно? – вежливо поинтересовался старикашка, сложив руки перед собой, спрятав их в просторные рукава.
Я запнулся. Вроде выразился достаточно недвусмысленно. Что за дурацкие уточняющие вопросы? Издевается?
– Смерть невинных – это плохо, – «просветил» я странного собеседника, как будто он сам об этом не знал, и зачем-то уточнил: – Зло в чистом виде.
Чувствовал я себя совершенно по-идиотски. Стою в замершей реальности, веду безумную беседу о морально-этических нормах со стариком, имеющим вид натурального божьего одуванчика. При этом умеющего останавливать время.
Дурдом какой-то…
– А что есть хорошо и что плохо? Кто решает, какой из поступков какой? Ты?
Я смешался. Что за философские диспуты в самом деле? Совсем офонарел китаеза?
– Хотите подискутировать о добре и зле? – я скептически изогнул бровь.
– Добро и зло – всего лишь результат индивидуального человеческого восприятия определенных событий, – неторопливо произнес тот, кто представился мастером Сидзуро.
– Это софистика, – отрезал я, меня начало злить поведение азиата. – Есть фундаментальные основы, на которых зиждется общественная мораль нормальных людей. Зло есть зло, как бы его ни называли. А добро есть добро. Нравственные понятия везде одинаковы.
Чародей прикрыл веки, тонкие губы растянулись в подобие хитрой улыбки.
– Правда? Ты действительно так считаешь? – седая голова качнулась в неодобрении. – А что ты скажешь про коров?
Я округлил глаза. Какие еще к черту коровы? Что он вообще несет? Совсем крыша поехала на старости лет?
– В большинстве стран забивают их тысячами, восполняя потребности общества в мясных продуктах. А в Индии большой грех ударить корову. Это считается тяжким проступком. В том числе для души.
Ну здорово. Что еще он вспомнит? Собак во Вьетнаме? Тоже мне кулинарный эксперт.
– Это частности, – возразил я. – Исключение из правил. В большинстве своем добро и зло люди воспринимают одинаково.
– И опять ты не прав, Кирилл-сан. Один и тот же поступок для разных людей может показаться как добрым, так и злым. Убили насильника – для обесчещенной девушки это радость. Воздаяние за гнусность, совершенную по отношению к ней. Для его матери – это горе. Потому что для нее он в первую очередь ребенок, кому она когда-то дала жизнь. Вне зависимости от того, что он натворил впоследствии. Понимаешь, о чем я говорю?
Я неохотно кивнул. Определенная логика в словах старикашки присутствовала. Этого не отнять. Хотя все равно непонятно, почему мы вообще об этом говорим здесь и сейчас?
– Что касается преступников. Банда все равно хотела совершить ограбление, я лишь подтолкнул их в нужном направлении. Вместо магазина
