— Они создали войну.
Голос Авы звучал так тихо и кротко, что я даже не поверила, что это произнесла именно она. Ее голубые глаза стали красными, щеки больше не горели румянцем, а боль на ее лице была настолько ощутимой, что я едва могла глядеть на нее.
— Титаны заставляли людей делать просто ужасные вещи, ради развлечения. — Ава вытерла глаза тыльной стороной ладони и шмыгнула носом. — Они отрицали базовые права и свободы.
— Люди стали солдатами, которые жили в бесконечных сражениях, — продолжил Джеймс. — Они находились во власти Титанов, но в отличие от шести братьев и сестер…
— Они были бессильны остановить их. — Моя мама села рядом со мной и положила руку поверх моей. — То, что люди творят друг с другой — ничто, по сравнению с тем, что творили Титаны. Пытки над разумом и над телом. Никакой помощи. Не было и голоса, который мог бы пошатнуть самых могущественных созданий во вселенной.
— Поэтому шестерка решила восстать, — сказала Ава. Она смотрела на пространство между нами, по-видимому, изучая бархатную подушку на скамье. Но теперь в ее голосе слышалась нотка уверенности: — Они объединились и использовали силы, дарованные им Титанами, чтобы дать отпор.
— И мы победили. — Мама улыбнулась. Она была самым нежным человеком, которого я знала; она даже не убивала пауков или змей, заползающих в ее сад. Я не могла представить ее, сражающуюся на войне, что прошла неизвестно сколько эпох назад, и орудуя силой, которую мне не понять. — Самой большой слабостью Титанов была их вера в то, что ничто в мире не способно их победить. Они даже не думали о том, что мы могли мыслить. Возможно, если бы они не создали смертных или не дали нам способности для их развлечения, мы бы до сих пор были на их стороне. Их ошибка заключалась не в создании нас, а в создании чего-то, что мы могли защищать.
Она провела пальцами по моим волосам, и это был такой знакомый жест, что вся моя тревога стала исчезать, сменившись теплом, которое разлилось по всему телу и растопило ледяной страх.
— Мы так много раз почти что были побеждены, и так много раз хотели сдаться, но нам хватало одного только воспоминания о том, что Титаны делали с беззащитными людьми, чтобы продолжить свое дело. Пока мы жили, мы боролись против войны.
Я, наконец, с поразительной ясностью увидела баланс между богами и смертными: боги были теми, кого связывала война, выигранная шестью братьями и сестрами бог весть сколько лет назад. Они… мы все те эпохи зависели от человечества в плане выживания так же, как и человечество зависело от Уолтера и других. Вот почему Джеймс так боялся того дня, когда человечество умрет, и не останется никого, кроме мертвых и тех, кто управляет ими. Как только люди больше не будут нуждаться в нем, он исчезнет. И не только он, а все, кроме меня и Генри. Без людей боги были ничем.
— Вот, кто это был? — спросила. — Титан…?
— Его зовут Кронос, и он когда-то был Королем Титанов, — ответила мама. — Он в спячке с конца войны. Заперт в Тартаре. А за ним, и другими заключенными Титанами, следит Никс.
Ава вздрогнула, но ничего не сказала. Я заерзала. — Никс? — спросила я, ненавидя то, как мало знала об этом. Мои прошлогодние уроки были нацелены на изучение греческих мифов, а не на их истинном наследии. И никакое количество занятий никогда не сможет компенсировать тот факт, что я не пережила всю историю, как остальные. Или, по крайней мере, не слышала истории в течение тысячелетий.
— Она — лучшая охрана из всех существующих, — сказала мама. — Генри предложил держать Кроноса и других Титанов, которые представляли опасность для человечества, запертыми в Подземном мире. Это избавило бы их от искушения в лице людей. Но мы понимали, что если позволить Кроносу быть в сознании, он сможет выбраться. Поэтому оставалось лишь одно решение — держать его в вечных снах, что является специализацией Никс.
— Тогда как он проснулся? — спросила я. — Как он подобрался к дворцу?
Джеймс засунул руки в карманы. — Я и Генри считаем, что он бодрствует уже какое-то время… по крайней мере несколько десятилетий. Всё это время он сидел тихо, набирался сил, однако нет способа проверить, насколько он проснулся, не рискуя своей жизнью.
— Титаны создали нас, — сказала мама. — Они нас и погубят.
Об этом я хотела думать в последнюю очередь. Генри ушел, чтобы снова сразиться с этим монстром, хотя мог быть ранен. — Вы до сих пор не сказали мне от чего он проснулся, — напомнила я, изо всех сил стараясь говорить спокойным голосом.
— Мы не знаем, — сказал Джеймс. — Мы думаем, что его разбудила Каллиопа.
— Но… — я нахмурилась. — Ты же сказал, что он не спит уже целую вечность.
— Несколько десятилетий, — поправил он.
Я закатила глаза. То, что было целой жизнью для большинства смертных, было мгновением ока для совета. Скоро и для меня… если Кронос не решит разделаться со мной. Но до тех пор, я мерила жизнь, как и раньше. Шесть месяцев это шесть месяцев, а не «вздремнуть часок— другой».
— Существует большая вероятность того, что Каллиопа спланировала это заранее и начала приводить в жизнь, когда Генри дал понять, что никогда не разделит ее чувств, — сказал Джеймс. — Когда он стал приводить девушек в дом, знакомить с семьей и тестировать их, ну… — Он пожал плечами. — Должно быть, это ее сломило. Никто, кроме Каллиопы не может пошатнуть преданность Никс перед Генри, и убедить ее разбудить Кроноса.
Еще одна вещь сводила меня с ума: насколько же могущественной была богиня, которая хотела моей смерти. — Это просто бессмыслица какая-то. Если она пыталась защитить людей, тогда зачем ей рисковать тем, что всё вернется на круги своя, как было при Титанах?
— Мы не знаем, — ответила мама. — Если бы знали, то попытались бы вразумить ее. Однако это всё равно не дало бы никаких результатов.
— Возможно, она заключила с ним сделку, — сказал Джеймс. — Не знаю с чего бы ей доверять его словам, но она восприняла твое решение довольно тяжело…
— Она ненавидит тебя. — Ава сжала мою руку. — Это такая ненависть, которая затмевает всё; она ни перед чем не остановится. Особенно не имея веской причины.
Именно я была ее целью, не Ава. Я содрогнулась, подумав, что могло бы произойти, если бы я застыла тогда на месте.
А был
