Судя по тому, как впереди над дорогой колышется облако пыли, фура пока что движется в полном соответствии с планами, озвученными Астиреном. Мы не видим саму фуру и Дигуса с Кимером, мешают изгибы дороги и заросли вдоль нее. Но, судя по всему, они пока держатся вместе. Впрочем, а зачем им разделяться? Меленгурцы должны добраться до станции вскоре после полудня. По идее, до прибытия поезда у них будет еще час или даже два, так что времени на подготовку к погрузке им должно хватить с избытком. Главное, чтобы Астирен не передумал. Тут уже придется постараться Кимеру.
Когда дорога в какой-то момент спускается в небольшую низину, мы видим далеко впереди еще одно пыльное облако. Надо думать, это Дорен и его парни.
Фура на всем пути до станции делает только пару коротких остановок. Оно и правильно, в поместье их снабдили всем необходимым, нужды останавливаться в деревнях у них нет. Мой внутренний страж, давно не напоминавший о себе, спит и сейчас. Это что же, мы доберемся до станции без приключений? Ну, по крайней мере, точно буду знать, что они уехали.
— Сколько еще до станции? — спрашиваю у едущего рядом парня, когда очередная деревня остается позади. Лес отстал от нас полчаса назад. Теперь вокруг тянулись поля да небольшие рощи. Да кусты по обочинам, похоже, никому из местных не мешали.
— Четыре тиги, — отвечает тот, показывая на мелькнувший на обочине столб. Значит, скоро доедем.
Карту на ходу не достанешь, но я помнил, что на этих четырех тигах прямо у дороги расположилась только одна деревня. Прочие поселения, что села, что хутора, предпочли построиться подальше от тракта. Только у станции располагались сразу и станционный посёлок, и две деревни, по обе стороны от него — вдоль того тракта, параллельно которому и проложили в этих местах железный путь. А здесь — вот проехали мы деревню, а до следующей полторы тиги. Наверное, не бедствуют — такие расстояния хорошо верхом или на телеге одолевать, пешком не находишься.
Кусты вдоль обочин мне не нравятся. Не лес, конечно, но засаду вполне можно устроить. Надеюсь, местным любителям чужого добра знакомы мундиры Серой Стражи, и фуру они не тронут. А если не разглядят?
Разглядывать, видимо, оказалось некому. То ли день такой, то ли место спокойное. Минут через сорок фура въезжает на окраину станционного поселка, мы снова теряем ее из виду, но поселок невелик, заплутать в нем сложно. К тому же наши люди уже там. Из боковой улочки нам машет Дорен. Присоединяемся к нему, он с усмешкой объясняет, что следить за фурой отправил парней, которых Кимер и меленгурцы не могли видеть в поместье. Кружным путем выбираемся к зданию вокзала. Фура уже стоит там, вижу спешившихся Кимера с Дигусом. Через несколько минут из здания выходит лейтенант Астирен с усатым дядькой в мундире департамента железного пути. Следом за усачом выходят двое мужчин помоложе в таких же мундирах, но с регалиями попроще. Усач поднимает фуражку, смахивает платочком лысину и куда-то показывает. Потом снова скрывается в здании вокзала. Лейтенант с Кимером в сопровождении одного из тех двоих идут по указанному направлению, второй тип в мундире подходит к Дигусу, что-то ему объясняет, потом подсаживается к Нокису. Фура трогается с места, Дигус следом ведет лошадей.
— Те на телеграф пошли, а этих отправили туда, где грузить в вагоны будут, — поясняет Дорен.
К нам подбегает один из парней, которые ехали с ним.
— Ну?
— Поезд на юг придет через два часа, встречный на север — через два с половиной. Сегодня больше поездов не будет. Завтра будет только на север.
— Ясно, — кивает Дорен. — Продолжай следить за вокзалом. А мы на телеграф наведаемся.
Парень молча исчезает, мы же осторожно подбираемся к домику телеграфной станции. Не хотелось бы попадаться недавним попутчикам на глаза. Пусть и дальше думают, что они здесь одни.
Первым из домика выходит Кимер. А сержант-то какой-то мрачный. Неужели и ответ успел получить? Вполне возможно. Все-таки не было его добрых полчаса. Минут через пять выходит лейтенант, следом за ним их сопровождающий. Астирен тоже не похож на цветущую розу, но все же выглядит бодрее. Что-то говорит, хлопает сержанта по плечу, тот кивает, и они уходят.
— Ну, и что теперь, командир? — Дорен провожает взглядом троицу, направившуюся куда-то за пакгаузы. Я собираюсь ответить что-то в духе «пойдем проведаем твоего родственника», как вдруг чувствую холод в затылке, а в висках просыпаются давние барабанщики.
— Что случилось? — бывший капрал явно почуял, что со мной что-то происходит.
— Пока ничего… Улыбайся и рассказывай что-нибудь смешное из местной жизни.
Дорен, словно всю жизнь так делал, расплывается в широкой улыбке:
— А помнишь Мерита, который…
Мимо нас проходят пятеро в темно-серых плащах, несколько неуместных для сегодняшней погоды. Особенно неуместных из-за накинутых — в такую-то теплынь и безветрие — капюшонов. Идут клином. Опа, а тот что идет впереди и в центре — явно колдун. А остальные? Скорее всего, охрана.
Трое поднимаются на крыльцо, впихивают внутрь вышедшего было на воздух телеграфиста и заходят сами. Двое остаются снаружи.
Дорен продолжает травить байки. Молодец, не пытается скосить глаза или как-то обозначить интерес к происходящему. Я тоже вроде как мимо крыльца смотрю, оставляя его на краю поля зрения. Минута, две, три… четыре. Те трое выходят и молча направляются за пакгаузы. Двое других так же молча присоединяются к ним. Когда они скрываются из виду, делаю знак Дорену. Улыбка сползает с его лица, и он бросается к домику. Я бегу следом, не забывая оглядываться.
Слава всем богам, телеграфист — тот самый родственник Стигена — жив и даже не ранен. Правда, вид у него слегка пришибленный. Ну да, уверен, что
