Представляя всевозможные угрозы, которые могут попасться во время путешествия через Подземный мир, я даже не подумала о Кроносе, который попытается остановить нас.
Мои мысли были заняты обдумыванием действий в случае, если Персефона откажется помогать, и тем, что мы будем делать если не найдем нужную пещеру. И хотя где-то глубоко внутри я понимала, что иных вариантов нет, я, черт возьми, не хотела жертвовать собой и надеялась придумать что-то получше.
Однако мне и в голову не пришло, что Каллиопа обнаружит, где мы находимся, и пошлет туда Кроноса, чтобы воспрепятствовать.
Глупая, глупая, глупая.
Не успев придумать иного плана, мы стали убегать от него по холмам, пробираясь сквозь деревья. Джеймс крепко держал меня за руку, чтобы я не отставала, а Ава бежала за нами. Казалось им какими-то силами удавалось держать Кроноса на безопасном расстоянии.
Однако деревья всё равно продолжали падать, и Джеймс не раз отталкивал меня за долю секунды до того, как дуб или клен, управляемые всё тем же туманом, могли размозжить мне голову.
Я не знала, как долго мы бежали, но легкие уже горели огнем. Нам удавалось передохнуть под деревьями, но каждый раз, как я оглядывалась назад, Кронос, казалось, приближался всё ближе.
Я понимала, что мы не могли бежать вечно, и что Джеймс и Ава не смогут удерживать Кроноса достаточно долго, чтобы удалось добраться до Персефоны. И даже если мы найдем ее… разве она сможет сразиться с одним из Титанов?
Лес вокруг сменился пустыней, и шанс на спасение был уничтожен. Мы не могли бежать и сражаться с ним вечно. Было ясно, что Кронос хотел лишь одного.
Меня.
Каждое упавшее дерево не было нацелено на Джеймса или Аву; они были нацелены на меня. Первое упало туда, где сидела я. А после исчезновения Генри и его братьев из тронного зала, туман выбрал в качестве цели именно меня.
Было тяжело ступать по горячему песку, а в небе сильно припекало солнце. Я была так измотана, что если ноги подкосятся и я упаду, то Кронос убьет меня. Единственное преимущество, которое у меня было, — это сделать то, чего он не ожидал.
Я зарылась пятками в песок, и выдернула руку из хватки Джеймса. Потеряв равновесие, он упал на колени, и я поспешно отошла от него.
— Кронос! — закричала я, стоя на песчаной дюне в двадцати шагах от Джеймса. Ава помогала ему подняться на ноги, и оба смотрели на меня, как на сумасшедшую.
Возможно именно ею я и была. Возможно, я могла умереть. Но если я ничего не сделаю, то мы все умрем, поэтому стоило попытаться. Ведь нельзя убегать от Титана вечно.
Когда туман начал замедляться, он стал гуще, будто собирая все свои части воедино. Прищурившись против солнца, мне показалось, что я увидела очертания, похожие на лицо, однако исходивший от песка жар слишком сильно искажал всё вокруг.
— Ты знаешь, кто я, — начала говорить я, стараясь звучать уверенно, а не испуганно. — А я знаю, кто ты, поэтому давай ближе к делу. Ты не можешь убить меня… или любого из нас.
Это была дерзкая ложь, но мне показалось, что он задумался над моими словами. Я услышала тот же странный грохот, что и в своем видении. Он эхом разнесся по пустыне, и я остро осознала тот факт, что мы находились в огромной пещере, а не под бескрайним небом. Если бы я могла взлететь, то рано или поздно коснулась бы потолка пещеры.
— Мы нужны тебе. — Мои слова походили на слова Каллиопы, поэтому мне тут же захотелось забрать их назад, однако они были единственным способом остановить Кроноса от нашего убийства ради веселья. Каллиопа хотела моей смерти, а он хотел, чтобы Каллиопа открыла ворота. Но…
Она не знала, как это сделать.
Я почувствовала прилив уверенности. — Каллиопа не знает, как открыть ворота. А я знаю.
Мог ли Кронос, как и Герни, отличить правду от лжи? Туман стал медленно приближаться ко мне, пока не коснулся кончиков волос. Вместо того, чтобы нанести удар, он окружил меня, затмив собою солнце и голубое небо.
Я чувствовала головокружение, но не могла себе позволить сдвинуться с места. Прикосновение к нему несомненно означало бы жгучую боль, а я больше не могла ее выносить. Особенно когда до Персефоны еще идти и идти. Я должна была сделать это. Это был мой единственный шанс. И единственный шанс совета.
— Если отпустишь меня и моих друзей, то мы поможем тебе, — продолжила я, взывая к остаткам своей смелости. — Когда доберемся до пещеры, ты отпустишь остальных. Они все равно не смогут противостоять тебе без Каллиопы. Потом я открою ворота, и ты будешь свободен.
Молчание. Ни грохота, ни смеха, ничего. Почувствовав шелест в волосах, я зажмурилась. Он дал мне пространство только для вдохов и выдохов.
— Если убьешь меня, то открыть их сможет только Генри, — сказала я, и голос надломился. — Он скорее уничтожит себя, чем позволит тебе уйти. Я знаю, что Каллиопа хочет убить меня, и так как она не может сделать это сама, она использует тебя, в обмен на обещание, которое не в состоянии сдержать. Она не знает, как открыть ворота. Она не… она не правит Подземным миром. А у меня есть то, что она хочет больше всего в жизни. Как только ты убьешь меня, она оставит тебя в тюрьме, а другие боги снова подчинят тебя. Оставь меня и семью в живых, и клянусь, я освобожу тебя, когда мы доберемся до пещеры. — Я сделала паузу и проглотила ком в горле. — Я — твой лучший вариант. И ты об этом знаешь.
Когда густой туман полностью окутал меня, я могла лишь представить, как Генри, истекая кровью, лежит в той пещере, а над ним своим девчачьим визгом насмехается Каллиопа. Моя мама без сомнения тоже была захвачена в плен. Если мой план не сработает, то я всё потеряю.
— Я знаю, что такое одиночество, — прошептала я. — Оно… не сравнится с твоим, но я знаю, каково это — потерять всех, кого любишь. И то, как поступили с тобой боги, — нечестно. Ты ничего плохого им не сделал. Ты дал им все, о чем они только могли мечтать, а в ответ они заперли тебя на вечность в тюрьме. Это не честно. Ты имеешь право быть свободным.
Меня напугало то, с какой легкостью вышли слова, будто я в них верила. Возможно, какая-то часть меня действительно верила. Не то чтобы Кронос заслуживал свободы, но я понимала через что ему пришлось пройти. Я так боялась быть одной, что отдала половину своей вечности ради шанса не оставаться в одиночестве.
— Позволь помочь тебе. — Сердце начало
